– Постараюсь, – смутился Энет, затем резко помрачнел, отвернулся и вытер слезы.
– Лека вспомнил?
– Да… Очень хочу найти тех, кто это сделал.
– Найдем, – заверил сына лорд Дайар. – Возможно, не сразу, но когда‑нибудь найдем.
Вскоре ученики покойного горца покинули дом рода ар Инват в сопровождении начальника стражи. Высокий лорд довольно долго стоял, провожая их взглядом, и размышлял. О многом стоило поразмыслить, многие странные вещи произошли за последнее время. Он никак не рассчитывал, что Лека ар Сантена отравят, это событие меняло все. Неизвестно, остались ли союзники таковыми, не превратились ли во врагов, что вполне возможно. Что ж, придется проверить. Не хотелось бы в самый ответственный момент нарваться на предательство. И пусть только попробует кто‑нибудь тронуть его сына. Пусть только попробует…
Стражники у ворот казарм откровенно веселились при виде Энета, согнувшегося под весом огромного мешка. Граф не раз за время дороги пожалел о собственной жадности, но просить помощи у друзей не решался, слишком уж иронично поглядывал на него Ланиг. И на какого дорхота понадобилось столько всего брать с собой? Разве в казармах нужных вещей нет?.. Да, не подумал. Энет кряхтел, но упрямо тащил неподъемный мешок, все равно другого выхода не было. Любимые книги… именно они весили больше всего. Без книг молодой граф не мог жить – даже смертельно устав на тренировках, он вечерами читал. Привычка… Надо будет обязательно порыться в казарменной библиотеке – она довольно большая. Говорят, там часами просиживает его величество, а уж император – книжник похлеще Энета.
Начальник стражи привел четырех друзей к длинному двухэтажному строению из темно‑серого камня. Никаких украшений на нем не было, но окна оказались большими, застекленными, что позволяли себе далеко не все богатые люди. Дороговато это пока обходилось, хотя по приказу императора уже строили несколько больших государственных мануфактур, которые вскоре должны полностью удовлетворить потребности Элиана в стекле. Карвенские и нартагальские купцы начали прощупывать почву в торговом приказе, но каждый здравомыслящий человек понимал, что вряд ли у них что‑нибудь выйдет. Его величество приказал прежде всего обеспечить стеклом своих, а только потом продавать на сторону. Спорить с приказами императора? А уж, тем более, нарушать их? Идиотов среди деловых людей Элиана найти было довольно сложно.
– Приветствую, Ланиг! – Навстречу начальнику стражи вышел пожилой, массивный мужчина с длинными седыми усами. – Хотел чего‑то?
– Рад тебя видеть, старый хрыч! – рассмеялся старик, обнимая седоусого. – Как ты, рана зажила?
– Дык, понемногу, – отмахнулся тот. – Ходить еще тяжко, но скоро начну разминаться, пора уже, совсем застоялся. Так чего ты хотел‑то?
– Ты здесь пока комендантствуешь?
– Точно. Скучно стало без дела, вот и…
– Этих вот четырех обормотов поселить надо. – Ланиг покосился на старающихся выглядеть пай‑мальчиками Энета с друзьями, явно не поверив в их примерное поведение. – За ними святоши охотятся какого‑то дорхота, паладинов прислали. Сегодня брать всю эту сволочь будем. Не в службу, а в дружбу, проследи, чтобы молодые дурни в город не шлялись. Ума ведь нет совсем.
– Ясненько… – прищурившись, протянул седоусый. – Ясненько. Ну, да, мы в их возрасте такими же были. Прослежу, не беспокойся, они у меня быстро строем ходить научатся.
Только по этой присказке граф понял, кто перед ним. Знаменитый генерал Дахрад ар Никонг, разгромивший в прошлом году огромную орду кочевников, попытавшихся штурмовать стены Южных Цитаделей при помощи осадных башен, чего никогда до сих пор не случалось. И кКто, интересно, научил степняков строить башни? И откуда они взяли мачтовый лес в нужном количестве? В Эльваран наученные горьким опытом вожди послать лесорубов не рискнули бы. И здесь, похоже, уши карвенских святош из‑за кустов торчат. Что ж им, сволочам, все неймется? Энет сцепил зубы и сжал кулаки. Он знал, чему посвятит свою жизнь: Карвен должен пасть!
– За мной, марш! – скомандовал генерал, развернулся и, прихрамывая, начал подниматься по широкой лестнице на второй этаж.
Энет с интересом оглядывал внутреннее убранство одной из императорских казарм. Обычный большой дом, комнаты располагаются вдоль длинного коридора. Очень чисто – деревянный пол, видимо, мыли несколько раз в день. Стены приятного светло‑серого цвета, на подставках возле них – горшки с цветами. Больше ничего необычного. Кажется, это казарма для младшего офицерского состава.
