— К сожалению, мир несовершенен. — Констатировав сию бесспорную истину, Юлька одним глотком допила виски. — И бывают ситуации, когда это не имеет ровно никакого значения.
— Ты хочешь сказать, что не имеет значения, кто твой отец?
— Отец, мать... Если ты говоришь о чисто биологической стороне, то да, безусловно, это не имеет ровным счетом никакого значения. Если только речь не идет о патологии и твой ребенок не имеет шанса родиться с третьей ногой. — Она заглянула в пустой стакан, словно желая удостовериться, действительно ли он пуст. — Есть люди, которые хотят иметь детей, но не могут, есть те, кто может, но не хочет. Первые готовы чужому дать все, что у них есть, вторые выбрасывают родных на помойку. И что это доказывает? Только то, о чем я уже говорила: мир несовершенен.
— Ты берешь какие-то экстремальные варианты. — Даша пожала плечами.
— Вся наша цивилизация — экстремальный вариант. — Паэгле поставила бокал на стол. — И прошу тебя, давай к этому разговору больше не возвращаться.
Даша хотела ответить, что данная тема интересует ее не из праздного любопытства, но шестое чувство подсказывало, что разговор лучше свернуть.
— И все-таки я одного не понимаю: эко делают, когда проблемы у женщины, зачем его было планировать для Юркевич, если бесплодна не она, а ее муж?
— Ну а как ты себе это представляешь? — В серых глазах промелькнула усмешка. — Когда проблемы у мужчины, обращаются или к банку доноров, или к родственникам. Ираклий, насколько мне известно, уже договорился с кем-то из двоюродных братьев, но одно дело — договориться о донорстве, и совсем другое — попросить переспать со своею женой. Нет, безусловно, Юркевич была бы только «за», но Ираклий — человек восточный, он подобной широты взгляда не приемлет. — Юлька постучала ладонью по лбу. — Господи, ей бы потерпеть всего пару месяцев, но нет, наша темпераментная красотка выкидывает такой фортель. Это ж надо постараться!
На обычно бесстрастном лице играло нескрываемое злорадство. Даше в принципе были понятны ее чувства. Если б Юлька делала вид, что ее это никак не касается, она бы не поверила.
— И все же Дианка клянется, что никаких любовников у нее нет и не было.
— А что ей еще остается делать? Дура, она и есть дура. И как всякая дура, стопроцентно уверена, что наука всесильна. Раз муж занимается чем-то таким, то почему бы не произойти чуду? Наука все спишет.
— А разве наука не всесильна? — На всякий случай Даша решила предпринять последнюю попытку.
— Увы. — Юлька грустно улыбнулась. — Если бы это было так, наверное, в мире не было столько несчастных людей.
— Ну а если за очень большие деньги? — Даша подвинулась поближе и многозначительно подмигнула обоими глазами.
Юлька не отреагировала.
— За деньги можно многое, но нельзя невозможное. К сожалению.
— Ты хочешь сказать, что есть бесплодие неизлечимое?
— Конечно.
Даша с шумным вздохом отодвинулась. Она не знала, что и думать. В любом случае Юлькины объяснения звучали куда как разумнее выкриков двух истеричных дамочек.
— Ну а вдруг все-таки ребенок Валикбеева?
— Рыжая, я скорее поверю, что это мой ребенок, чем Ираклия. Говорю тебе — это полностью исключено. Просто нагуляла на стороне. И вполне возможно, что она действительно не знает, от кого.
— Она говорила, что полтора месяца назад у нее брали какие-то анализы. Что за анализы?
— Как раз для подготовки к ЭКО. Это же не пломбу поставить. — Юлька обернулась и посмотрела на часы. — Ого, время-то как бежит...
Даша качала головой. Юлькины объяснения нравились ей намного больше безумных предположений Шуваловой и Юркевич. Они бы и Оккаму понравились.
Зазвонил телефон. Даша уже потянулась было за трубкой, но Юлька ее остановила:
— Отдыхай, возьму у себя. — Подхватив бокал, она направилась в свою комнату.
Прошло минут пятнадцать, Даша почувствовала, как глаза начали слипаться, но просто уйти к себе и уснуть казалось невежливым. На цыпочках, чтобы не потревожить, она подкралась к Юлькиной комнате и. осторожно приоткрыла дверь. Юлька сидела в кресле, спиной ко входу и, казалось, спала. Даша уже хотела окликнуть ее, но Паэгле вдруг сменила позу и произнесла:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не знаю, Георгий Никитович, не знаю... Я по телефону не могу так сразу сказать... Нет, даже предполагать не хочу... Потому что я не ясновидящая и не гадалка. — Она придвинула к себе лист бумаги и что-то быстро записала. — Да, может быть, киста, если упустить, то... сами понимаете... Мое мнение — надо стимулировать гормонами, другого способа я не вижу. Да ничего смертельного, обыкновенный укол...
Видимо, Пероцкий что-то настойчиво выпрашивал, потому что Паэгле отрицательно качала головой.
— Знаю, что недешево, ну так что... Георгий Никитович, вы серьезный человек и все прекрасно понимаете: если хотите потомства и не в состоянии сделать это самостоятельно, приготовьтесь платить. — Паэгле недовольно качнулась в кресле и добавила вполголоса: — В конце концов, я вас не заставляю. Нет, не надо мне ничего объяснять, цена все равно не изменится... Да, надежно... Лично у меня сбоев никогда не было. Вы не представляете, сколько человек прибегло к этому методу, — она закашлялась, — а Петрам в своей клинике это дело вообще на поток поставил. Кстати, привет вам передает. Да, материал пока у меня дома, но решайте, пожалуйста, быстрее, я не могу держать его у себя вечно, слишком накладно...
Так же на цыпочках, только уже задом, Даша пробралась обратно на кухню. Сердце билось гулко, в голове стояла какая-то пустота. Юлька вернулась задумчивая и еще более уставшая. Медленно вымыв стакан, она стряхнула капельки воды с кончиков пальцев.
— Кто звонил? — пластмассовым голосом спросила Даша.
— Пероцкий. Завтра перед работой надо будет к нему заскочить, сделать укол его рыбам.
Даша вздрогнула.
— Кому сделать укол? — медленно переспросила она.
— Рыбам. Ты же сама мне передавала. Забыла уже? Ну и память... — Юлька улыбнулась, но сейчас ее приветливость показалась зловещей.
— Значит, Пероцкий пытается размножать рыб? — В глубине души Даша надеялась, что Юлька спохватится и воскликнет: «Каких рыб, конечно, птиц!»
Но Паэгле спокойно убрала бутылку в бар и кивнула:
— Конечно, рыб. Не людей же...
— А я думала, у него птицы! — выкрикнула Даша, и в голосе прозвучал такой вызов, что Юлька невольно вздрогнула. Подойдя ближе, она некоторое время рассматривала подругу.
— Что-то не нравишься ты мне в последнее время. Давай-ка мы тебя проверим.
— В каком смысле проверим?
— Направлю тебя к хорошему врачу, сдашь анализы. Даша почувствовала, как горло сводит спазм.
— Ты чего такая бледная? — Паэгле попыталась взять ее за руку и нащупать пульс.
Вырвавшись, Даша вскочила:
— Мне надо немного прогуляться. Голова кружится.
— Подожди, давай хоть давление померю.
— Нет! — Ни одним медицинским прибором она не позволит до себя дотронуться, даже термометром. — Не надо мне ничего мерить. Просто я... перетрудилась, мне надо отдохнуть. Погулять перед сном.
— Интересно, где ты так перетрудилась, — сыронизировала Паэгле. — Что-то я не вижу продвижения в твоем расследовании.
— А вот здесь ты ошибаешься! — Даша нашла в себе силы взглянуть бывшей однокласснице в глаза. — Я в своем расследовании продвинулась так далеко, что даже самой страшно.
— Н-да? — Юлька криво усмехнулась. — Слышать, конечно, отрадно, но я лучше подожду результатов. Надеюсь, это случится еще при моей жизни. Тебя когда ждать?
— Лучше не жди. Просто не ставь замок на предохранитель, я вернусь поздно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Строгие черты омрачила легкая тень.
— Надеюсь, ты все-таки вернешься в подобающее время.
— Я постараюсь.
Глава 26
1
Только минут через пять интенсивного бега Даша сообразила, что никто за ней не гонится. Юлька, скорее всего, даже не подозревала о ее догадке. А если бы и заподозрила, то уж точно не стала бы преследовать. Остановившись, Даша пыталась отдышаться. Какой кошмар. Значит, все, что ей говорили о Паэгле, правда: та тайком клепает детишек за большие деньги. И сразу же в голове возникла следующая мысль: но как?
