У той, что получил он, не открывался затвор и был забит ржавчиной ствол. Так что в бой ему пришлось идти лишь с примкнутым к винтовке штыком.
Теперь же его отделение, как и каждое другое в роте, было вооружено новеньким ручным пулеметом, пятью автоматами, покрытыми густым слоем солидола, который теперь предстояло счищать для дальнейшего использования, и винтовками в ящиках. Все прямо с заводов. Патроны, гранаты – всего поступило вдоволь.
– Ого! – произнес Виктор, увидев своего взводного. – Сколько воюю, но такого еще не видел. Пять «ППШ»! Нас что, Берлин штурмовать отправляют? Так до него еще сколько топать придется! Ну, к вечеру, наверное, успеем!
Штрафники оценили шутку своего командира отделения. По лесной полянке прокатился громкий хохот.
В ближайший вечер, когда солнце уже клонилось к закату, рота выдвинулась к линии фронта. После полуторачасового марша она прибыла к тем самым позициям, что неделю назад занимал именно тот стрелковый полк, из которого и попал снова в штрафники Виктор.
– Высоты штурмовать будем? – спросил он взводного и кивнул в сторону расположения гитлеровских позиций, когда тот обходил траншеи.
– Приказа еще не было, – ответил тот вполголоса. – Но все похоже на то.
– Одной нашей ротой? – изумился сержант. – Так тут целый полк воевал и не справился!
Лейтенант нахмурился после его слов и опустил голову. По его выражению лица было понятно, что он прекрасно понимает цену предстоящего боя и вероятных потерь в нем.
– В нашей роте сейчас двести шестьдесят штрафников. Почти батальон. А в твоем полку, вероятно, почти по штату было, – негромко произнес он, не поднимая головы и не меняя скорбного выражения лица…
– Товарищ капитан, сержант Волков по вашему приказанию прибыл! – доложил Виктор о себе, когда по вызову вестового появился в блиндаже командного пункта роты.
– Твой полк уже воевал здесь. Значит, места тебе знакомы? – спросил Виктора капитан и повернул к нему лежащую на столе карту.
При свете нескольких светильников-коптилок, изготовленных армейскими умельцами из снарядных гильз, Виктор разглядел, что в блиндаже присутствуют все офицеры роты, включая его взводного.
– Так точно! – ответил он и сосредоточил взгляд на карте, ожидая более конкретных вопросов от капитана.
– Что особенного тут есть? – спросил тот. – Доты, дзоты, минные поля?
– Первые мы уничтожили почти все, – ответил сержант. – Минные поля повсюду. Потери из-за них были большие. Потом проволочные заграждения. Пока преодолевали, тоже время потеряли. В проходы ринулись, а этим пулеметчики фрицев воспользовались. Народу побили порядочно.
– Ясно, – ответил капитан и перевел взгляд на карту. – Где, считаешь, лучше всего подойти к обороне противника?
– Если его отвлечь и провести хорошую артподготовку, то лучше через болото, что справа, а там через ручей. В стороне лесок. Сквозь него можно подойти ближе. Но скрытность нужна. Опытных бойцов посылать надо. И кто посмелее. Гранат побольше с собой брать, – изложил свое видение обстановки Виктор.
– Дело говорит сержант, – отозвался из угла блиндажа старший лейтенант, замполит роты, прозванный солдатами Агитатором.
Капитан задумался, начал тереть чисто выбритый подбородок. Присутствующие офицеры смотрели сейчас на него.
– Первый взвод и отправим! Ты его и поведешь! – выдал он свое заключение и посмотрел на Виктора. – Место знаешь. Воевал тут. Обстановка тебе знакома. Только скажи, чего надо для этого. Все, что нужно, получишь. Бойцов опытных тебе соберем в команду. Гранаты, автоматы получишь сверх меры, сколько сам попросишь.
– Для начала все равно разведку надо провести. Артиллерии цели наметить, – вставил свое слово сидящий в углу замполит.
– Точно! – произнес капитан. – День на выявление данных. Потом – штурм!
По спине Виктора пробежал холодок. Неужели все снова выглядело для него так, как и в первый раз? Льда и снега нет, но есть палящее солнце. Оружие лучше, патронов больше, гранаты выдадут, разведка будет проведена. Но штурмовать позиции противника снова придется в полный рост, по открытому полю. Пусть и через лес, болото и ручей. Но там еще и подобраться нужно. А если его снова ранят? Назад сквозь топи уже не проберешься. Место гибельное будет. И если атака сорвется, то гитлеровцы будут с легкостью простреливать все подходы.
От своих мыслей он плотно сжал губы. Боевой опыт подсказывал ему, что штрафников ждет очередной гиблый конец в этой операции. Высота казалась неприступной. Слишком большие потери понес его полк в этих местах. С поля боя тянуло смрадом разлагающихся на жаре тел погибших в сражении солдат Красной армии. Их запах отчетливо доносился до окопов штрафников, большинство из которых прекрасно понимали, как могут складываться для них дальнейшие события.
– Эта высота комом в горле у командования встала, – заговорил капитан, глядя на Виктора и понимая его состояние. – Фронт уже вперед отодвинулся, а этот выступ остался. Немцы цепляются за него. Да еще и коридор снабжения в болотах остался. Там дороги есть, к которым подобраться никак нельзя. Вот нас и отправили сюда, чтобы взять ее. Хочешь не хочешь, а штурмовать придется. Сделать это нужно как можно быстрее и с минимальными потерями. Завтра сам в разведку пойдешь. А если возьмем высоту в минимальные сроки, то амнистия всем гарантирована.
Разговор с командиром роты запал в душу Виктора. Вернувшись в расположение своего отделения, он еще долго вспоминал все сказанное ему. Прикидывал в голове возможности вверенных ему в подчинение людей, среди которых примерно половина была опытными фронтовиками. Он водил взглядом по каждому, кто находился сейчас вместе с ним в землянке. Остановил взгляд на танкисте, уснувшем на посту, когда ему пришлось охранять свой сломанный на марше танк. Потом Виктор начал разглядывать механика-водителя самоходки, утопившего свою боевую машину во время съезда с понтона при переправе через реку. Ее потом быстро достали при помощи тягача на базе танка, но парня все равно наказали, отправив в штрафную роту.
Он перевел взгляд на повара, попавшегося на воровстве продуктов питания. Потом на шофера, обвиненного в умышленной поломке двигателя своего грузового «ЗИСа». Начал смотреть на молоденького семнадцатилетнего пехотинца, потерявшего свою винтовку на марше. Сосредоточил внимание на бывшем партизане, доверия к которому не было, потому как он сначала оказался в плену, потом перешел на службу к немцам, став полицаем-изменником, а уже после перебежал к партизанам, где вполне успешно впоследствии воевал.
Виктор начал прикидывать, кого из них он мог бы взять с собой сначала в разведку, а потом в атакующую через болото и ручей группу. Думая об этом, он перевел взгляд на еще одного танкиста, рассказывавшего о себе, что причиной его отправки в штрафную роту стал приказ командира об умышленном направлении танка на заболоченный участок местности, чтобы не участвовать в бою. О подобных
