— Не обращай внимания, — сказал он. — Это не дом, а проходной двор генуэзский. Миа мадонна гостеприимна до неприличия.
— Кто? — не поняла Маринка.
— Миа мадонна. Жена Александра. Она глупая, но добрая.
Он чинно скрестил руки на груди и благосклонно посмотрел в сторону проема.
Вошли двое — один большой, статный, нетвердо держащийся на ногах, другой поменьше, чуть моложе, худой.
Хелье, увидев Иллариона, приветливо махнул рукой. Одет он был щегольски, в полном, Яваном подобранном, соответствии со вкусами знатной киевской молодежи.
— Если бы я тебя не знал, — сказал он Иллариону, подходя, — я бы решил, что хозяйка уже родила, и сразу двойню, и сразу почти взрослую. Знакомь с красной девицей, не сиди, как зяблик.
— Ага, да… — нерешительно протянул Илларион.
— Не ага-да, а знакомь. Мужчина ты или нет.
— Это Маринка, — представил подругу Илларион.
— А Маринке, стало быть, не положено знать, как зовут гостя?
— Его зовут Хелье, — объяснил Илларион Маринке. — А Швелу они, скорее всего, утопили в колодце.
— А вот этот большой — Дир, — добавил Хелье. — Дир, не откочевывай далеко, пожалуйста. Где хозяюшка сиих палат, Илларион? Нам с нею говорить следует.
— Ее сейчас нету.
— Вижу. Дир! Не сбей статую! Когда вернется?
— Не знаю.
— И холоп… как его? Швела. Холоп Швела тоже не знает. А если печенеги придут? Ладно. Мы тут подождем немного, вдруг она прибудет. Надеюсь, мы вам с Маринкой не помешали. Маринка, Илларион — парень хороший, ты его не обижай.
— Хоромы что надо, — заметил Дир, озираясь по сторонам. — Прямо кня… ик… княжеские. Хорошо живет твой шапар. Все греки богатые.
— Не все, — заметил Илларион.
— Цыц, — сказал Дир. — Ты, эта, парень… не спорь со стар… старшими. Ухи над… надеру.
Илларион струхнул, но все же решил доказать свою правоту и начал было рассказывать про Миху, но тут в соседнем помещении кто-то вскрикнул хриплым мужским голосом. Хелье и Дир обернулись, нахмурились (Дир нахмуривался медленнее), и одновременно пошли к проему.
— Ты никому не веришь! — кричал рассерженный Александр, раненый в бедро и поддерживаемый с одной стороны беременной Матильдой, а с другой озабоченным Владимиром. — Тебе все говорили о Неустрашимых! Все, кроме меня, потому что мне сказали, что как только о Неустрашимых заходит разговор, ты впадаешь в ярость. Все говорили, хорла! А теперь я, стало быть, обязан красть Предславу из Вышгорода! Против ее воли, потому что тебе, самодуру, не хочется, чтобы она жила вдали от тебя с поляком!
— Ты же сам говорил, что это часть заговора! — возразил Владимир.
— Да, но ты-то об этом не знал! И с Ярославом — говорил я тебе, повремени с данью, мы обо всем договоримся миром, дай только срок! Но для тебя на этих сраных двух тысячах гривен свет клином сошелся! Ну и что, получил ты их?
— Алешка, перестань орать! — велел Владимир.
— Да больно же, хорла! Матильда, не напрягай мышцы, тебе нельзя. Где Швела? Вот, князь, назло тебе сейчас заболею и сдохну, пусть тебя дурак Добрыня выручает.
— Не ворчи, — сказал Владимир. — Что делать теперь, Алешка?
— Предславу надо выкрасть, это ты правильно придумал. Если туда теперь с ратью двинуть, Неустрашимые начнут действовать всерьез. А это очень не ко времени, очень! Мы не готовы.
— Кто это — мы?
— Не важно. Неустрашимые тоже не готовы. Но они готовее нас. А, хорла, еть!
Он припал на одно колено, держась рукой за поврежденное бедро.
— Да где же Швела, чтоб его черти взяли! — возмутился он. — Матильда, милая, будь другом…
— Что ж, я поеду один, — сказал Владимир.
Хелье бесшумно остановился в тени возле проема, а Диру жестом велел остановиться позади себя.
— Куда поедешь? — спросил Александр.
— В Вышгород.
— Не дури, Владимир. Придумаем что-нибудь.
— Завтра свадьба. Времени нет. Рассчитывать мне больше не на кого. Не Добрыню же посылать, в самом деле. Его горлохваты только и умеют, что девок в толпе для него выискивать.
Что ж, подумал Хелье мстительно. Она ведь хотела, чтобы я служил Владимиру. Вот и буду служить. Хорла, жалко, что Матильда здесь. Хвой с ним, с амулетом. Видеть ее мне совершенно не хочется, как оказалось.
— Ты не прав, князь, — сказал он, выступая вперед из проема и направляясь к группе. — Тебе есть на кого положиться.