Войдя в отпертую генералом дверь, Энет понял, что был прав. Комната оказалась рассчитана как раз на четверых, тогда как рядовые стражники обычно жили по восьмеро. Холостые, конечно. Женатым предоставлялся блок из трех комнат и отдельной кухни в стоящих несколько в стороне домах для семейных. То же самое касалось и армии, только армейские казармы располагались вне городов, в специализированных военных поселениях. Император никогда не обижал служащих ему людей и заботился о них так, что это вызывало шок у правителей других стран. Никогда семья погибшего или искалеченного воина не оставалась без крова и куска хлеба. А воины отвечали его величеству преданностью и буквально боготворили. Так повелось еще со времен первого императора, легендарного Элиана Завоевателя.
– Вот здесь жить и будете, – проворчал генерал, от скуки временно исполняющий обязанности коменданта. – Глядите мне, чтоб чистоту блюли. У нас здесь слуг не водится, сами все, ручками. Когда очередь придет, будете коридоры мыть. После полуночи чтоб тихо было. Все ясно?
– Да, – ответил за всех Санти, – благодарим, господин комендант.
– А ты, рыжая морда, коли чего утворишь, – выкатил один глаз старый вояка, – то неделю на животе спать будешь. Смотри, у меня оно быстро!
– Не до веселья мне… – горько усмехнулся скоморох.
– А что так?
– Парнишка, которого позавчера хоронили, их наставником был, – ответил вместо рыжего начальник стражи.
– А‑а‑а… – понимающе протянул нахмурившийся генерал. – Найди паскуду, что это сделала, Ланиг. Найди.
– Найду, дружище, – заверил тот. – Обязательно найду.
– Коли помощь понадобится, зови.
– Да уж как‑нибудь, – улыбнулся начальник стражи. – Ладно, забираю этих охламонов с собой, нас в конторе мэтр Эстеван дожидается.
– Словил кого‑то, что ли? – прищурился генерал.
– Да так, гадину одну в рясе придавить надо. Хочу разговорить, знает немало. Похоже, один из тех, кто за смертью парнишки стоял.
– Надеюсь, мэтр постарается, – довольно гнусно ухмыльнулся старый вояка.
– Уж будь покоен! – оскалился Ланиг. – Ладно, пора.
Друзья коротко обнялись и распрощались. Энет ничего не слышал, у него в голове набатом бились слова: «Один из тех, кто за смертью парнишки стоял…» Так вот зачем старый мастер взял их с собой к палачу? Убийцу Лека молодой граф готов был пытать своими руками. Перед глазами стояла задорная улыбка горца, и очень хотелось плакать от понимания, что никогда больше этой улыбки не увидит. Энет сдерживался из последних сил, только кусал губы. Заметивший его состояние Ланиг ободряюще хлопнул юношу по плечу. Затем быстро вышел, ученики Лека ар Сантена последовали за ним.
Резиденция тайной стражи выглядела зловеще даже на расстоянии. Темное, высокое здание с узкими, стрельчатыми окнами и глубокими подвалами, попасть в которые не хотелось никому. Там царствовал мэтр Эстеван, худой, как скелет, полностью лысый старший палач императорской стражи Тарсидара. Его покрытое пятнами лицо напоминало череп, глаза походили на глаза снулой рыбы. Резким диссонансом смотрелись густые, кустистые брови. Мало кто не боялся мэтра, одним своим видом он внушал страх. В те редкие дни, когда палач выходил в город, люди шарахались от него к стенам, торговцы готовы были отдать товар бесплатно, лишь бы только ходячий ужас побыстрее исчез. Впрочем, такое случалось очень редко, мэтр предпочитал постоянно находиться на рабочем месте, там же и жил. Всем необходимым его обеспечивали стражники.
В хороших отношениях с ним были только Ланиг, Кертал и император. С последним палач не раз ругался по поводу разных медицинских трактатов, бывало спорщики на ходу начинали потрошить какой‑нибудь труп, желая доказать оппоненту свою точку зрения. Ланиг во время таких споров предпочитал держаться подальше, поскольку разбирался в медицине примерно так же, как и в танцах. Иначе говоря, не лучше пьяного сапожника после кувшина хорошо настоявшейся браги. Он только удивлялся разносторонности интересов императора.
Видя, что юнцов сопровождает сам начальник, охранники пропустили их без лишних вопросов, но все равно проводили подозрительными взглядами. Своих людей Ланиг держал в строгости, его боялись, но и уважали. Без причины старый мастер никого не наказывал, но не дай Единый кому‑нибудь из подчиненных вызвать его гнев… Наказания виновным Ланиг выдумывал необычные. Чаще всего, наказанного ждал позор, он вынужден был прилюдно покаяться, а затем довольно долго выполнял какую‑нибудь неприятную работу – например, вычерпывал маленьким ведерком выгребную яму.
