— Добрый день! Счастлива приветствовать вас в своём доме.
В ответ на мои слова он коснулся правой рукой левой стороны своей груди в области сердца. Подошёл ближе и встал напротив.
— Я бы предпочёл снова перейти на ты, — произнёс он. — Даже если я кажусь тебе незнакомцем, нас многое связывает. Возможно, твои воспоминания скорее вернутся, если мы привнесём в наше общение частицу прошлого.
— Согласна, — я натянуто улыбнулась.
Нортон, кажется, ждал чего-то ещё. Когда моё замешательство стало совсем уж явным, подсказал:
— Подай мне правую руку.
Надо было получить местные правила этикета.
Я поступила, как он просил. Нортон неожиданно мягко зажал мою ладонь между своими, при этом его правая рука находилась снизу, левая сверху.
Наш контакт продлился секунд пять, после чего мужчина отступил и проговорил:
— Мне искренне жаль, что с тобой случилось несчастье. Хорошо, что и повод для радости есть. Ты жива, по-прежнему прекрасна и твой разум ясен. Ты даже продолжаешь работать, как я понял.
— Раньше я занималась увлекательным делом и чувствую желание к нему вернуться.
— Тогда тебя заинтересует мой подарок.
Он развернулся и указал на серый контейнер.
— Горю от нетерпения его увидеть, — заверила я.
Нортон потянулся к браслету на запястье — и таинственный ящик ожил. На верхней грани появились и быстро расширились две пересекающиеся крест-накрест щели. Четыре образовавшихся створки откинулись в разные стороны. Следом за ними сложились стенки ящика, открывая его содержимое.
Предложи кто-нибудь угадать, что за сюрприз меня ожидает, я бы потерпела гарантированное поражение, и сейчас стояла, распахнув глаза, а моя нижняя челюсть медленно отъезжала в направлении пола.
Глава 37
Пока я, разинув рот, взирала на подарок Нортона, в голове крутился детский стишок:
"Где-то на далеких островах — Обитает вид слоновых черепах. — Мне такая черепаха не нужна — Слишком уж огромная она”.
Размеры у черепахи и правда были внушительными. Из мощного серо-коричневого панциря приблизительно в метр длиной и в полметра высотой торчали широкие ноги и голова. Первой моей мыслью было, что черепаха живая и сейчас поползёт вперёд, но при ближайшем рассмотрении удалось разглядеть слой знакомого прозрачного материала, обволакивавшего тушу животного.
Глядя на неё, я никак не могла обнаружить чего-то необычного или "инопланетного". По всему выходило, что Нортон действительно притащил мумию слоновой черепахи.
Пожалуй, я даже могла оценить такой подарок и как бывший работник зоологического музея, и как настоящая владелица коллекции редкостей. Вопрос состоял в том, насколько редким считался данный экспонат по здешним понятиям. Если на Земле слоновые черепахи были вымирающим видом, то как обстояли дела в Коалиции? Рассчитывал Нортон поразить воображение Сабрины истинной диковинкой или преподнёс интересный, но доступный в какой-то части обитаемых миров экспонат?
Нахватавшись поверхностных сведений из Сети, файлов Сабрины и книг, которые пролистала, я успела понять, что некоторые животные и растения, обитающие на планетах Коалиции, аналогичны земным. Халамиты расселяли по космосу не только людей, но и их меньших братьев, причём умудрялись трансформировать биосферу других планет, оставляя в ней эндемичные виды и внедряя чужие. Каким образом они это делали, было загадкой. Вот и слоновых черепах не обделили вниманием.
— У меня слов нет! — я развела руками. — Подарок великолепный! Спасибо, Нортон. Давай-ка найдём ему достойное место.
В залах с экспонатами оставалось достаточно свободного пространства, и черепаха прекрасно разместилась в той же комнате, где находилось гнездо халамитов.
— Опускайте её сюда, — указала я на подходящее, на мой взгляд, место у стены.
