будто водили острым осколком. Эти дети заслуживали семью, как и любые дети в мире. Глаза защипало, и Джек отвернулся.
– Скучаешь по сыновьям? – На плече он почувствовал касание.
– Да, безумно, – ответил, прочистив кашлем сдавленное от эмоций горло. Посмотрел на Эльмиру, увидел на ее щеках дорожки слез и едва сдержался от порыва обнять. Мира тоже была лишена родительской любви. Джек вытянул ладонь, замер. После неуместного поцелуя он боялся, что Белладонна любой его жест истолкует неправильно. Поэтому провел ладонью по своим волосам и ограничился благодарностью: – Спасибо за приглашение. Я отлично провел время.
Мира улыбнулась и вытерла мокрое лицо краем куртки.
– Всегда тяжело уходить. Когда-нибудь я брошу карьеру и останусь здесь преподавать музыку. В родных стенах, как Джейн Эйр [46].
– Пока не уедешь к мистеру Рочестеру.
Джек не читал книгу Шарлотты Бронте, но смотрел экранизацию вместе с Элизабет. И теперь ждал колкого ответа от Эльмиры, например о секрете мистера Рочестера, но Мира молчала.
Они вышли в коридор. Чувствуя напряжение, витающее в воздухе вместе с ароматом живых цветов, Льюис добавил:
– Если серьезно, это прекрасное желание.
Мира усмехнулась, покачала головой и направилась вниз по лестнице. Он задел ее? Или в этих стенах, подобно церкви, не стоит шутить?
– Удивлен, да? – нарушила молчание Мира, танцующей походкой перепрыгивая со ступеньки на ступеньку. – Франк – любитель роскоши, а я вполне счастливо проживу в таком месте, как это. Большинство гонораров я отдаю на благотворительность; одежду покупаю в массмаркете, люблю пиццу, – Мира говорила спокойно, не хвастливо. – И все-таки, пока я могу кому-то помочь своим творчеством и финансами, стоит продолжать.
«Благородная, добрая, умная. Почему же она так тщательно скрывает свои хорошие качества?» – задавался вопросом Джек.
Они шли к выходу, когда из глубины холла, отлетая от просторных стен, прозвучал голос пожилой женщины:
– Mira! Ich freue mich, dass du hier bist! Frau Langs Beerdigung findet nächste Woche statt. Du wirst doch kommen, oder? [47]
Эльмира споткнулась, и Джек в последний момент успел подхватить ее под локоть. Не поблагодарив, не удостоив Льюиса даже взглядом, Мира выпрямилась и, словно в замедленной съемке, повернулась к окликнувшему ее голосу. Джек обернулся следом и посмотрел на женщину с седыми волосами, стянутыми в тугой пучок на затылке. Старушка была худенькой, бордовый костюм висел на ее хрупком теле, как на вешалке. Ростом женщина оказалась чуть ниже Миры, и, когда они поравнялись, Мира посмотрела на старушку сверху вниз. Но Джек сомневался, что Мира видела старушку. Серые глаза будто остекленели, а кожа приобрела бледный и неживой оттенок. Радость исчезла с лица, словно перегорела лампочка.
Мира покачала головой:
– Нет… съемки…
– Ты еще не ушла? Помоги с аккордами! – с лестницы, перепрыгивая через ступеньки, бежал Рикардо. Его появление для Эльмиры, стало быть, спасательный круг.
– Да! – Она просияла, а ее улыбка стала широкой. Облегченно кивнув, Белладонна зашагала к лестнице, позабыв и о старушке, и о Джеке.
Если Льюис был в замешательстве, то на глазах пожилой женщины засверкали слезы. Тонкая губа дернулась, и Джек понял, что необходимо спасать положение:
– Джек Льюис. – Он надеялся, женщина понимает английский. – Я приехал с Белл… с Эльмирой.
