для наблюдателей врага. Впереди все казалось спокойным. Камыши молчали.
Виктор обернулся еще раз. Тропа открыла ему вид почти на всех его солдат. Их было двадцать два. Всего трое моложе его самого. Им по восемнадцать. Один ровесник. Ему девятнадцать. Всем остальным от двадцати до тридцати. Еще одному тридцать пять, а второму почти под сорок. Башкир, татарин, украинец, белорус, казах. Остальные – русские. Все крепкие, жилистые, работящие. Двое городских, остальные – деревенские. Артиллерист, танкист, разведчик, минометчик, два пулеметчика. Прочие из пехоты. Все опытные, с ранениями. Двое с наградами. Механик-водитель – сержант. Есть два ефрейтора. Остальные рядовые. Половина с автоматами в руках. Гранаты есть у каждого.
Кто из них и за что был направлен для искупления вины в штрафную роту, Виктор особо не интересовался. Знал лишь историю некоторых. Кто-то в пылу ударил старшего по званию. Кто-то не выполнил приказ или выполнил так, что за это пришлось нести ответ. Кто-то оказался по воле случая не в то время и не в том месте, за что и пострадал потом. Постыдных причин ни у кого не было. В его группе все как на подбор служили простыми солдатами, воевали честно и считались настоящими фронтовиками. На них в предстоящем бою он надеялся и в них верил, что не подведут. Смыть вину кровью и заслужить прощение хотел каждый из них.
Сколько еще ждать, Виктор не знал. Часов при нем нет. Да и смотреть на них в темноте не получится. Он ждал интуитивно. Чувство времени у него хорошо развито. Никогда никуда не опаздывал. Только волнение все больше раздирало нутро. Ему хотелось и не хотелось одновременно, чтобы все поскорее началось. Ждать боя он не любил. Слишком бьет ожидание опасности по нервам. Ему, как бойцу, по душе схватка. Там уже все становится ясно. Боевая работа кипит. Перед тобой враг – бей его!
Звук залпа артиллерийского дивизиона в ближнем тылу пробудил парня, вывел из оцепенения. Но вот встать и пойти вперед, на смерть, оказалось крайне тяжело. Но он быстро преодолел себя. Стоять на месте никак нельзя. Враг вот-вот придет в чувство и приготовится к бою. У Виктора и его солдат всего полминуты, чтобы добраться до переднего края обороны противника и ворваться в его траншеи.
Он стремительно побежал вперед, чувствуя, что бойцы следуют за ним. Его ноги не всегда попадали на доски и бревна. Кое-где они проваливались в болотную воду. Но глубина в этих местах небольшая. За короткий промежуток времени Виктор стремительно преодолел участок, покрытый плотными зарослями камыша, выскочил на берег, побежал в направлении подъема в гору, на котором расположен фланг укрепленных позиций врага. Минирования тут нет, колючая проволока отсутствует. Только довольно крутой склон, а на нем начиналась полоса леса, уходящая дальше в огромный и непроходимый массив, густо поросший деревьями и кустарником, где множество заболоченных мест и топей.
И вот уже ноги Виктора стремительно понесли его наверх. Дыхание сбилось. Сердце рвалось из груди. Каска на голове предательски сползла набок. Позади слышался топот десятков пар ног и прерывистое, резкое и тяжелое дыхание вооруженных людей. Кто-то спотыкался, падал, ругался, матерился, хрипел. Его подгоняли товарищи. На вершине Виктор оказался уже не один. Край немецких окопов перед глазами. Они увидели оборудованные позиции, подготовленную стрелковую ячейку. Немного дальше огневая позиция с зачехленным плащ-палаткой пулеметом и рядом с ним в земляных нишах патронные ленты в коробках.
Издалека донеслись свист и вой. Следом прозвучал гром от разрыва первого упавшего на врага снаряда, за ним еще и еще. Артиллерия начала перемалывать власовскую оборону. Ее работа была отчетливо слышна штрафникам, успешно и быстро преодолевшим болотную топь по бревнам и доскам и ворвавшимся на позиции противника.
В траншеи еще никто не ворвался. Все стремительно шли поверху. Виктор держал автомат наготове: приклад, упертый в плечо, палец на спусковом крючке.
– Проворонили! – неистово проорал кто-то впереди.
Вдали, в виляющем коридоре траншей, мелькнуло искаженное в страшной гримасе лицо первого увиденного власовца. Он появился и сразу же исчез. Слышались отборный мат, ругань, крик. Кто-то стрелял непонятно куда. Бойцы сержанта Волкова молча продвигались вперед. Почти все из них уже достигли высоты и вскарабкались на нее. Бой для них вот-вот должен был начаться. Оружие наготове.
Виктор, пригнувшись, шел вдоль бруствера траншеи. Ствол его автомата дергался то вправо, то влево. Он искал цель. И вот она! Земляной коридор повернул в сторону. Взору солдата открылся замаскированный вход в блиндаж. Его было отчетливо видно. Из него один за другим выскочили двое, потом еще один. Он нажал на спусковой крючок. Автомат в его руках огрызнулся огнем. Потом еще раз. Раздались две короткие очереди. В эту же сторону стрелял танкист, который следовал за ним по другую сторону траншеи и тоже отчетливо видел ту же самую цель. Все трое врагов были уничтожены.
Виктор знаком подал ему команду войти в блиндаж. Боец прыгнул в траншею и нырнул в темный дверной проем. Прозвучали две короткие автоматные очереди. Танкист выпрыгнул наружу и пошел дальше уже по земляным коридорам внизу. К нему один за другим присоединились еще несколько бойцов. Остальные следовали за Виктором поверху. Оружие у всех было нацелено вперед.
Впереди звучали разрывы снарядов. Грохот отчетливо доносился до фланга обороны врага, где стремительно рвалось вперед отделение сержанта Волкова, состоящее из двадцати двух бойцов. Они преодолели уже более пятидесяти метров, но еще не встретили активного сопротивления врага. Но вот из блиндажа впереди, вход в который был закрыт от их взоров, один за другим выскочили наружу вооруженные власовцы. Послышались их крики. В штрафников полетела граната, следом хлопнул винтовочный выстрел.
– Ложись! – резко и громко скомандовал Виктор тем, кто шел за ним поверху.
Взрыв. Металлические осколки и брызги земли разлетелись на десятки метров вокруг. В ответ начали стрелять те, кто бежал по дну траншеи. Их вел за собой до отчаяния храбрый танкист. Трещали автоматные очереди. Были слышны крики людей с обеих сторон. Мат, хрип. Снова раздался взрыв гранаты. Теперь кто-то неистово ревел от страшной боли. Его предсмертный крик заглушили выстрелы винтовок и новые автоматные очереди, среди которых были различимы скорострельные «ППШ» и немецкие «МП».
Виктор вскочил, навел оружие на видимый коридор траншеи перед собой, в паре десятков метров. В ней как раз появились враги. Один за другим в сторону идущего боя побежали трое власовцев. Четыре короткие очереди смели их. Немного дальше был виден еще один. Его голова мелькала за бруствером. Он вооружен и бросал наверх гранату. Виктор выстрелил
