Гера отодвинулся, уступая ей место, и Тоня поймала его взгляд. Она была уверена, что увидит в его глазах злобу, желание мести за два удара плетью… Но их там, странным образом, не было. Там было что-то другое…
Уважение! – неожиданно поняла Тоня. Она еще секунду вглядывалась в простое мужицкое лицо Геры, пытаясь угадать, что за личность за ним скрывается… Но его лицо больше ничего не выражало. Гера отвернулся от нее, и Тоня, склонившись к Кириллу, стала с ним тихо разговаривать, пытаясь привести его в чувство.
– Что ж, экскурсия окончена, – заявил Писатель. – Пошли наверх зализывать раны. Киря обойдется без больницы, в доме йода достаточно. И бинтов тоже. Гера, помоги ему встать. Вот, смотри, сам на ножках держится… Ну, вперед.
Гера, пропустив Тоню и хромающего Кирилла вперед, подхватил своего пса на руки и замкнул шествие.
…Пренебрегая всеми мыслимыми правилами приличия, Алексей приперся на дом к Тониному начальнику в одиннадцать вечера.
Тот был, видимо, так потрясен недавним выкручиванием руля в машине, что безмолвно, хоть и хмуро, впустил детектива в квартиру. Провел его на кухню, крикнув жене, что к нему «товарищ» по делу.
– Чего еще? – недовольно спросил Виталий Григорьевич.
– Да совсем чуток осталось, – заверил его Кис. – Ваш приятель Валентин Прохоров, просивший взять Тоню на работу и далее дававший вам инструкции по ее продвижению, делал это не ради себя. А по чужой подсказке.
– Мне сказал, что она его любовница!
– «Сказал»… Мне нужна подробная информация о вашем приятеле. И, заметьте, не он меня интересует, а некий третий персонаж, который, вне всякого сомнения, стоял за ним. И которого срочно требуется нащупать. Поэтому все ваши взаимные услуги и взятки меня не волнуют. Давайте как на духу, Виталий Григорьевич!
– А что вы думаете? У Тони и впрямь обнаружился талант!
– Сомневаюсь, что вы его разглядели, когда пытались уложить новую секретаршу – и к тому же «любовницу» вашего приятели, – к себе в постель. Это вам потом намекнули, что вы ведете себя неправильно… не так ли? После чего вы открыли глаза, – или вам их открыли, – на то, что Тоня действительно талантлива. Ну?!
– Ну, Валя… Валентин Прохоров – он штатный пиарщик в одном крупном издательстве… И внештатный журналист повсюду. Для него открыты двери едва ли не всех печатных изданий. Когда тема не идет вразрез с интересами его издательства, он пишет, о чем хочет: о книжном бизнесе, о современной литературе… Ну, а для своего издательства понятно: раскручивает имидж заведения и его авторов.
– А ваш каков интерес?
– Он выручал меня не раз. У него хороший стиль, но главное – связи. Через него я получил доступ в прессу и теперь знаю, куда и к кому обратиться, если мне нужна толковая реклама. А однажды он сам написал, под псевдонимом, замечательное эссе о французских винах – скрытая реклама для моей фирмы. Для него это левый приработок, а для меня жизненная необходимость! Мой отдел пиара был ноль без палочки. И там среди них есть один законник, который мне вечно палки в колеса вставлял, когда я пытался их разогнать. Пока я не назначил к ним Тоню.
– Вы ее назначили под диктовку Прохорова?
– Он мне ее рекомендовал сначала на пост секретарши. А потом как-то узнал, что я подъехал к Тоне… И позвонил: «Говнюк, ты ни одну бабу не пропустишь мимо! Тебе девочку зачем предложили?! Для работы, козел! Вот и смотри, к чему она годна. А полезешь к ней еще раз – яйца отрежу, понял?»
Я понял. И тогда вполне честно пересмотрел свой подход. И, поверьте, Тонин талант разглядел лично я! Теперь я и в Вальке Прохорове не нуждаюсь, так у меня поднялся отдел! Тоня его подняла, если точнее. Хорошая девка, талантливый человек. Женские достоинства оставим в стороне – я зарекся. И как-то так вышло, сам не знаю, что впрямь стал воспринимать ее чуть не как дочку или там племянницу… Можно вопрос? – неожиданно робко спросил он. – Что-то случилось с Тоней? Она на работу не вышла сегодня…
– А какого черта, по-вашему, я тут с вами нянькаюсь? В том-то и дело, что случилось…
– Что?!
– Вы однажды пригласили Тоню поужинать, – вместо ответа напомнил Кис. – И потом посадили ее в такси. Вас Прохоров просил ее в ресторан повести?
– Он. Не сказал, зачем, – просто: пригласи ее поужинать.
– А такси?
– Что такси?
– Инструкция была Тоню в такси посадить?
