Константин читал и перечитывал свои записи по расследованию обстоятельств смерти Мордковича, когда зазвонил телефон. Он сразу же узнал голос профессора Криницына.
Неужели вы вновь звоните по делу, Николай Самойлович? — шутливо произнес Рокотов, а сам желал услышать об очередном покойнике.
Дорогой Костик, мы так давно с вами не общались, что я начал скучать, — ехидно ответил Криницын.
Не томите, профессор! — взмолился Константин.
Хорошо, не буду, — серьезным тоном согласился тот. — Приезжайте и сами все увидите!
А если в двух словах? — нетерпеливо попросил Рокотов.
Если в двух словах… Вскрытие показало, что господин Стельников скончался от обширного инфаркта.
Тот самый? — воскликнул Константин.
Его адреналин буквально зашкалило: Стельников был одним из самых молодых богатеев страны. Не было дня, чтобы о нем не упоминалось в прессе или с экрана телевизора.
«Неужели на этот раз точное попадание?» — промелькнуло в голове Рокотова.
И он, боясь спугнуть удачу, если так можно сказать в данной ситуации, осторожно спросил:
Наш случай?
Клиническая картина полностью совпадает с ее признаками у тех покойников, гибель которых вы, дорогой Костик, расследуете…
Еду! — возбужденно воскликнул Рокотов и, заметив вопросительные взгляды своих коллег, остановился, решив, Что нужно нагрузить ребят, пока он ездит на встречу с профессором. — Не знаю, точно ли наш, но появился очередной покойник, похоже, наш по всем параметрам.
Кто он?
Стельников!
Алексей Стельников? — едва ли не в один голос воскликнули все присутствующие.
Только вчера вечером смотрела его выступление в программе «Свобода слова», — с искренним огорчением заметила Вероника, — очень неглупый был мужичонка…
А сколько тратился на благотворительность… — подхватил Колесников.
Нечего киснуть… — оборвал Рокотов.
…работать нужно! — с задором закончил за него Иван.
Вот–вот, — улыбнулся Константин, — займитесь этим господином: прошерстите все его окружение, пообщайтесь с родными и близкими, пока я с ним буду общаться.
С кем с ним, — подколол Иван, — со Стельниковым, что ли?
Спокойной ночи, малыши! — пожелал Константин. — С профессором Криницыным: он уже закончил вскрытие…
Как, наверное, помнит уважаемый читатель, от поездки в Москву Джулию в немалой степени удерживала опасность, исходившая от загадочной личности, фигурировавшей в архивах покойного Глаголичева под именем Икс.
Джулия отчетливо помнила тот ужас, который ощутила в квартире Савелия, где ее пытались захватить и откуда ей чудом удалось ускользнуть.
Вообще чувство страха было Джулии не свойственно: в любом честном поединке, даже если противник численно превосходил ее, она не сомневалась в своих силах, но в том случае ей противостояла, очевидно, какая‑то могущественная и многочисленная организация.
А главное, возвращаясь мысленно к тем московским событиям, она никак не могла понять причины начавшейся на нее жестокой охоты. Наверняка дело было в Глаголичеве и каких‑то его прошлых аферах. Может, этого самого Икса задело то, что покойный депутат оставил большую часть своего многомиллионного состояния Джулии? Именно это останавливало ее от вступления в права наследования.
Джулия вообще была на редкость порядочной — ее смущали эти огромные деньги, вряд ли честным путем заработанные.
Заметим, что человека этого Джулия опасалась не зря. Его побаивались и многие другие, более известные и влиятельные люди.
Господин, которого Глаголичев именовал Икс, давно и прочно вошел в российскую элиту. Начав свою карьеру в приснопамятные годы горбачевской перестройки, он, будучи по натуре трудоголиком и закоренелым властолюбцем, в девяностые годы стал крупным бизнесменом, причем в делах был беспредельно прожорлив и, как настоящая акула, всеяден.
Ему было абсолютно все равно, чем владеть: попадалась на пути нефть — он проглатывал нефтяные компании, подворачивался металлургический завод — не пропускал и его. А почему не поторговать лесом, если есть возможность? Дело это не такое уж хитрое, зато прибыльное.
Мертвая деловая хватка Икса вскоре была замечена в ближайшем окружении первого Президента России, и он некоторое время занимал ответственные посты в правительстве и Администрации Президента, верой и правдой служа «семье», обзаводясь при этом ценнейшими связями и кропотливо собирая на давних партнеров и новых коллег компромат, который в дальнейшем мог пригодиться. Естественно, в ходе дикой российской приватизации он не упустил открывавшихся возможностей набить свой бездонный карман.
