Пахнет розами. Это от Ларисиных грядок. Ришка останавливается. Вера Павловна любит цветы. Розы…
Он перемахивает через низкий заборчик и находит крупную розу. Роза колет пальцы, цепляется за рубашку и царапает ладони. Все равно Ришка срывает ее. Он благополучно выбирается из палисадника и видит в освещенном окне Ларису. Странно: обычная ненависть не просыпается в его сердце. Желтые косы не внушают отвращения. Он думает о Вере Павловне: она обязательно обрадуется, когда увидит розу. А Федор Степанович говорит, будто радость помогает выздоровлению.
* * *
Ришка входит в дом, пряча розу за спиной. Мать укладывает в чемодан его имущество. Сверху лежат новые голубые штаны, Ришка гладит их исцарапанной рукой.
— Наконец‑то ты увидишь море! — радуется мать.
— Не увижу… — тихо говорит он.
— Ришка, что случилось?
— Ничего… Только я не поеду в лагерь.
— Перестань болтать глупости! — сердится мать.
— Ма.„ я останусь с Верой Павловной, — говорит он не совсем твердо. — Она больна. И ей нужен друг.
— Господи, какой из тебя друг?!
Ришка исподлобья посматривает на мать. Ему ее жаль… И море тоже жаль. Но… но Вера Павловна пропадет без него!
— Ришка, для кого я покупала путевку? — Она направляется к нему. Он знает, чем это кончится и отступает к двери.
Мать замечает розу.
— Опять! — кричит она. — Опять сорвал у Ларисы! Убирайся! Сию же минуту убирайся вон! И не приходи, пока не вернешь розу.
Ришка не идет к Ларисе. Он выбегает за ворота и поворачивает к дому Веры Павловны. Вакса бежит рядом.
Окно Веры Павловны светится слабым светом. Значит, горит ночник, она спит. Несколько минут Ришка раздумывает под окном, потом поднимается на карниз и осторожно опускает розу в открытую форточку.
…Мягкий глухой звук. Это роза упала на подоконник. Завтра Вера Павловна увидит ее и обрадуется…
Они не спеша выходят на темную улицу. Ришка и Вакса. Она останавливается, беспокойно оглядывается и негромко лает. Она не узнает дороги. Она хватает Ришку за штанину и тянет назад. Она думает, что он позабыл дорогу домой.
— Нет, Вакса, я не хочу домой. Мы идем к Федору Степановичу.
Ришка стучится к доктору в такой поздний час, что тот спрашивает удивленным голосом, кто там?
— Это мы… Я и Вакса.
— Что случилось? — распахивает дверь Федор Степанович.
— Я просто так, —успокаивает его Ришка.
Доктор ведет их в комнату. В углу за шахматным столиком сидит стриженый мальчик с бледным лицом.
— Ришка, это Костя. Он выздоровел.
Костя подходит к Ришке. Он выше Ришки на голову.
— Я знаю тебя. И Ваксу знаю. А ты умеешь в шахматы?
— Нет… совсем не умею.
— А ты придешь завтра? Мы пойдем гулять. А потом я поеду домой, в станицу.
Ришка качает головой: нет.
— Ах да! — вспоминает доктор. — Ты же собираешься в лагерь.
— Я не еду в лагерь, — бормочет Ришка. И шепотом, оглядываясь на Костю, рассказывает, почему не едет в лагерь. И о сорванной розе тоже.
— Опять заварил кашу! — кручинится доктор.
— Я все равно не поеду, — предупреждает его Ришка.
— Мал ты еще так командовать!
— Сами же говорили, что ей нужен друг… — Ришка поднимает на доктора мрачные глаза. — Говорили же?
Он идет к двери. Его новые сандалии шумно ступают по паркету. Вакса плетется, опустив хвост.
— Стой! — Костя подбегает к нему. — Слушай, Риша, если ты не хочешь в лагерь, приезжай в нашу станицу. У нас речка есть. Ты рыбу удишь?
Костя начинает нравиться Ришке.
— А ты на шпагах можешь? — спрашивает Ришка.
— Я на кулачки здорово!
— На кулачки всякий может, — усмехается Ришка.
Но доктор велит Косте ложиться спать и надевает пиджак.
— Идем, Ришка, я тебя провожу. Час поздний.
Ришка плетется еле–еле. Он очень устал, поэтому берет доктора за руку. И Вакса устала тоже. Но чем ближе к дому подвигается процессия, тем беспокойнее Ришка.
— Поезжай, Ришка, — просит доктор. — К Вере Павловне приедет племянница.
— Мало ли что может случиться, пока она приедет!
Доктор поднимается на крыльцо и негромко стучит в дверь Ришкиного дома. Сам Ришка стоит в тени. Дверь распахивается, мать сразу находит взглядом Ришку.
— Полуночник, наконец‑то! — облегченно вырывается у нее. —Ой, здравствуйте, доктор!
