тему, но подоспел официант, и криминальная история города на Неве для меня, не фанатки телесериалов, так и осталась большим темным пятном.
Глава одиннадцатая
Уже на Невском, на одноименной станции метро приободрившаяся подруга уведомила меня, что наш план меняется.
– Я передумала, – сказала она, водя пальцем по разноцветным линиям схемы санкт-петербургского метрополитена. – Сейчас поедем не домой. В смысле, не на Петроградку.
– В Мурино? – сообразила я. – А зачем?
– А все за тем же. – Ирка выяснила по схеме, что хотела, и потащила меня к турникетам.
– Опять за бриллиантами?!
– Да не ори ты так! – Подружка опасливо огляделась. – Никакого понятия о конспирации… Не за бриллиантами. Они же как снаряд: два раза в одну розетку не попадают. Но мы вчера так и не сделали того, зачем явились: не проверили состояние квартиры, да еще и казенный ключ с собой уперли, Семеныч, наверное, переживает.
Переживания Семеныча меня, если честно, не сильно волновали, но спорить с Иркой, если она что-то твердо решила, бессмысленно. Во мне шестьдесят кило, а в подруге – сто, она все равно утащит, куда ей надо, как оса муравья. Смысл дергаться? «Сдайся, враг, замри и ляг», – советовал в таких случаях пролетарский поэт – тезка нашего Вольки.
В новый жилой комплекс в «развивающемся районе Мурино» мы на этот раз приехали в середине рабочего дня, и разницу со вчерашним вечером почувствовали сразу же.
Работа кипела! Мини-бульдозер во дворе не отдыхал, женщины с саженцами переместились к соседнему подъезду и трудились там не поднимая головы, Семеныч со товарищи тоже был плотно занят, и на наше появление вообще никто не обратил внимания. Тем более подобных нам штатских по объекту бродило немало – мысль заранее проверить состояние готовых к сдаче квартир явно посетила многих предусмотрительных людей из числа моих будущих соседей.
Приятно, что я не буду жить в окружении доверчивых идиотов.
Мы спокойно воспользовались ключом, который вчера непредумышленно – в состоянии аффекта после внезапного обретения бриллиантов – умыкнули у Семеныча.
Ирка наконец измерила все, что подлежало измерению, и зафиксировала все, что можно было зафиксировать. Я получила идейно близкую мне, как писателю, роль хроникера-летописца и дословно занесла в «Заметки» на смартфоне все подружкины комментарии по поводу выполненных в моей новой квартире ремонтно-строительных работ. Это побудило меня заранее посочувствовать ответственным представителям застройщика, которым предстояло сойтись с многоопытной госпожой Максимовой в бескомпромиссном поединке. Ясно было, что Ирка заставит их довести объект до состояния, близкого к идеальному. Но я, разумеется, против этого не возражала.
Уже на финише контрольно-измерительных работ подруга, как раз проверявшая угол откоса подоконника, вдруг уведомила меня:
– Похоже, у тебя будут не самые приятные соседи.
Она кивнула за окно, я подошла, чтобы выглянуть во двор, и увидела колоритную парочку – Борю в солнечно-желтом дождевике и его пышнокудрую маман. Они двигались на выход из жилого комплекса мимо дома, в котором находились мы с Иркой.
– Занятно, – прокомментировала я. – Но мы, по крайней мере, в разных корпусах будем жить. Не столь уж близкое соседство.
Закончив с осмотром-обмером, мы с подружкой поспешили к метро, чтобы не опоздать на встречу с рекомендованным Лазарчуком ювелиром-оценщиком.
– Близость метро «Девяткино» и выезда на КАД, а также развитая сеть маршрутов наземного транспорта делают Мурино удобным с точки зрения доступности, – по пути сообщила я Ирке, поскольку больше было некому.
Это заставило ее вспомнить о нашем заокеанском приятеле:
– Блин! Мы же обещали позвонить Наташику, включить его в нашу программу…
– Позже, – пообещала я. – Позвоним, когда выйдем от ювелира.
– Правильно, не будем давать ему повод думать, будто он может претендовать на долю. – Ирка развила мою мысль до пределов, ранее мне неведомых.
Я решила, что пора поставить точки над «и»:
– Я считаю, что эти бриллианты – только наши с тобой.
– Ой, вот только не нужно устраивать аттракцион невиданной щедрости! – Ирка поморщилась. – Бриллианты нашлись в твоей квартире, и они только твои, это не обсуждается. Но я заинтересована в том, чтобы узнать их историю от и до. Просто потому, что я вот такая – любопытная. А кстати, мы не придумали легенду для оценщика, вдруг он спросит, откуда у нас эти камешки? Не говорить же – из розетки, не хочется показаться идиотками.
– Ну, не знаю… Если спросит – скажем, что нашли заначку после смерти бабушки.
– В гамбсовском стуле? – съязвила подружка.
– Или в матрасе, – не стала спорить я. – Это же классика, как в такое не поверить.
Рекомендованный ювелир-оценщик, которого я уже успела вообразить благообразным старорежимным дедушкой типажа профессора Преображенского, оказался бодрым мужчиной наших с Иркой лет.
Он встретил нас на пороге четырехкомнатной, но малогабаритной квартиры на проспекте Ветеранов и, весело цукнув пару шумных детишек детсадовского возраста, препроводил нас для деловой беседы на застекленный балкон. Там у хозяина был оборудован кабинет.
Игорь Евгеньевич, так он представился, не стал тянуть кота за хвост (судя по звукам, это за него уже делали детишки, оставшиеся без присмотра родителя).
– Камни! – Он протянул открытую ладонь.
Я вложила в нее маленький полиэтиленовый пакетик с застежкой Zip-Lock – у тети Иды полно таких, она в них упаковывает разную мелочь с Блошки.
– Ты шо?! – шикнула на меня Ирка, на нервах
