отца. Мужчина сел за руль, напоследок злобно глянув на ведьму, и стартанул так, словно участвовал в автогонке.
Ведьма широкими шагами прошла в дом, едва не зашибив собаку дверью. Прямой наводкой она отправилась в подвал, к хрустальному шару. Взмах рукой заставил коммуникатор светиться.
— Слушаю Вас! — молодая блондинка ответила так быстро, будто ждала звонка.
— Изольда Поликарповна, здравствуйте! У меня к Вам вопрос.
Голова в хрустальном шаре кивнула.
— Вы общались с отцом Артёма?
— Лично я? Нет, не имела чести.
— В общении с этим моральным уродом нет никакой чести! Передача ребёнка под его опеку — преступление!
— Галина, дорогая моя, уверяю тебя, что это была необходимость.
— Если тут настолько опасно, то я бы предпочла переехать в более спокойное место, но не оставлять мальчика с этим вот.
— Настолько всё плохо? — удивилась блондинка.
— Ещё хуже, чем Вы можете представить!
— Хорошо. Я передам остальным, чтобы эту семью оставили под контролем ковена. Если это всё, я хотела бы вернуться к своим делам.
— Конечно, Изольда Поликарповна! Спасибо! Если можно, держите меня в курсе.
— Постараюсь. До связи.
Хрустальный шар погас. Галину слова члена ковена не убедили. Тревога нарастала и замутняла остальные чувства.
— Галя, приём! — в дверном проёме над лестницей стояла Астра и жаждала внимания хозяйки.
— А тебе чего?
— Что с вещами оставшимися делать?
— Я сама!
Галина вскочила и понеслась на улицу. Брошенные в снегу сумки она бережно подняла и отряхнула. Предательский ком встал в горле. Ведьма сделала несколько успокоительных дыхательных упражнений и поплелась в дом, обнимая сумки, словно младенца.
Вещи Артёмки отправились в комнату, которую мальчик занимал последние три месяца. Защитный амулет лёг на стол плавно, но всё равно оглушительно грохотнул на фоне давящей тишины. Осмотрев пустое безжизненное помещение, ведьма закрыла глаза, сдерживая потоки слёз, и заперла комнату.
— Галь, ну ты чего? — Астра легонько тронула ногу хозяйки лапой, — Ты ж радоваться должна!
— Не указывай мне, что я должна или не должна чувствовать!
— Оу, вот настолько тебе хреново? — собака отошла на пару шагов в сторону.
— Да! Довольна?!
— Нет, не довольна! Мне твои упаднические настроения удовольствие не доставляют! — Астра громко фыркнула.
— Просто оставь меня одну! Тогда и страдать от моих настроений не придётся!
— Галь, ты в себе? Я твой фамильяр! Поговори со мной, объясни, что с тобой происходит!
— Отстань! — ведьма попыталась скрыться от навязчивой собаки у себя в спальне.
— Не уходи от разговора! — Астра нырнула в комнату до закрытия двери, — Я правда не понимаю, почему ты так расстроена!
— У меня из сердца кусок вырвали! Да ещё как! — Галина подняла вверх указательный палец, — Действительно, с чего бы это мне расстраиваться?!
— Какой кусок, Галя?! Ты никогда не хотела семьи и детей! Что поменялось?
— Я никогда не хотела замуж! Против семьи и детей я никогда ничего против не имела, но не могла их завести по разным причинам.
— Это разве не одно и то же? — собака задумчиво повернула голову набок, — К тому же, замужем ты однажды была.
— В двадцать первом веке — нет, не одно и то же. Мухи отдельно, котлеты отдельно. А та моя ошибка была лишь временным помешательством, и кончилось всё сама знаешь как.
— Не думала об этом в таком ключе, но допустим. Что тебе сейчас мешает завести семью?
— То, что у меня мою семью только что забрали!
— Ты точно не в себе. Ну, ничего. Отболит и это. Пожалуй, и правда стоит оставить тебя одну. Принести тебе что-нибудь?
— Не надо. Просто уйди!
Астра вышла из спальни. За её спиной тут же громко хлопнула дверь. Говорить своей хозяйке о том, что отец Артёма соврал, собака не стала. Если бы Галина узнала, что мужчина был прекрасно осведомлён о существовании сына все эти годы, она обязательно вляпалась бы в очередную авантюру. Нет, Астра не могла себе позволить открыть эту правду сейчас. «Может, когда-нибудь, через сотни лет, когда уже точно нельзя будет повлиять на ситуацию» — вертелось в собачьей голове.
Тем временем, по деревне вышагивал огромный йольский кот, возвышаясь над деревенскими домиками. На своём пушистом хвосте он нёс метель, скрывающую его следы. По улице неслась бабка Глафира и истошно кричала. Всем было плевать.
Месть
Вся деревня светилась разноцветными огнями гирлянд. Струящийся мягкими хлопьями снег искрился в свете фонарей и добавлял блеска. Маленькие домики были похожи на пряники в шапочках из белоснежной глазури. Новый год был пару дней назад, но атмосфера праздника и волшебства ещё не думала рассеиваться.
На краю переливающейся всеми цветами деревни стоял тёмный дом, едва различимый в тени. Незнающие могли бы не заметить его или принять за заброшенный. Но дом не был пуст.
Продираясь через кусты за огородами, по деревне бежала женщина. Страх гнал её, едва разбирающую дорогу, сквозь снег на самую окраину. Упрямая ветка сорвала капюшон с головы. Растрёпанные светлые волосы облепили лицо.
Беглянка едва не пропустила свою цель. Свет не горел ни у ворот, ни в окнах дома. «Зря бежала! Она уехала!» — бурей пронеслось у женщины в голове. Прижимая замёрзшие ладони к лицу, она развернулась и собиралась идти прочь, но услышала мягкие шаги там, за забором.
— Люся? — через маленькое окошко в калитке смотрели орехово-зелёные глаза в обрамлении слегка опухших красных век.
Блондинка попыталась ответить, но слова застряли в горле. По её щекам покатились слёзы.
Калитка открылась. Высокая широкоплечая брюнетка в одной ночной рубашке сделала пригласительный жест рукой.
Не включая свет, в почти полной темноте обе они прошли на кухню. Следом вошла чёрно-белая бордер-колли, высоко подняв уши от удивления. Брюнетка посмотрела на собаку и прислонила к своим губам указательный палец, на котором красовалось крупное кольцо с чёрным как смоль камнем.
Долгое время тишину нарушали лишь вздохи и всхлипы.
Блондина уснула прямо за кухонным столом.
* * *
Люся Полякова проснулась в чужой постели от бьющего в лицо солнечного луча. Всё тело страшно гудело. События минувшей ночи обрывками носились в голове, и женщина не понимала, где реальные воспоминания, а где остатки ночных кошмаров.
В комнате висело небольшое зеркало. Люся вскользь глянула на своё отражение и ужаснулась. Она принялась разглаживать волосы руками, но только сильнее их запутала.
В дверь снаружи поскреблись. Женщина дёрнулась от испуга, но проглотила свой страх и вышла. Чёрно-белая бордер-колли фыркнула, глядя Люсе прямо в глаза, и повела её на кухню.
— Выспалась? — спросил бархатный голос с лёгкой хрипотцой.
— Не уверена, — блондинка робко села на край стула.
— Не удивительно, —