Грозы не будет. Ришка смело идет в дом и ведет Ваксу. Он с трудом раздевается и, коснувшись головой подушки, видит сон: морской прибой несет на берег разноцветные камни.
Мать провожает доктора к воротам. Она жалуется на Ришку. У него тяжелый характер, самовольный и грубый. Он не слушается и не любит ее. И еще новое дело: он не хочет ехать в лагерь.
— Любит! — останавливает ее доктор. — И вас, и Веру Павловну. А характер у него твердый, у капитана Рика. Пожалуй, мы что‑нибудь придумаем с его каникулами.
— А что, если… — говорит он задумчиво, — что, если Ришка поедет с нами в тайгу, а?
Ришка спит, а доктор и мать еще долго обсуждают новый план летнего отдыха капитана Рика.
Утром Ришку будит шкипер Шим. Путевку отдали ему. Он едет к морю!
— Мне купили чемодан! — захлебывается восторгом Шим, не замечая Ришкиной мрачности. — Желтый, с карманом!
— Ну и мотай со своим чемоданом!
— Чего ты орешь? Не выспался…
Ришка и сам понимает: орет он зря, да очень уж противные у Шима жирные щеки. Как это раньше он не замечал? И зачем мать отдала ему путевку? Лучше кому‑нибудь другому…
— Козел, отдавай путевку!
— Ага! Мы уже деньги заплатили. А ты… ты сам отдавай мои пятьдесят копеек. Забыл, как на туфли брал?
Ришка вскакивает. Он ниже Шима, и кулаки у него не такие широкие. Но Шим пятится…
— Чего лезешь? Ну! — выбегает он на крыльцо. — Хулюган!
Тр аххх! — катится Шим со ступенек. Он кричит противным голосом. Ришка стоит на крыльце и хохочет, и вытирает слезы на глазах смуглой маленькой рукой.
Всхлипывая и причитая, Шим садится в траву и плюет на сбитые колени.
— Сейчас скажу… и про туфли, и что… дерешься…
— Я тебе скажу! Только попробуй!
— Отдавай деньги! — ревет Шим.
Ришка скрывается. Через минуту перевязанная бечевкой папиросная коробка, в которой он хранит монеты, летит из окна.
Шим подбирает ее и пересчитывает деньги. Он бросает косые взгляды на Ришкино окно — в коробке оказываются лишние монеты. Шим колеблется: надо бы отдать… Но колени ноют и обида на Ришку растет. Шим срывает широкие листы подорожника и слюной приклеивает к ссадинам. Расстроенный, обиженный, он ковыляет домой. Его дружбе с Ришкой приходит конец.
* * *
Белая роза стоит в кружке на столике у кровати Веры Павловны. Она так и не знает, откуда взялась роза. Ришка отводит в сторону глаза и закусывает расползающиеся в улыбке губы. Довольный, он прохаживается по комнате.
Но мысли о лагере на берегу Черного моря не дают покоя. И еще этот толстый Шим, оказавшийся трусом и предателем. Из‑за этого Ришка рассеян и молчалив. Из‑за этого он проливает кофе на штаны, роняет пузырек с лекарством и вместо булок покупает бублики.
— Мама здорова? — пытается понять причину Ришкиного расстройства Вера Павловна.
— Она никогда не болеет. Она на работе, — нехотя отвечает он.
Через день Шим уезжает, и Ришка забывает о путевке. А Вера Павловна не забывает.
— Когда ты едешь в лагерь? Кажется, пора.
Он долго смотрит на барометр. Стрелки прочно стоят у слов «великая сушь». Вера Павловна спрашивает снова. Ришка мучительно придумывает, что бы соврать. Но, взглянув в ее лицо, неожиданно для себя говорит правду.
Она приподнимается, опираясь на локоть.
— Ты не поехал из‑за меня?!
Она бледнеет от огорчения, и Ришка пугается: как бы не разболелась.
— Вы. не переживайте… Вы поправитесь, и мы пойдем на Кубань. Я поплаваю в ластах. Там тоже классная водичка!
Вера Павловна молчит. Она смотрит на Ришку, словно видит его впервые.
— Ну… если хотите… я поеду.
— Конечно, хочу! — словно просыпается она. — Теперь я скоро встану…
— Не особенно скоро, — входит в комнату Федор Степанович. Он всегда приходит вечером проведать Веру Павловну. Ришка радуется: доктор выручит!
— Я чайник поставлю, — убегает он.
Когда Ришка возвращается, Вера Павловна и доктор разговаривают. Лицо у нее веселое, ясное. Ришке она нравится. Федор Степанович выходит на средину комнаты и торжественно говорит:
— Капитан Рик! Путешественники, направляющиеся на Север, — капитан Шел и его друг старый Волшебник, — принимают тебя в свой отряд. Собирайся в дальний путь, капитан! Экспедиция отправится, как только к Вере Павловне приедет племянница.
— В путь?! К Серебряному озеру?!
Потрясенный, обрадованный, Ришка садится на скамейку, но тут же вскакивает.
