— Понимаешь, Ларис, Павел Андреевич думает, что я — коренная москвичка. И мне не хотелось его разубеждать. Так что то, что ты там плела старушкам, — чистая правда. Все. Больше мне нечего тебе сказать.
Лариска выглядела совершенно ошеломленной. Казалось, она даже поверить не может в то, что услышала от подруги.
— Значит, «все»? — произнесла она наконец. — «Больше нечего сказать»? Отлично!
Анна пожала плечами, изобразила на лице виноватую улыбку.
— Ты что? Ну-ка пошли поговорим.
Она вошла в подъезд. Но Анна осталась стоять у двери. Сказала подчеркнуто холодно:
— Подожди, Лариса. Я не хочу сейчас ни о чем разговаривать. Я устала, и мне нужно побыть одной.
— Ага… То есть ты хочешь сказать: а не пошла бы ты, подруга, куда подальше?
— Лариса, перестань. Мне необходимо побыть одной. Безумно устала, понимаешь?
Подруга презрительно фыркнула:
— Тебе самой не противно? Что ты последнее время несешь? — Она вышла из подъезда, остановилась перед Анной, подойдя к ней почти вплотную: — Ты на себя со стороны посмотри! