власти, от этого никуда не деться, но он не желает брать меня силой или к чему-либо принуждать против моей воли, а ещё он по-прежнему надеется, что у нас всё с ним будет только по обоюдному согласию, и как прежде. Ну а я… а-а-а я… ты знаешь, подруга… Я признаюсь, что я чувствую. У меня к нему уже нет ничего.
– Ничего?
– Ни-че-го! Всё во мне перегорело. Я теперь не хочу становиться его супругой вообще! Я даже не хочу с ним общаться. Он стал для меня чужим! И он… он мне противен.
Откровение лидийки поразило маннейскую принцессу.
– Да ты что?! Что я слышу?! Аматтея, ты ли это?! Я не брежу?! Ущипни меня! Чтобы какая-то женщина не захотела идти под венец с самим Великим царём?! Да на твоём месте мечтала бы оказаться любая красотка! А ты… Ты что, ты серьёзно не хочешь выходить замуж за Ашшурбанапала?!
– Но, тем не менее, это так!
– Серьёзно?!
– Да, да, я этого не хочу! Сколько ещё повторять?! Ты пойми… то, что случилось у бассейна во дворце Накии, до сих пор всё это стоит перед моими глазами. И я этого никогда теперь не забуду. Всё там выглядело ужасно… очень мерзко… и… и противно! Это было… Я даже и не знаю, как это назвать! Это было по-скотски! Эта порочная и похотливая танцовщица, вся такая вертлявая, да ещё и в чёрной маске… Ну, ты её сама же видела. Они ничего не стеснялись! И чего только они там не вытворяли?!
– Я ничего не видела! Я не захотела это видеть.
– Ну, а я… А я не отворачивалась… И я всё-всё увидела. Это было настоящее непотребство, его даже трудно вообразить! А ведь ещё вчера он читал мои стихи и учил их наизусть… Он, чтобы сделать мне приятное, даже стал изучать мой родной лидийский язык. Он восторгался мной не только как женщиной, но и как поэтессой! Какие только темы мы с ним не обсуждали?! А тут… прямо на моих глазах он опустился! Что они там только не вытворяли?! Каким только извращениям не предавались… О, у-у-ужас! Какой-то ужас! И ты думаешь я это смогу забыть?
– Кстати, а знаешь, кто это была?
– Та, бесcтыжая?
– Ну, да, которая ублажала Ашшурбанапала…
– И которая была в маске?
– Она, она!
– Даже и не хочу ничего про неё слышать!
– И всё-таки, послушай! Это была оказывается твоя предшественница…
– Лурина?
– Да-да-да. Лурина! Служанка царицы-матери. Её Накия ведь специально и подсунула Великому царю в тот вечер! И потом… Э-эх, подруга, ты многое не приемлешь из обыденной жизни, потому что у тебя натура творческая и чрезмерно впечатлительная и ранимая, но ты должна спуститься с небес на землю и понять одно: мужчины сами по себе такие. Или, во всяком случае, в них это скотство заложено… и иногда оно у них просыпается. И это касается почти всех мужчин…
– А твоего Ашшурадана это тоже касается? – вопросительно посмотрела лидийка на подругу.
– А вот моего Ашшурадана, я надеюсь, нет.
– Может ты и права, Ама… – с печалью в голосе произнесла лидийка. – Может я слишком требовательна и впечатлительна, но это всё равно для меня ничего не меняет. Я всё для себя решила!
– Ну а если ты понимаешь, что я права, то тогда тебе с этим надо смириться. – Ама немного поморщилась, видно кто-то у неё в животе начал себя беспокойно вести, но вот она перевела дух. – Ну а если Великий царь силой заставит тебя подчиниться?
– Я уверена, что он так со мной не станет поступать.
– Ну-у, мо-ожет, может быть… – И тут Ама внезапно переменила тему. – Слу-у-ушай, а как у тебя обстоят дела с князем по прозвищу Красавчик? Расскажи!
Аматтея смутилась этому вопросу, а маннейская принцесса тут же продолжила, не давая Аматтее опомниться:
– Ты уж мне не пытайся впихнуть небылицы про то, что он тебе совершенно безразличен. И что ты его уже позабыла.
– Это ты говоришь о халдейском князе?
– Ну а о ком же ещё?! Передо мной-то уж не притворяйся.
– Я не буду про это рассказывать!
– И правильно! То, что расскажешь, я этому не поверила бы! Я же не слепая и кое-что сама вижу.
Аматтея пожала плечами и постаралась изобразить на своём лице равнодушие, но у неё это не очень удачно получилось.
– Ну, конечно, Набуэль необычен. Он привлекателен, и даже, быть может, слишком привлекателен. И понятно, почему его называют Красавчиком. Но поначалу я подумала, что он холоден и бездушен. А ещё и то, что он изрядный притворщик! Однако потом я поняла, что ошиблась. Он как никто другой умеет не только нравиться, а ещё очень важно, что он сам по себе хороший человек!
– И искренний!
– Да, подруга! Он искренний. А как прекрасно он поёт?! И как разбирается в поэзии! Причём он её понимает даже не хуже Великого царя и меня. Ну и не скрою, что мне приятно, когда он восторгается моим творчеством, и более того, он уже написал несколько песен, положив мои стихи на свои мелодии. И ты знаешь, он мне всё-таки, несмотря ни на что, пишет и сейчас. От него уже пришло несколько посланий. И вот ещё что я хочу сказать… – Аматтея понизила голос до шёпота. – Представляешь, он в одном из посланий позвал меня…
– Позвал? Куда?
– К себе в Приморье. Что бы я зарядилась там вдохновением. Если, конечно, это путешествие одобрит Великий царь.
– Ой, по-о-одруга, а ты, как я посмотрю, играешь уже с огнём! – не выдержала и высказалась маннейка.
– Я это и сама понимаю, – согласилась с ней Аматтея. – И поэтому не знаю, как мне поступить. Ну а ты что, Ама, мне посоветуешь?
– Ну, прежде всего, ты не горячись. И потом, если ты для себя приняла решение, то тогда попробуй ещё раз поговорить с Великим царём. Постарайся до него донести мысль, что между вами всё закончилось. Что ваши отношения уже в прошлом, и они ни к чему не приведут. Пусть он проявит к тебе своё великодушие… Ну и, может быть, тогда…Тогда он тебя отпустит. И ты, наконец-то, сможешь уехать к своему князю. На его Юг.
* * *
Ашшурбанапал появился в доме наставника как всегда неожиданно.
Набуахиариба находился в своём кабинете и изучал пять старых табличек, привезённых ему только что из Вавилонии и относившихся к эпохе ещё Аккадского царства, когда раб сообщил, что наверх поднимается Великий царь. Слуга не успел ещё договорить, как на пороге уже