– Мэри Тодд, – ответила женщина, доставая из пиджака носовой платок. – Я была воспитательницей Эльмиры, как и Клаудия Ланге. Обидно, что Мира и слышать больше не желает о нас. С ней было… – Мэри промокнула платком глаза и замолчала, подбирая слова.
– Непросто? – подсказал Джек.
– Именно! Клаудия после смерти мужа ударилась в религию, для нее все, кто не соблюдал правила, были грешниками. Эльмире – с ее-то характером! – часто попадало. Я не одобряю жестокие методы Клаудии, но… – Мэри шмыгнула носом. – О мертвых не говорят плохо.
Воспитательница направилась по коридору, и Джек поспешил следом, отдаляясь от входных дверей. Ему не хотелось упускать возможность узнать Белладонну лучше. Понять ее.
– Какой Мира была в детстве?
Мэри смерила Джека недоверчивым взглядом, словно решая, достоин ли он, чтобы она делилась с ним информацией.
– А вы точно не журналист?
– Нет. Я… ее друг.
– Точно! Детям понравилось, как вы играли.
Джек улыбнулся. Быстро здесь разносятся слухи.
– Может показаться, что Мира закрыта из-за трудной жизни, но, поверьте, она всегда была такой. Не плакала и мало говорила. Обычно в приют дети попадают либо от родителей, либо из роддомов, но эта девочка… Мы нашли ее на пороге приюта. Не то чтобы нам редко подбрасывают детей… – Джеку хотелось попросить воспитательницу перейти ближе к делу, но он лишь вежливо улыбался. – С Эльмирой была записка, и тот случай показался мне необычным. Мира необычная. Думаю, вы уже заметили это, герр Льюис?
– О да.
– Мира очень красивая девочка. Полагаю, в ней смешались европейская и азиатская кровь… Знаете, необычное сочетание.
– Что было в записке? – не выдержал Джек.
– Только имя. Эльмира. И рисунок гитары. – Джек видел на руке Белладонны татуировку акустической гитары. Мэри, будто плывя вдоль коридора, продолжила: – Вероятно, кто-то из ее родственников был музыкантом. Слух у Миры восхитительный, как и голос, никто не сомневался, что она станет певицей. Девочка выступала, ездила на конкурсы… Думаю, петь ей нравилось намного больше, чем говорить. Да и сверстники ее не понимали, кроме Тристана. Они оба жили в своем мирке. Непохожие внешне и близкие внутри. Кто бы мог подумать, что они станут неразлейвода. Эльмиру и Тристана не интересовали игры и проказы. Они только читали да спорт обсуждали.
– Вы сказали Тристан? А где он сейчас? – Джек вспомнил, что у Миры был музыкальный альбом с таким названием и нож с гравировкой.
– Не знаете? – изумилась воспитательница. – О ее лучшем друге?
Джек рассеянно покачал головой. А Мэри вдруг помрачнела:
– Ужасная… ужасная трагедия…
– Что случилось? – От любопытства у Льюиса сбилось дыхание.
– Вот ты где!
«Мира, как ты не вовремя!»
– Я искал туалет. – Джек попытался придать голосу беспечности.
– Здесь его точно нет, – ответила Мира и сложила руки на груди. – Что бы эта карга тебе ни говорила, я была хорошей девочкой! – полушутя проворчала Мира и послала воспитательнице натянутую улыбку.
Губы Льюиса дернулись. Он легко представил Миру маленькой девочкой, самостоятельной и серьезной не по годам. Щечки наверняка были пухлее, а волосы длинные, как на фотографии из ее ноутбука. Она была ниже сверстников, но бойкой и дерзкой.
– Мы идем или будем стоять? – спросила Мира.
– Куда? – не понял Джек.
– Ты искал туалет, обманщик! – Она усмехнулась, но тут же смутилась. Спрятала улыбку, как и прочие настоящие чувства, куда-то далеко. Туда, где живет ее тайна о лучшем друге Тристане. – Поехали в отель. – Белладонна развернулась и пошла в сторону входных дверей.