– Нет! А в чем дело? Какое это имеет отношение…
– Почему вы не отвезли Тоню на своей машине?
– Жена ждала, а я и так припозднился. А такси стояло у ресторана. Я еще подумал, что это надежнее, чем хватать частника, хотя и дороже: все-таки вечер был, темно. Неспокойно для одинокой девушки.
– Хорошо. Валя Прохоров, он при каком издательстве работает? – И, получив название, детектив продолжил: – С кем он дружит? Персонал внутри издательства? Авторы? Литагенты?
– Со всеми он дружит, что вы хотите, пиарщик! …Так что же с Тоней стряслось?
– Пока не знаю. Пропала. Видели ли вы среди друзей Прохорова человека лет шестидесяти плюс-минус, невысокого, худощавого, с редкими волосами темного цвета?
– Вы не поняли, детектив. Валя мне не дружок закадычный. Он нужник. Делал услуги до последнего времени, пока Тоня отдел не вытянула. И я с ним в одних тусовках не тусовался, со свечкой нигде не стоял. Если вы интересуетесь его связями, так вся Москва его связи, чтоб вы знали. И ничем я тут вам не помогу.
Виталий Григорьевич не врал, Алексей это чувствовал. И потому оставил Тониного начальника в покое весьма скоро.
Требовалось найти подход иной к румяному-кудрявому пиарщику известного издательства.. Да вот где же его сыскать, подход этот?
Время было позднее, и беспокоить своих бывших коллег по розыску Алексей не стал. Зато рискнул побеспокоить Александру: она обычно ложилась далеко за полночь.
– Валентин Прохоров, зав отделом пиара в одном из ведущих издательств… Знаешь что-нибудь о нем?
– Погоди, дай сообразить…
– Ты спишь? Я тебя разбудил? Извини, Сашка, я не думал, что ты уже легла…
– Нет, не сплю, не волнуйся.
Алексей услышал, как она зевнула. Ну, точно, разбудил, хоть она стоически не признавалась. Кис даже испытал муки совести. Впрочем, не очень. Когда у него в зубах было дело, он с трудом считался не только со своим временем и потребностями, но и со временем и потребностями других, даже таких близких, ну прямо наиблизких людей, как Сашка.
– Был скандал… некоторое время назад… Прохоров свой во всех престижных московских тусовках… И где-то что-то публично ляпнул об одной писательнице… Проблема, однако, в том, что она не просто писательница. Ее муж – крутой бизнесмен, вхожий в правительство, как к себе домой. И Валя примерно получил за наезд на даму.
– Что именно получил?
– Деталей не знаю. Но после разговора с мужем авторши он в ее адрес перестал высказываться вообще.
– Саш, мне нужна зацепка! Мне нужно прийти к нему и хотя бы изобразить видимость того, что я могу взять его за чувствительное место. Ты знаешь эту писательницу? Или ее мужа?
– Шапочно.
– Помоги мне, Саша!
– Погоди… надо подумать… Это может подождать до завтра?
Алексей смилостивился. Все равно уже глубокая ночь…
– Да, вот что, – добавила Александра. – Ни Тоня, ни Кирилл не отвечают ни по одному телефону…
Повесив трубку, Кис выругался. Время шло, при этом он совершенно не понимал, что происходит вокруг Тони, но нутром чуял опасность. И до сих пор не знал, как к ней подобраться.
Глава 34
…Дальше все происходило так спокойно, так по-домашнему, словно они находились в гостях у доброго дядюшки. Все раны были обработаны, Кириллу сделали повязку на ногу («Не бойся, пес здоровый, прививка тебе не нужна», – по-отечески утешил его Писатель), затем они снова собрались на веранде, на этот раз за легким ужином…
Тоня задавала себе вопрос: уж не дурная ли шутка вся эта мизансцена в подвале? Ну, не может быть, чтобы человек, который вел себя сейчас как радушный хозяин, угощал их хорошим вином и фруктами, быть садистом, который завтра собирается так жестоко поступить с ней!.. Она поглядывала на него внимательно, пытаясь найти признаки предвкушения завтрашнего действа, возбуждения или что-то такого, что, как ей казалось, должно быть свойственно садистам, – и не находила.
«Он не садист, – думала она, – он вряд ли хочет реально причинить мне боль и унижение… Если бы это было так, то почему все не случилось сегодня? Почему он повел нас смотреть на это кошмарное оборудование подвала заранее? А потому, что он меня пугает! Он хочет, чтобы я боялась. Чтобы я умирала от страха. Он сам так сказал: мой страх хочет видеть. Значит…
Значит, у меня есть шанс избежать самого страшного, если я покажу ему, что боюсь? Но как же я не сообразила раньше… Нельзя было в подвале вступать с ними в схватку!!! Надо было упасть в обморок, надо было разыграть по полной программе ужас!!!»
