— Эту публику вряд ли можно назвать податливой, — прокомментировал советник. — Но мы попробуем получить несколько голосов у тех, кто любит и умеет считать, — кивнул он на первые ряды. — А вот ребята с задних рядов, как правило, отличаются крутым нравом.
Поль с видом добропорядочного фермера и благоухающий дорогим лосьоном Жильбер Беккерель в ярком цветастом жилете расположились на лавке в глубине зала. Над головами людей витало светло-голубое облако сигаретного дыма вперемежку с запахом пива. Первые ряды занимали представители высшего света или местной аристократии. За ними сидели торговцы и владельцы магазинов, банковские служащие и другие солидные граждане. Наконец, в самом конце зала обосновалась разноликая компания из ирландских, немецких и кентукских моряков и даже одного или двух индейцев. Именно здесь, на задворках, можно было обнаружить любителей побросаться помидорами.
— Сколько из них имеют право голоса? — спросил Дэнис.
— Прежде всего правом голоса обладают владельцы собственности. Но ты не поверишь, сколько здесь толстосумов без собственности, зато с бешеными деньгами. Беккерель раздал своим сторонникам кругленькую сумму.
— Чтобы те освистали моего отца?
— Это они сделают в любом случае. И Беккерелю может достаться, если он им наскучит. Конечно, в момент голосования бесплатное пиво должно напомнить им о том, кто заботился о них больше других.
— Но ведь право голоса имеют далеко не все участники собрания, — сказал Дэнис с отвращением и, немного погодя, добавил:
— Хотя попить бесплатного пива им тоже доводится не каждый день. Только сейчас я начинаю понимать, почему вы хотите избрать моего отца.
— Вашему отцу нужны мои деньги, и он этого никогда не скрывал, — как бы между прочим заметил советник, поглаживая усики. — Конечно, надо быть очень осторожным, чтобы вовремя лишить поддержки и постараться вычеркнуть из списков неугодного нам кандидата. Тем не менее ставить на Жильбера Беккереля мы не решились и не захотели. В настоящее время мы должны поднять свой престиж в Новом Орлеане, если всерьез хотим и дальше развивать судоходство. Такой человек, как ваш отец, с его репутацией в определенных кругах, нам пришелся как нельзя кстати. Он нам может здорово помочь.
— Разумеется.
В этот раз отношение организаторов предвыборной кампании показалось Дэнису менее альтруистическим, чем в тот день, когда Роман Превест пытался объяснить ему то же самое. Несмотря на это, Дэнис внимательно слушал выступление отца.
Первым пунктом предвыборной программы Поля де Монтеня был вездесущий вопрос о правах штатов, однако невидимой, скрытой стороной айсберга являлась проблема рабства. Даже те из южан, кто предвидел возможную отмену рабства, осознавали неизбежный экономический крах, ожидавший их впереди не без помощи новых свободных штатов. Этот факт безусловно признавали как Жильбер Беккерель, так и Поль де Монтень.
Другое дело — способность кандидатов убедить избирателей в том, кто же из них получит большую симпатию и поддержку в Вашингтоне. Месье Беккерель был почти уверен, что месье де Монтень будет ощущать себя в столице не совсем уверенно, тем более в такие быстро меняющиеся и трудные времена.
В свою очередь, месье де Монтень почти не сомневался, что политическая партия, чьим лозунгом стал кувшин крепкого яблочного вина и старомодный бревенчатый домик, была не в состоянии обеспечить счастливое будущее штату Луизиана.
Однако месье Беккерель уверял присутствующих в политической наивности и даже недалекости своего соперника, на что другой месье парировал примерно так: «Честность и простодушие — далеко не одно и то же, и очень жаль, что месье Беккерель забыл об этом немаловажном факте почему-то сразу же после знакомства со своим противником на выборах».
Публика начала заводиться. Кто-то вскочил со своего места.
Следующей темой дебатов был вопрос о проведении правительственной реформы. Полем был предложен целый ряд изменений, которые имели здравый смысл, но не дошли до немного уставшей и скучающей аудитории. Тогда, объявив о вопиющих нарушениях при составлении списков для голосования, он с опаской посмотрел на реакцию задних рядов. В ответ он услышал сердитое ворчание. Сидевший рядом с Дэнисом джентльмен, обхватив голову руками, закричал:
— Дилетант!
Жильбер Беккерель заметно повеселел и испытывал прилив вдохновения.
— Сегодня мы баллотируемся в Конгресс Соединенных Штатов Америки. Поэтому считаю, что обсуждаемые вопросы должны входить в исключительную компетенцию законодательного органа нашей страны, — заключил он.
— Если мы хотим продолжить начатые реформы, — возражал ему Поль, — то должны послужить примером для всех, независимо от уровня государственной службы. Корабли прибывают к нам из других штатов, за нами следят из столицы. От того, каким будут наш флот и судостроение в целом, зависят мнение и отношение к нам со стороны наших друзей и врагов. Флот для нас — это источник жизненной силы и энергии. Его процветание принесет процветание в ваш дом.
Сказанное вызвало одобрение первых рядов, а возмущение задних пошло на убыль. Слово «процветание» имело какой-то волшебный смысл и магическое воздействие на избирателей. Многим казалось, что для того, чтобы процветание стало реальным, достаточно было не обмануться в выборе нужного кандидата.
— Процветание, — продолжал уверенно Поль, — будет служить гражданам Нового Орлеана дольше и надежнее, чем дармовое пиво в день выборов.
Усатый мужчина напротив Дэниса приподнял голову. Последние слова, похоже, задели за живое не только его одного.
Между тем по мере продолжения дискуссии Дэнис заметил, как вновь стала накаляться атмосфера на галерке. Серьезные мужчины полезли в карманы пальто. Плотный дородный моряк, сидящий в проходе между рядами задумчиво жонглировал спелым помидором. По его виду было хорошо заметно, что ему уже порядком надоело слушать, как в течение добрых трех часов солидные мужчины пережевывали одно и то же так и не дойдя до сути. По его мнению, политики должны были вести себя иначе.
Организаторы дебатов, расположившиеся на лавках позади кандидатов, начали спешно делать какие-то пометки в блокнотах, судя по всему по поводу не всегда понятного хода мыслей своих подопечных. Вдруг Жильбера Беккереля, продолжавшего разглагольствовать о «светлом будущем нашего любимого города», грубо прервали на полуслове.
— Месье Беккерель, боюсь время вашего выступления подходит к концу. Месье де Монтень, чтобы ответить на вопросы в вашем распоряжении осталось пять минут, после чего мы закроем дебаты.