За Хелье следовал Дир.
Владимир схватился за сверд. Александр поднял голову. Матильда побледнела.
— Кто такие? — спросил Владимир.
— Верные слуги твои, — ответил Хелье твердо. — Ты хочешь вернуть Предславу в Киев. В терем. Мы беремся это сделать. Ради тебя. Прямо сейчас.
Стоя за спиной Хелье, Дир улыбнулся. Происходящее ему нравилось и отвлекало от неприятных мыслей.
Владимир оглядел двух друзей, приподняв левой рукой ховрег. Подвох? Провокация? Неустрашимые?
— Назовите свои имена, — велел он.
— Меня зовут Хелье.
Пауза.
— А меня Дир. Ик! Прошу прощения.
— Твой друг пьян, — заметил Владимир.
— А твой трезв, да толку от него мало, — парировал Хелье. — Не будем терять времени. Решай, князь. Мы готовы.
Князь чуть помедлил.
— Каким образом ты собираешься сделать то, что собираешься сделать? — быстро спросил он.
— Это уж моя забота, — уверил его Хелье.
— Нет. Отвечай.
Хелье наклонил голову и поднял одну бровь.
— Отвечай, — велел Владимир, повышая голос.
— Я беру это на себя. Какая разница, как я это произведу.
— Разница есть. Я тебя никуда не посылаю, никаких приказов не отдаю, на предложение не соглашаюсь. Мне просто интересно, каким именно способом ты собрался выкрасть мою дочь из Вышгорода.
— Я редко ошибаюсь, князь. Возможно потому, что не берусь за дела, в которых могу ошибиться, — сказал Хелье, перефразируя в очередной раз Старую Рощу. — Предупреди стражу в детинце, чтобы нас впустили, когда вернемся. Предслава будет у тебя в тереме до рассвета.
Владимир заколебался. Уверенный тон Хелье невольно внушал доверие — отцу в безвыходном положении. Но ведь совсем мальчишка еще!
— Повзрослел ты, малыш, — вдруг удивился вслух Александр, все еще коленопреклоненный. — Я знал, что из тебя выйдет толк. Я тоже редко ошибаюсь.
— А тебя не спрашивали, — резко сказал Хелье.
— Хелье! — подала наконец голос бледная Матильда.
— Решайся, князь, — повторил Хелье.
— Да, — поддержал друга Дир. — Решайся. Быстро тут! А то время теряем. Ик!
— Ты знаешь этих молодцов? — спросил Владимир у Александра.
— Одного знаю.
— Князь! — напомнил Хелье.
— Я еду с вами, — сказал Владимир.
— Э, — предостерег его Александр.
— А мы не против, — ответил Хелье.
— Совсем не против, — подтвердил Дир. — Ик!
— Владимир…
— Я еду, Алешка.
— Он едет, Алешка, — весело подтхватил Дир. — А ты не едешь. Лечи ногу.
— Не ходи с ними… А, хорла! — Александр вскрикнул и сморщился от боли.
Хелье кивнул князю и направился к выходу. Дир не очень ровно повернулся и не очень твердо последовал за ним. Владимир, еще мгновение поколебавшись, пошел за Диром.
— Илларион! — крикнул Александр.
В проеме появились стоявшие недалеко и, очевидно, подслушивавшие, Илларион и Маринка.
— Кто это с тобой?
— Это Маринка.
— Подойди. Нет, Маринка, ты пока там постой. Илларион, слушай внимательно. Ммм… больно!.. Спустишься в подвал. Сразу как войдешь, справа, агромаднейший сундук. Откроешь. В правом ближнем углу сундука шкатулка и глиняная бутыль. В шкатулке иголки и нитки. В бутыли оливковое масло. Живо волоки все это наверх, в спальню. Матильда, дай человеку ховрег.
Матильда послушно протянула Иллариону ховрег. Илларион чуть не столкнулся со спускающимся по лестнице заспанным Швелой со свечой в руке, проскочил мимо него, и ринулся вниз, в подвал.
— Швела, — позвал Александр. — Иди сюда. Быстрее. Подставь плечо. Так. Напрягись. Идем наверх. Матильда, останься и развлеки гостью. Маринку. Дай ей пряник.
Выйдя из дома, Владимир начал было отвязывать лошадь.
— Не надо, — остановил его Хелье. — Пойдем.
— А у вас нет лошадей?
— Будут, — сказал Хелье.
Через два квартала Дир прислонился к стене и нагнулся. Его вырвало.
— Как-то оно… — заметил Владимир, задумчиво глядя на Дира.
— Протрезвеет, — уверил его Хелье. — Два часа пути. Протрезвеет.
— Два?
— Доверься мне, князь.
— Подожди-ка, — попросил Владимир, останавливаясь.
— Да, князь?
— Поклянись, что не состоишь в заговоре. Ни в каком.
— Церкви у нас разные, но вера одна, — сказал Хелье. — Клясться — грех. Ни в каких заговорах я не состою.
— Мы действительно едем за Предславой?