Два кибра с лёгкостью переставили черепаху на пол. Нортон отдал распоряжение своему рабу, и тот увёл летающую платформу со сложенным контейнером из дома. Назад раб не вернулся. Видимо, Нортон не видел необходимости в присутствии здесь личного слуги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Надо будет заказать для неё подставку, — сказала я, продолжая разглядывать черепаху.
— Как ты догадалась что это самка? — спросил Нортон.
Его взгляд из пытливого стал удивлённым. Я похлопала глазами. Смысл вопроса дошёл до меня не сразу. Наверное, здесь у черепах было другое название, мужского рода, а я чуть не прокололась, выдав очередную "картошку".
— Интуиция.
— Учёные, которые исследовали этот экземпляр, тоже считают, что особь женская. Ты не спросишь, откуда она взялась?
— Думала, ты сам расскажешь.
— Месяц назад разведгруппа Внешней армии обнаружила запечатанный кокон халамитов в тридцати праксах от красной границы Коалиции. Кокон окружал защитный рой, и нам пришлось провести боевую операцию. Я лично руководил ею. Итоги были блестящими. Кокон оказался совершенно целым, а при распечатывании удалось обойти все системы безопасности. Мы сохранили даже центральный нейроузел!
Было видно, что Нортон гордится таким результатом, и я уважительно покивала, в целом поняв его рассказ. Коконами назывались живые корабли халамитов, а роем — защитное поле вокруг них, состоявшее из сотен мелких боевых единиц. Последние находились в "спячке" и пробуждались даже спустя десятки тысяч лет, атакуя любой инородный объект.
— Мы не знаем причин, почему кокон не добрался до места назначения. В боевое столкновение с маулами он точно не вступал, в структуре роя не было повреждений, — продолжал говорить Норт. — Внутри кокона мы обнаружили останки трёх цельных гнёзд и застывшие бассейны с биологическими образцами. Это один из них, — он торжественно указал на черепаху.
Вот так дела. Выходит, её не живую отловили.
— Большинство образцов, конечно, досталось учёным. Я свой получил при распределении трофеев. У меня хотели выкупить и его, но начальник научной группы смирился, когда я сказал, кому предназначен мой подарок. Тебя он знает лично. Геон Дал, помнишь?
Я покачала головой.
— Он твой университетский наставник и очень высокого мнения о твоих талантах. А что касается наших находок, то большинство животных не известны в мирах Коалиции. Вряд ли кокон занимался расселением, скорее перевозил одиночные образцы для иных целей. Есть вероятность, что он погиб при перелёте от места, где их собрал, к своему конечному пункту. Понимаешь, что это значит?
— Вообще-то не очень.
— Центральный нейроузел цел.
— И..?
— Ох, Сабрина... — Норт тяжело вздохнул, и это почему-то меня задело.
— Эй! Не надо так явно демонстрировать разочарование! Я не стала инвалидом или умственно отсталой. Прости, что после потери памяти не успела проштудировать всю библиотеку и не схватываю на лету, но я открыта для новых и старых знаний.
— Нет, это ты меня прости, — он мотнул головой. — Я ещё не привык к тому, что с тобой случилось. Учёные Коалиции сотни лет бьются над расшифровкой навигационных карт халамитов, но научились определять только координаты последнего маршрута кокона, да и то при доступе к центральному нейроузлу. На этот раз нам повезло. Вероятно, мы узнаем, откуда и куда летел кокон.
Я покосилась на гигантскую черепаху. Понимание пришло за мгновение до того, как Нортон закончил свою мысль:
— У нас появился шанс отыскать родину человечества.
— Не может быть... — пробормотала я. Ноги стали ватными.
— Ещё как может. У Коалиции было столько неудач, связанных с поисками той таинственной планеты, что мало кто придаёт значение новой возможности. Вот только на сей раз она более чем реальна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Халамиты путешествовали по разным мирам, с чего ты решил, что образцы в коконе были именно с нашей прародины?
— Потому что в одном из бассейнов мы нашли трупы людей.
Несколько мгновений мне казалось, что я обязательно должна что-то сделать. Не знаю, что именно, только не стоять на месте, изображая перед Нортоном радушную хозяйку, а поговорить об услышанном хотя бы с Эриком.
