Рейтинговые книги
Читем онлайн Скорость тьмы - Александр Проханов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 93

Мальтус упивался речами Шершнева. То мнимо ужасался, откидываясь назад, будто ему было невыносимо соседство с новоявленным сверхчеловеком. То приближал к нему восторженное лицо, шепчущие узкие губы:

— А вот если вам самому предложат провести подобную чистку? Не в теории, не в общих рассуждениях, а дадут пистолет и предложат: «А ну, давайте, Александр Федорович, почистите маленькую часть континента. Ну, парочку, троечку „лузеров“ ухайдокайте». Сумели бы?

— Не задумываясь. Своими руками, — Шершнев сжал кулак и выставил палец, изображая пистолет.

— А если яд в колодец на территории детской клиники для душевнобольных? Потравить дефективных детишек?

— Без всякой жалости. Родители-пьяницы, сифилитики плодят себе подобных. Потравлю, как тараканов.

— Ну а если, к примеру, на берегу Волги, в изумительном месте расположен дом престарелых. Еще с советских времен, старье, гадюшник, зловонье. Старики под себя мочатся, всеми забытые, дети от них давно отказались. И этот дом мешает мне построить на этом месте особняк, чудесный дворец, по проекту итальянского архитектора, чтобы я мог в этот дом приезжать после своих праведных трудов, любоваться Волгой, сосновым бором и думать, как бы мне еще больше облагодетельствовать человечество, сделать его жизнь совершеннее. Вы бы на моем месте сожгли этот старый барак?

— Без колебания.

— Вместе со стариками?

— Сам бы канистру вылил.

— А если я не шучу, а у вас благословения прошу, и как вы скажете, так оно и будет? Скажете: «Сожги», и сгорят старички, ветераны войны вместе со своими медальками. Скажете: «Нет», не стану жечь, пойду другое место искать. Так как же?

— Жги!

— Вот и ладно! Так тому и быть! — Мальтус страстно схватил рюмку и выпил пламенеющий красный напиток. — Как вы меня выручили, Александр Федорович, и сами того не знаете. Как вы мне своим «Жги» последние сомнения развеяли. А то я мучился, колебался, — а вдруг не прав, вдруг во мне говорит русофоб, как некоторые мои враги полагают. Но вы удружили, спасли от угрызений совести. Никакой я не русофоб, если такой стопроцентный русский, как вы, настоящий, как говорится, русак, сказал мне «Жги старичков»! Спасибо вам, брат и учитель! — Мальтус поклонился, схватил у Шершнева руку, собираясь поцеловать, но раздумал, только крепко ее пожал.

Шершнев был пьян, стиснул челюсти, всматривался в сияющий коридор, в котором на луче скользящего света перемещался Мальтус, то удаляясь в бесконечность, то со скоростью снаряда влетая в зрачок. — Вы, Александр Федорович, своим утверждением «Жги» подтвердили мое прозрение, что Россия мертва. Русская совесть, доброта, отзывчивость, русская всемирность и справедливость — все это в прошлом, как в прошлом русские цари и герои, вожди и святые. Кончилась матушка-Русь, осталась одна помойка. Все мы бродим по этой помойке и вытаскиваем, что кому попадется. Больше нет страны, а есть загаженное пространство, в котором вымирают существа без чести, без совести, без государства, без армии. Сбывают за бесценок кто икону, а кто боевую ракету, кто дедовскую медаль, а кто дочь родную. Как относится к этим животным, от которых смердит, зараза летит на весь остальной мир? Только сжечь. Перед этим собрать, что уцелело, сдать в утиль и уехать прочь. В России жить нельзя, как нельзя жить на свалке. Жить можно в Лондоне, в Ницце, а здесь — перебирать кучи мусора, выуживая из них то ворованную картину Эрмитажа, то отрубленную детскую ручку с дешевым перстеньком.

— Правильно, — глухо соглашался Шершнев, — У меня вилла в Швейцарии, в Альпах. Здесь жить невозможно, одни животные.

— Вы правы, из этой помойки, из этой горы мусора еще встанет Сталин, весь в картофельных очистках, гнилых пакетах, использованных презервативов, и устроит напоследок бойню. Чтобы этого не случилось, цивилизованные страны сбросят на эту помойку груз атомных бомб и взорвут новоявленного Сталина, сотрут это проклятое «Имя Россия». И пусть не старается Ратников со своим двигателем «пятого поколения», — не успеет, его взорвут вместе с его «Юпитером».

— Бар-р-рбар-р-росса, — Шершнев сжал кулаки, пьяно напрягся, дрожал желваками, словно продавливал сквозь себя тупую тяжелую мысль, — Он думает, что я его тень. А я вышел из тени. Я теперь, Юра, не тень, я тело. А ты, Юрий Данилович, перестанешь быть телом, и станешь тенью. Я, может быть, для того сюда и приехал, чтобы стать телом, а тебя превратить в тень. Ты мне отдашь свое тело, а я тебе отдам мою тень. И отдашь завод, не такие, как ты, отдавали. Тебе кажется, что ты никого не боится. Но ты будет бояться. В мире, Юра, есть много страшного и ужасного. Хочу увидеть, как ты испугаешься. Как начнешь превращаться в тень.

— Так, может, его и вправду пугнуть? — хохотнул Мальтус.

