— Мы действительно едем за Предславой?
— Не только.
— Ах вот оно что.
— У меня есть к тебе предложение, князь.
— Какое же?
— Я бы предпочел рассказать тебе о нем по пути.
— Рассказывай сейчас.
Хелье вздохнул.
— Князь. Если бы мы хотели тебя убить или схватить, связать, и передать людям Марии или печенегам, мы бы это давно сделали. И не сегодня, а две недели назад. Дир, иди, не отставай.
Наглец, подумал Владимир. Впрочем, он просто пользуется создавшимся положением, и, надо отдать ему должное, не очень злоупотребляет. Другой бы на его месте уже предъявил бы дюжину условий и требований. Насколько я могу судить о людях, а я могу, парень хороший. Может, и вправду что получится? Так или иначе, я хотел ехать в Вышгород. Намеревался ехать один. Эти двое не помешают, по крайней мере. Но куда это мы идем?
Дир пошел увереннее. В молчании вышли они к пустому ночному торгу. У северной его кромки кого-то мирно грабили двое печенегов, но Хелье и его спутники спешили и вмешиваться не стали. Быстрым шагом пройдя Жидове, Хелье свернул к Днепру. Сторож, присматривавший за пришвартованными и вытащенными на берег лодками, дремал. Хелье разбудил его, сунул ему две монеты, и пожелал спокойной ночи.
— Э, — удивился сторож.
— Верну лодку через три часа, — объяснил Хелье. — Получишь целую гривну.
Сторожу идея понравилась.
Дир чуть не свалился в Днепр, неудачно рассчитав расстояние между уровнем земли и верхом кормы. Владимир, еще раз поколебавшись, легко запрыгнул в лодку. Хелье отвязал единственную швартову и велел Диру взяться за весла. Дир взялся безропотно.
Светила луна. К середине реки они вышли резво. Хелье остановил Дира жестом, щурясь в темноту на другом берегу и выжидая, пока их отнесет течением на юг на какое-то расстояние. Он снова дал Диру знак. Владимир позволил себе расслабиться. Кажется, его действительно не собирались ни убивать, ни связывать.
— Дир, быстрее, — сказал Хелье.
Дир стал грести быстрее. Вскоре лодка с разгону въехала килем на берег. По указанию Хелье, Дир вытащил ее из воды полностью и оттянул вглубь, в какие-то чахлые кусты. Хелье пошел напрямик от Днепра и через четверть аржи нашел знакомую сторожку. Сторож не спал.
— Седлаем всех троих, — сказал Хелье тихо, показывая на стойла, и затем, громко, сторожу — От Марии.
Дир и Владимир вошли в стойла и принялись за дело.
— Эй, — возразил сторож. — А только не было указания сразу трех. По одной только можно.
Его проигнорировали. Сторож забеспокоился.
— Нельзя, нельзя, — сказал он, подбегая к Хелье. — Только одну можно.
— Что ты врешь, смерд, — откликнулся Хелье, продолжая седлать. — Ты что, не видишь, что нас трое. Как же мы втроем на одной лошади уедем?
— Нельзя, — повторил сторож. — Я вот сейчас побегу куда-нибудь да расскажу все. Так и знай, болярин.
Сторож повернулся, собираясь бежать.
— Дир! — позвал Хелье.
Дир появился, все еще не очень твердо стоя на ногах.
— Держи этого, — велел ему Хелье.
Дир схватил сторожа за руку выше локтя. Совсем как Житник, подумал Хелье.
— Там в доме должна быть веревка, — предположил он, — или простыня, которую можно порвать на веревки, а если нет, вырви этому молодцу язык, растяни его в веревку, и привяжи его к чему-нибудь. На обратом пути, ежели вспомним, так освободим.
Дир, не удивляясь и не переспрашивая, поволок вяло сопротивляющегося сторожа к дому. Когда сторож вдруг рванулся, пытаясь освободиться от железной хватки, Дир тряхнул его и дал ему подзатыльник. Сопротивление прекратилось.
Втроем они выехали на тропу бодрой рысью, Хелье на несколько шагов впереди. Облака иногда закрывали луну, но сигтунец смоленских кровей дорогу помнил хорошо. Дир трезвел — хотел было затянуть песню, но вспомнил, что путешествует рядом с Великим Князем, и счел песнопения неуместными. Постепенно ему стало стыдно и неудобно.
— Князь, — сказал он.
— Да?
— Ты меня прости, я давеча нетрезвый был, говорил всякое. Я не со зла. Я тебе предан, князь.
Владимир промолчал.
— Для меня, — продолжал Дир, — великая честь — скакать вот так, рядом с тобой, служить тебе. В Ростове я с детства мечтал хотя бы увидеть тебя.
— Что за человек твой друг? — спросил Владимир.
