Брюс, отель «Мажестик», апартаменты «Жасмин», 24 июня 2010 года, 19:40
— Как прошёл день? — Ники возникла рядом с моим столиком. Я зверски проголодался, и было отчего — голова гудела. Мне очень понравилось, как прошёл день. Возникла куча вопросов, не со всеми делами я справлялся с ходу, но я ощущал, что справлюсь. Не очень понимаю, как, но справлюсь, и без магических записок в кармане.
И я перестал бояться, что вот-вот позвонит мама. То есть ещё немножко боялся, но уже не до дрожи. Ну позвонит и позвонит, скажу, что занят и повешу трубку. А судя по выражению глаз Ники, я сегодня вечером буду очень, очень занят…
— Замечательно, — я улыбнулся ей. Она наклонилась и поцеловала меня. Не в лоб. Терпеть не могу, когда целуют в лоб, это мамина привычка. Я оглянулся — все вокруг смотрели на нас, улыбаясь. Мужчина за соседним столиком (адвокат, отчего-то подумал я, он здесь проездом — но откуда мне знать?) поднял бокал с вином.
— За вас, мсье!
Я поддержал его тост, Ники — тоже (откуда она взяла бокал с вином?).
Не задавай вопросы, Брюс. Теперь я могу представить, откуда. Просто официант, сам не зная, почему, подошёл к моему столику и налил ещё один бокал, ровно за минуту до того, как появилась Ники.
— Я очень рада, — прошептала она. — Я тебе чем-то помогла?
— Очень помогла, Ники.
Она уселась рядом. Официант возник рядом, словно джинн из бутылки. Ники что-то шепнула в его сторону, запрокинув голову на секунду, и официанта словно ветром сдуло.
— Я не очень разбираюсь в твоём бизнесе, Брюс. Но вроде бы я ни разу серьёзно не ошиблась. Скажи, твои головокружения…
— Они почти прошли, Ники. Уже не так противно.
Она хлопнула в ладоши.
— Ты так быстро учишься, Брюс! Мне даже немножко страшно.
— Как у тебя дела, Ники?
— Я нашла их, — она смотрела мне в глаза. — Я нашла почти всех террористов. Остальных возьмут завтра или послезавтра.
Она опустила взгляд.
Я понимал — она как-то связана со всем этим, наверное, сумела что-то узнать, понять — хотя как она смогла остановить их там, на поляне, своим свистом? Как там могло быть сразу три тени? Или это моё новое «зрение» шутило такие шутки?
— Ничего, — она положила ладонь поверх моей. — Я справлюсь. Спасибо Брюс. Идём наверх?
— Можно, я сначала поужинаю?
— Можно поужинать там, — она встала, наклонилась и обняла меня за шею. — Хватит сил подняться?
* * *
Я засиделся за компьютером. Общая картина постепенно прорисовывалась, но кроме мелких текущих вопросов я почти ничего не знал о своих стратегических планах. А надо их создавать, если не вспомню.
Ники постучалась — тихо-тихо.
— Входи, — позвал я. Сидел в том самом халате. И она была в том самом.
— Работаешь?
— Уже нет, — я закрыл компьютер, отодвинул его подальше. — Пора отдыхать. Что будет завтра, Ники?
— Будем я и ты, — она села рядом. — И остальной мир. Тебе ещё нужны мои записки?
Я кивнул. Подумал хорошенько и кивнул.
— Я постараюсь сам справиться, — пояснил я. — Если бы их и не было, я всё равно бы постепенно всё понял. Это ведь в самом деле моё дело.
Она улыбнулась.
— Хорошо, записок больше не будет.
Ладно. Подумаешь! Ловит меня на «слабо»? Посмотрим ещё!
— Умница, — она придвинулась вплотную. — Всё, хватит о работе. Ты нужен мне, прямо сейчас.
— Для чего, Ники?
Она упала навзничь на покрывало и рассмеялась. Смеялась долго-долго.
— Сейчас будет гроза, — она перекатилась, стремительно уселась, оказалась у меня за спиной. — Обожаю грозу, Брюс. А ты?
Глава 9. Калейдоскоп
Брюс, отель «Мажестик», апартаменты «Жасмин», 26 июня 2010 года, 13:00
— Полотно — как река, — Ники взмахнула руками над головой. — А мы плывём по ней, кто как умеет.
Я наслаждался новым днём. Вчера я почти совсем научился вовремя спрашивать нужные вещи у нужных людей. И всякий раз знание, кого о чём спросить, приходило за пару секунд до того, как я принимал решение. Прямо ясновидение! От этого захватывало дух.
— Плыть по течению могут и люди, и тени, — Доминик махнула рукой в сторону окна; в поток людей, живых и исполненных цели. Но я видел, несколько минут назад, что все они — почти все — могут быть только декорациями, марионетками, а кукольный мастер может появиться в любой момент и нет способа, нет возможности не подчиниться. — Но идти куда хочется могут только люди.
— Против течения тоже? — усмехнулся я.
— Для людей нет такого понятия, «против течения», — Доминик сняла очки и перестала улыбаться. — Для людей течение движется туда, куда нужно.
И вновь накатило. Люди вокруг становились полупрозрачными; только Доминик осталась плотной и подлинной; официанты вокруг, посетители ресторана; коридорные, полицейские, даже цветы в кадках и на стенах утратили плотность. Я опустил взгляд, голова начала кружиться, и обнаружил, что и мои ладони теряют форму и плотность, что сквозь них я вижу идущий волнами мозаичный пол. Я испугался, мгновенно взмок от того, что не сразу пришло на ум, сразу же всё кончилось.
— Ты будешь бояться, — она вновь надела очки и грустно улыбнулась. Грусть длилась недолго. — Ты проснулся, как просыпаются немногие. Если тебе не указать дорогу, ты испугаешься и сделаешь всё, чтобы заснуть снова. И больше не проснёшься.
— Ты знаешь дорогу? — голос не повиновался, стал угловатым и скрежещущим. Не моим голосом.
— Я могу только указать, — она протянула руку. — Нет времени, Брюс. Ты не можешь поверить своим чувствам, а на тебя уже охотятся. На всех охотятся, кто проснулся.
Я медлил. Чувствовал, что Ники начинает сердиться, что ещё несколько мгновений, и она опустит руку. Опустит руку и навсегда исчезнет из этого мира. Может быть, будет проходить за спиной, невидимая и неощутимая, как прошла за спиной того человека, которому не дала упасть под машину. А может быть, будет той силой, что толкнёт меня под…
— Я не толкну, — то ли услышал я, то ли привиделось. Но губы её шевельнулись.
Рука весила сотни тонн, поднять её было непросто. Всё прежнее протестовало, кричало и требовало опустить руку, убежать, скрыться туда, где нет людей, где нет никакого их признака, где никто никогда не найдёт.
— Найдут, — на этот раз голос был мой. Голоса, кажущиеся и подлинные, умолкли. И короткой паузы свободы хватило, чтобы принять её руку.
Она кивнула, встала — я встал вместе с ней — и кивнула головой в сторону лифта.
* * *
Я ходил по гостиной — с фонтаном посередине, со спартанским убранством. Когда отсюда успели всё вынести, я не знаю. Не осталось ничего пышного, вычурного, утомляющего взгляд. Фонтан, шепчущий успокаивающие песни, паркет под мрамор под ногами, три кресла по углам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