— Как только он испугается, он начнет превращаться в тень.

— Может, в машину его ненароком гранату кинуть? Когда он еще не сел.

— «Пристрелю тебя, как собаку»! Это он мне сказал. Видно, в него самого никогда еще не стреляли.

— Может, тихонечко, по колесам из «калаша» черкануть?

— Он думает, что я «лузер», а он настоящий «винер». А «винер» не он, а я. А он «лузер». Жена от него сбежала, в Лондон ускакала с банкиром. Значит, он дрянь, слабак, не мужик. Баба чувствует, кто мужик, а кто нет. Баба чувствует, кто «винер», а кто «лузер». Кто есть тень, а кто есть тело. Интересно, с кем он сейчас живет? Есть у него женщина, или он к проституткам ходит?

— Да нет у него настоящей женщины. Есть какая-то, не понятно кто. Музейная какая-то, блаженная. Видели их несколько раз. Может, ее пугнуть?

— Я буду идти по городу, а за мной будет бежать моя тень. Ты моя тень, Юрий Данилович.

— Александр Федорович, дорогой вы мой человек. Вы умнейший деятель, несравненный стратег. Таких, как вы, наш город не видывал. Давайте, поскорей забирайте завод. Он принадлежит вам по праву. Вы заберете завод, а вместе мы заберем город. Здесь мэр — мой человек. Хоть жадный и подлый, но будет с нами работать. Здесь все нами схвачено, — депутаты, пресса, милиция, ФСБ. Мы возьмем с вами город и устроим здесь «фабрику по переработке русских отходов». Не плохо сказано, правда? Здесь есть, что брать, поверьте. При правильном ведении дел, здесь золотое дно. Знаете, как подводная лодка, — уже вышла из строя, уже на кладбище кораблей, но умные люди из нее извлекают золото, платину, серебро, редкие сплавы, бесценные элементы. Становятся миллиардерами. Россия — утонувшая подводная лодка. Но в ней, утонувшей, огромные ценности. Надо их взять до прихода китайцев. Мы с вами должны успеть.

— Жанна Девятова. Ее звали Жанна Девятова. Она видела мой позор, когда я тонул в Волге, и Ратников меня вытащил у нее на глазах. Помню ее презирающий взгляд. Интересно, она еще живет в Рябинске? Жанна Девятова.

— Могу узнать, Александр Федорович. Через МВД. Или ФСБ. Отыщем эту вашу «девятку».

— Хочу показать ей утонувшего Ратникова. Хочу показать ей, кто тень, а кто тело. Хочу посмотреть, во что превратилось ее тело. Такое очаровательное, хрупкое, нежное тельце. Сколько за эти годы на ней наросло мяса. Хочу ткнуть пальцем в это мясо. Хочу ткнуть кулаком. Хочу ткнуть в это мясо так, чтобы она визжала от боли и наслаждения.

— Правильно, Александр Федорович, и я говорю. Эту Россию надо драть, драть и драть, чтобы наизнанку вывернулась, — сладострастно вторил ему Мальтус.

На подиуме у шеста уже танцевала рыжая стриптизерша, мускулистая, огненная, с лоснящимися ляжками, полной, розовой грудью. Ее медный волосы отлетали в сторону, когда она выбрасывала вперед сильные ноги, обнимая сияющий шест.

— Матильда, — произнес Шершнев, скрипнув зубами. Ему казалось, в его мозг вонзился отточенный клин, прорубил коридор в бесконечность, и из этой мучительной бесконечности летит на него рыжая ведьма, норовит вонзить острый хрустальный каблук.

Глава четырнадцатая

Ольге Дмитриевне снился сон. Будто она стоит на берегу огромной синей воды, и к ней, из ветряных волн плывут лоси, красные, глянцевитые, одни далеко, другие ближе. Целое стадо лосей выплывает из бескрайнего разлива, спасаясь от грозной, настигающей их стихии. Ольга Дмитриевна видит, как омывают синие волны красные бока зверей, как дышат над волнами их темные глубокие ноздри, мерцают черные испуганные глаза. Она стремится им помочь, манит к себе, своей страстью, молитвой выводит их на отмель. Усталые звери касаются ногами дна, поднимаются, выбредают на берег. Идут мимо нее, отекая водой, стряхивая брызги с загривков. Последний лось, дыша боками, утомленно идет по песку, оставляя отпечатки копыт. И в ней такое облегчение, такая радость, такое благоволение к спасенным животным, которые бредут мимо нее, все дальше и дальше от бескрайней воды, в безопасные леса и луга, где их не настигнет несчастье.

Она смотрит им вслед и видит, что лоси, отойдя от берега, вдруг попадают в болото, дикое, черное, с остриями мертвых деревьев. Проваливаются в топь, выдирают вязнущие ноги, рушатся, громко стенают. Их красные бока покрываются липкой грязью. Их утягивает вглубь. Одна за другой скрываются глазастые горбоносые головы. Все стадо у нее на глазах тонет в болоте, и там, где только что были могучие, дышащие звери, колеблется растревоженная жижа, хлюпают пузыри, дико торчат мертвые деревья.

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 93
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Скорость тьмы - Александр Проханов бесплатно.
Похожие на Скорость тьмы - Александр Проханов книги

Оставить комментарий