К чести Икса надо сказать, что в быту он был человек не жадный, даже щедрый: содержал несколько детских домов в Москве, Питере и провинциальных городах, мог отвалить неизвестному режиссеру пару–другую миллионов долларов на фильм, если ему понравился сценарий, спонсировал из собственных средств разные премии молодым дарованиям в сфере искусства и науки. Правда, исключительно «демократической» ориентации. Патриотов он откровенно терпеть не мог.
Однако из каких‑то только ему понятных соображений он никогда не афишировал своей благотворительности.
Но вот в делах он был необычайно жаден. В детстве застенчивый, не очень сильный физически, но умный и способный мальчик из обычной советской семьи всегда мечтал быть первым и командовать всеми.
Он рано понял, что деньги сами по себе не так важны, как власть, которую они дают. А власть была его хрустальной мечтой — он с детства зачитывался историческими книгами об императорах, королях и знаменитых полководцах. Его тайным девизом было известное изречение: «Кто платит, тот и музыку заказывает», и его задачей всегда было иметь необходимую сумму, чтобы заказать именно ту музыку, которую в данный момент он хотел услышать.
До того чтобы получить практически неограниченную власть над российской экономикой, ему оставалось буквально несколько шагов, и он был намерен их сделать, чего бы ему это ни стоило. Приз был слишком большим, чтобы Икс мог его кому- нибудь уступить.
В свое время Икс был одним из тех, кто отвечал в России за приватизацию, которая, по его мнению, была проведена очень успешно: те, кому «семьей» предназначено было стать собственниками, ими и стали. Понятно, что и он в их числе.
На скользком, но очень прибыльном пути их дорожки и пересеклись с Глаголичевым, с которым довольно долго тесно сотрудничали. Можно было даже назвать Глаголичева одним из самых верных приспешников Икса, но в какой‑то момент они напрочь рассорились. Причина конфликта широкой общественности осталась неизвестна, однако Глаголичев, используя опыт старшего товарища, методично собирал на окружающих компромат и тем был опасен. Он публично обещал представить имевшиеся у него документы в Генеральную прокуратуру, что могло в буквальном и переносном смысле крайне дорого обойтись многим и самому Иксу в том числе.
В результате ставший по непонятным причинам правдолюбцем Глаголичев отправился в мир иной, но незадолго до этого он где‑то подцепил девицу, постоянно проживавшую в Америке, оставил ей все свои капиталы и, скорее всего, какую‑то информацию. Во всяком случае такую возможность полностью исключить было нельзя. А Икс более всего на свете не терпел неопределенности.
Девица избежала закономерного, с точки зрения Икса, конца, поскольку за нее вступился человек, которого уважаемый читатель знает под именем Широши, а Икс знал как Артамонова. Икс имел возможность убедиться, что Феликс Андреевич всегда держит свое слово, но какое он имеет отношение к кассете, записанной Глаголичевым, да и к этой самой девице, с которой крутился покойный?
Более всего поразило Икса, что Артамонов стал вступаться за какую‑то непонятную девицу. Это было никак на него не похоже.
«Неужели на старости лет на свежачок потянуло? — размышлял Икс. — Вот так из‑за баб гибнут лучшие люди!»
Икс обладал довольно специфическим чувством юмора.
Артамонова–Широши Икс не считал своим конкурентом и потому не опасался — тот давно продал практически весь свой бизнес в России, постоянно жил за границей и в Москве в последние годы не появлялся.
«Получил свою девчонку живой и скажи спасибо!» — так завершил свои недолгие размышления о Широши Икс.
Много больше его обеспокоили последовательные смерти троих людей, сотрудничавших с Глаголичевым на разных этапах его карьеры. Естественно, он и представить себе не мог, что с ними поквиталась Джулия, та самая «девчонка», в которой он подозревал возлюбленную Широши.
Кто‑то из этой троицы наверняка оборвал неправедную жизнь бизнесмена и депутата, и слава им за это! А то Иксу самому пришлось бы затыкать слишком широко открытую пасть господина Глаголичева.
Физически устранять конкурентов Икс не любил, хотя и умел; в случае крайней необходимости всегда делал это тонко, можно даже сказать, изящно, но предпочитал не убивать, а покупать. По его опыту, в российском бизнесе все имело свою цену — от тонны нефти и металла до вынужденного и щедро оплаченного молчания. Но если сделка не удавалась, приходилось прибегать к «нетрадиционным методам», так про себя он именовал физическую расправу с конкурентами.