— Хелье? Хороший парень, верный. Он мне жизнь спас.
— Вот как?
— Да. И он тоже очень тебе предан.
— Он ведь не местный?
— Это не важно.
— Как же так?
— То есть, важно, конечно, но не в случае Хелье. Если он и варанг, то очень необычный. Он — наш варанг, — уверенно заключил Дир.
— А что за предложение у него было ко мне?
— Не знаю. Он что-то говорил…
Дир прикусил язык. Вот ведь нельзя мне, заметь, болтать попусту, подумал он. А вдруг Хелье совсем не нужно, чтобы Владимир знал, что он, Хелье, мне что-то говорил?
— Прости, князь.
Владимир все понял и даже улыбнулся. Молодые, бесхитростные ребята. Вот она, смена, вот оно, новое поколение, не то, что воеводы теперешние, или добрынины горлохваты.
— Не быстро ли мы скачем? — осведомился он. — Эдак лошадей загнать можно. Хелье!
Хелье обернулся, кивнул, и придержал коня.
— Да, князь?
— Коней не пожалеть ли?
— Скоро подстава.
— Ну да?
Хелье кивнул.
— Откуда кони, что за сторожка, и что за подстава?
— Не имею права говорить, — отрезал Хелье.
Владимиру это не понравилось, но он ничего не сказал.
Когда они подъезжали к подставе, конь Хелье хрипел, пыхтел, и исходил потом — неумелый наездник совсем его замучил. Кони Владимира и Дира выглядели намного свежее. Со сторожем подставы трудностей не было — он отсутствовал, уйдя по своим каким-то более важным делам.
— У тебя было какое-то предложение ко мне, — напомнил Владимир, седлая коня.
— Да. Не хочешь ли ты жениться, князь? — спросил Хелье, затягивая подпругу.
— Не хочу, — ответил Владимир серьезным тоном. — А что?
— Есть для тебя невеста. Молодая, красивая, умная, ужасно родовитая, стратегически для тебя выгодная. Отец согласен, а саму невесту никто спрашивать не будет, но, скорее всего, она не против, ей все интересно.
— Кто же? — спросил Владимир, забираясь в седло.
Неотесанные, подумал он. Ни тот, ни другой не собрались подержать мне стремя.
— Дочь короля Швеции. Это я его поручение выполняю. Он велел тебе предложить.
— Именно мне?
Хелье попытался вспомнить, были ли указания от Олофа не говорить Владимиру о том, что не только его одного сватают, но не вспомнил.
— Нет. Еще Ярославу. Но Ярослав отказался.
— Почему же?
— Не знаю. Он странный.
Владимир не выдержал и засмеялся.
— Так что же, князь?
— Нужно подумать, — сказал князь. — За предложение спасибо. И отдельно за выполнение поручения. Дипломат из тебя никакой, но честность твоя мне нравится.
Понтонная переправа через Десну поразила Владимира тем, что он никогда о ней не слыхал раньше.
У кромки леса, за которой начиналось открытая полуаржа, отделявшая лес от терема, Хелье остановил коня и спешился.
— Князь, — сказал Хелье. — Не сочти за дерзость. Мы с Диром сейчас пойдем к терему, а ты останешься здесь. Было бы хорошо, чтобы кони не ржали.
— Такого уговора не было, — заметил Владимир.
— Или же, — заключил Хелье, — ты пойдешь один и предпримешь все, что сочтешь нужным, а мы с Диром вернемся сейчас же в Киев. Терем хорошо охраняется, и у лучников есть приказ стрелять во все, что движется. А если еще Предслава заупрямится, даже если тебе удастся к ней проникнуть…
— Постой. Хорошо. Предположим, идете вы, вдвоем, а я остаюсь здесь вас ждать. Предположим, ты знаешь способ быстрого тайного проникновения внутрь. Ты нашел ее. Что ты собираешься делать, если она заупрямится?
— Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы доставить ее тебе целой и невредимой.
— Ты применишь к моей дочери силу?
— Ты не хочешь этого?
Владимир некоторое время молчал, а затем сам взял поводья у Хелье и Дира.
— Обещай, что сделаешь все возможное, чтобы она была цела, — сказал он.
— Обещаю.
— Как долго? — спросил Владимир.
— Думаю, что за час управимся, — ответил Хелье, глядя на небо.
С востока к луне подползало массивное облако, похожее на арсель печенега. Хелье поправил сверд, оглядел критически Дира, запахнул ему сленгкаппу, чтобы не видна была белая рубаха, выждал момент, когда облако начало закрывать луну, и сказал:
— Пойдем.
А может — пусть она выходит за Болеслава, подумал Владимир. Это ее дело, в конце концов. А я просто старый себялюбец. Он помедлил. Тем временем луна окончательно скрылась за облаком, а Хелье и Дир перешли на бег.
