Если не лет! Я кивнул.
— Прогуляйся в парке. Сходи в кино. Посети казино. Я не знаю. Должна же быть у тебя тайная страсть! Не я! Я не тайная, — добавила она с улыбкой. — О нас с тобой все газеты пишут. Ты не боишься сплетен?
Я покачал головой. Раньше… не знаю. Теперь нет, не боюсь. Я другого боюсь, что даже в страшном сне не привидится репортёрам бульварных изданий.
— Может, вместе куда-нибудь сходим, Ники?
— Два часа, — она посмотрела на часы. — Я присоединюсь к тебе через два часа. Хорошо?
— Не хочешь узнать, куда я собираюсь?
— Думаешь, ты сможешь от меня скрыться?
Она улыбалась — но только губами. Глаза были совершенно серьёзны.
— Я попробую, — я выпрямился и отряхнул рукава пиджака.
Она помахала мне рукой и убежала из гостиной. Со всех ног.
Брюс, Ле-Тесс, 26 июня 2010 года, 22:30
Я просто бродил по ночному городу. Не тянуло меня ни в кино, ни тем более в казино. Раньше, в прошлой жизни, я обожал детективные фильмы и с удовольствием пошёл бы на очередное кино про Ван Хассена, сыщика без оружия. Сейчас… что-то другое занимало ум и чувства. Я вышел из отеля и пошёл, куда глаза глядят. Куда они только ни глядели! И куда меня только ни заносило.
Два часа прогулки мне показались двумя неделями. Время то ускорялось, то вновь замедлялось, иногда мне казалось, что с моей головой что-то очень неладно — люди и машины неслись вокруг, а я стоял, как статуя, почти ничего не слыша. И ещё — меня никто не замечал, не обращал внимания. Обходили, если я стоял на пути, но ничего более.
Как там Софи? Как Жан? Ники ни словом не обмолвилась, я одно понял — Жан в беспамятстве, в больнице. Значит, и Софи там же. Я ощутил лёгкое беспокойство. Почему Ники не даёт мне номер телефона Софи?
Почти немедленно позвонил мой мобильный. Я вздрогнул, так и не привык к этому звуку. Который раз хотел сменить мелодию, да никак не мог найти инструкцию.
— Брюс, возвращайся, — голос Ники. — Ты ничем не занят?
Я оглянулся — показалось, что Ники говорит из-за спины. И увидел огни на башенке отеля — она была видна. Странно — я вернулся и не успел того заметить?
— Нет, — я вновь оглянулся. — Сейчас буду.
* * *
— Тебя искали, — Ники указала глазами на телефон. — Скоро снова позвонят.
— Кто?
Она пожала плечами.
— Откуда ты тогда знаешь, что меня?
Она просто смотрела мне в глаза, улыбаясь. И я понял, откуда. Или почти понял.
Телефон зазвонил., ещё до того, как я взял трубку, я знал, кто это. Будь он проклят, я ведь уже считал, что избавился от него.
— Я знаю, где ты, — голос Поля звучал так, словно он стоял за дверью. — Мы приедем к тебе и этой лживой…
— Тебя нет, — я повысил голос, чтобы заглушить голос Поля и поднимающуюся волну ужаса. Словно ребёнок, в комнате которого по ночам обитали разнообразные чудища — и нужно было вылезти из кровати и дойти до двери. — Тебя нет, ты мёртв, и никогда больше не позвонишь… — я не помнил, что именно говорил — не Полю, конечно, я обращался к самому себе. Ноги становились ватными, слабость накатывала волнами.
— Тебя нет, — с той стороны трубки молчали. — Возвращайся в ад, или откуда ты звонишь. Больше ты никогда никому не позвонишь. — Я повесил трубку.
Слабость отступала — так же, как и накатывала — волнами возвращались силы. Только ноги всё ещё были ватными.
— Ты уже понял, когда он звонит тебе? — Ники взяла меня за плечо. — Ты понял? Это важно!
Да. Теперь я понял — как только я хоть немного начинал беспокоиться за Софи. Я не мог вытравить до конца картины того, что она в руках у…
— Прекрати! — Ники силой развернула меня лицом ко мне. — С ней всё в порядке. Никто из них никогда не сможет причинить ей зло.
Я кивнул. Слабость вновь возвращалась.
— Скажи это! — Ники сжала оба моих плеча, сильно — словно клещами. Боль привела меня в чувство. — Скажи это вслух!
— Они никогда не смогут поймать её, — повторил я, словно попугай. — Они не смогут причинить ей зла.
Ники кивнула, отступила, и… с размаху ударила меня ладонью по лицу.
Мне показалось, что в комнату ударила молния. Чувства обострились, стало ярко, словно в комнате вспыхнули сотни вспышек — белый магниевый свет. Слабость и страх смыло, как и не было. Я отступил на шаг, прижал ладонь к щеке.
— С тобой всё в порядке? — Ники смотрела в глаза мне — спокойно, словно ничего не случилось.
Я кивнул. Да. Всё в порядке, и теперь звонки Поля с того света, или откуда он звонил, кажутся просто нелепицей, глупой выдумкой.
— Что это было?
— Ты поставил точку. Если только ты не захочешь услышать его снова, он никогда больше не позвонит.
Я снова прижал ладонь к щеке.
— Хочешь ударить — ударь, — Ники не улыбалась. — Я немного помогла тебе, подтолкнула. Но ты сам всё сделал, Брюс.
Я привлёк её к себе, обнял. Я слышал её учащённое дыхание и осознал, что она боится. Нет что она боялась.
— Чего ты боялась, Ники?
Она отстранилась, отошла, прикрыв глаза, к столу. Налила себе воды — я заметил, что руки её трясутся. Она посмотрела на руки, поставила стакан на стол, прижала ладони к лицу. Виски у меня заломило, обстановка вокруг поплыла волнами. Словно моряк во время качки, я шагнул, шире расставляя ноги. И сразу же всё успокоилось, «качки» не стало.
Ники выпила стакан воды, посмотрела на свои руки. Больше не тряслись.
— Многие просыпались сами, когда рядом никого не было, кто смог бы взять за руку и указать дорогу, — она говорила, не глядя мне в лицо. — Обычно эти люди встречаются со своими страхами, усиливают их, дают им силу и погибают.
Мне стало не по себе. В одном из моих снов я видел банду Длинного — они были давно мертвы, у каждого в голове пулевое отверстие — но это не мешало им красть людей и издеваться над ними.
— Скажи, тебе нравилось читать «страшные истории», смотреть фильмы и всё такое про катастрофы?
Я кивнул.
— Так со многими, кто спит. Они могут иногда видеть то, что не видят другие, недолго. Обычно это самая тёмная часть нашей жизни, то, что действует сильнее всего. Страхи, боль и смерть. Их тянет ко всему мистическому, им нужно переживать катастрофы — тогда дар просыпается, и они ощущают себя людьми. А потом засыпают снова.
Она потрясла головой.
— Идём в ресторан, Брюс. Тебе сейчас нельзя сидеть в тишине, в темноте. А я почти без сил, давно такого не было.
— Скажи, ты могла помочь мне? Ну…
— Взять трубку и приказать ему не звонить?
Я почувствовал себя на редкость глупо.
— Брюс, у меня едва хватило сил, чтобы не позволить тебе и меня забрать в свой сон.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
