Когда он спрыгнул рядом со мной, я сокрушённо покачала головой и подняла руки в знак своей капитуляции. Так я не смогу никогда…
Змей нахмурился.
— Плохо… Я имел в виду, что ожидал от вас-с… э-э… больш-ших с-спос-собнос-стей.
— Ну что поделать, — фыркнула я, — если меня учили прыгать с ветки на ветку, а не со ствола на ствол. — Несмотря на его мягкий тон я не смогла удержаться от обиды.
— Ладно. — Вздохнул он. — Не хотел я… впрочем, не важно. Вс-сё равно вы должны знать, рано или поздно.
Он извлёк из-под балахона костяной свисток и тонко засвистел. Через несколько секунд меж деревьев заметалась тень и, приветственно заклекотав, тяжело опустилась позади нас, неуклюже сложив перепончатые крылья. Разглядев, что это, я не удержалась от изумлённого вздоха.
На зов Эсприта явился настоящий ящер юрского периода — птеродактиль. Или птеранодон?..
Нет, всё-таки рамфоринх. Этакая ящерица с длинной мордой, полной зазубренных зубов, длинным извивающимся хвостом с ромбовидной плюшкой на его конце и перепонками a la крылья, растянутыми между коленями и длинными мизинцами передних лап. В длину он был метра под два и с размахом крыльев метров в пять.
Шелескен погладил зверюшку по клюву-морде и уверенно вскочил ему на спину.
— С-сиурбланка, прош-шу на борт! И держитес-сь за меня покрепче. — Проговорил он, привязывая специальными ремнями свой пояс и ноги к некоему подобию седла.
Сперва я несколько заробела, уж очень жутким был оскал ящера. Тогда мне ещё пришло в голову, что в книгах он был симпатичней…
— С-сиурбланка? Трес-са не любит долгих ожиданий, а мы и так с-сильно задерживаемс-ся.
Я осторожно, стараясь не привлекать внимания крылатого коня, проскользнула мимо страшной морды и уселась за Эспритом, крепко обхватив того за пояс.
— Держитес-сь! — вновь повторил он и прищёлкнул поводьями.
Рамфоринх расправил крылья, подпрыгнул и тяжело сорвался в полёт.
Сам полёт, наверное, по меркам Шелескенов, проходил отлично. Но я уже на первой минуте стала лихорадочно прощаться с жизнью.
Крылатый ящер выделывал умопомрачительные трюки, облетая деревья и просачиваясь между ними. Если промежуток был слишком маленьким, он наклонялся чуть ли не перпендикулярно земле. Скорость, несмотря на это, была довольно приличная, и окружающий меня лес слился в одно пёстрое полотно. Мя-а-у-ми-ра-а-ю…
Меня сильно болтало, так что не раз я едва удерживалась от того, чтобы заорать: «Спасите, падаю!» А удерживалась я от этого порыва по достаточно простой причине — мне было дурно…
Очень нескоро — для меня, по крайней мере, древний ящер, наконец, приземлился на широченной платформе, расположенной аж между четырьмя деревьями, перед жильем Повелительницы. Я кое-как сползла с него, и, пошатываясь и абсолютно игнорируя удивлённое Эспритово: «Ты куда?» — направилась к краю площадки. Где меня и вывернуло наружу. Ох-х, теперь понимаю тех, у кого морская болезнь…
— С-сиурбланка, что с вами?! — скоро из-за его акцента я сама шипеть начну…
Я подняла на него мутный взгляд. Как я вижу, ты ну оч-чень умный пионер…
— Хреново мне, разве не видно… — хрипло выдавила я, поднимаясь на ноги. — Чтоб я ещё раз…
— А! — его лицо просветлело. — Так вы ещ-щё не разу не путеш-шес-ствовали на родроне! Тогда понятно… Вот, попейте. Вам полегчает.
Я кивнула, принимая из его рук флягу. После первого же глотка меня передёрнуло — очень похоже на водку с ананасом, если такое вообще возможно… Я алкоголь вообще недолюбливала ни в каком виде, и это варево не стало исключением. Но, что интересно, мне действительно стало лучше. Я с благодарностью вернула флягу и поинтересовалась, идём ли мы дальше.
— Да. — Кивнул змей. — Прос-следуйте за мной.
В не очень большом, по сравнению с Главным залом Дорганака, помещении меня встретили Тресса и её мать. Я сообразила, вслед за Шелескеном, поклониться, и он удалился, и мы остались втроём.
Перво-наперво я внимательно оглядела место, где я нахожусь, и саму Повелительницу. Зал был достаточно красив по местным меркам, хотя и не мог сравниться с Дорганаком. Отличительной его особенностью, пожалуй, была лишь богато разросшаяся по стенам зелень, превращающая их в одно шелестящее зелёное полотно, и пара декоративных фонтанчиков по углам.
А вот Церески, восседающая на малахитовом троне, выглядела гораздо интересней своего помещения. Во-первых, её шкура была абсолютно чёрной. Блестящая, она сверкала в свете нескольких искусственных фонарей вдоль зала. От углов глаз и вокруг головы у неё шёл ряд длинных выростов, спадающих на плечи, как волосы, но между которыми росли перепонки. Такая, своего рода, вуаль. Одета…
Нет, слово «одета» не подходило такой Повелительнице. Церески была облачена в белоснежное платье, большими искусно выделанными брошами закрепляющееся на плечах. Вдоль подола шли изящные узоры, вышитые золотой нитью. Пальцы с длинными когтями были унизаны перстнями, а на шее покоилось шикарнейшее золотое ожерелье. Ко всей этой искусственной красоте прилагалась красота настоящая — завидные формы и изумрудные глаза, глядящие мудро и проницательно. Почему-то глядя на неё, мне пришло в голову, что она-то стала бы неплохим правителем всего Силмирала…
Тресса пока молчала, стоя по левую руку от матери.
— Так ты Нейра, новая Сиурбланка? — глубоким, бархатным голосом спросила она.
— Да, меня так называют.
— Тресса сказала, что ты пришла сюда просить о помощи?
— Да, это так. — Я кивнула. — Мы, я и… мой друг ищем способы прекратить войну между Кародроссами и Мрадраззами. И вы… вы же когда-то уже делали это, не так ли?
— Это так. — Она нахмурилась. — Но знаешь ли ты, почему мы вынуждены были уйти?
Я пожала плечами.
— Лишь в общих чертах.
— Вы, Наследие Зверя и Одарённые Птицей объединились против нас. Да, я должна признать — к тому времени Шелескены несколько зазнались, но всё же… Ты говоришь, что мы можем вновь заключить мир между народами? И как ты себе это представляешь?
— Ну… — я замялась. Минуту молчала и потом вынуждена была признаться. — Я не знаю.
Церески грустно улыбнулась.
— Вот именно. Наверняка возникли бы проблемы при выборе замка, который мы должны были бы атаковать. И кроме того… я не хочу терять людей. Нас и так слишком мало. И ещё неизвестно, одержим ли мы верх…
Я молчала. Да, она права в чём-то… во всём, если быть честной… Но я не хочу признавать, что мы зря проделали такой путь! Что война продолжится и будут умирать новые и новые… Может, друзья Дара — если они у него были —, может, мои…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
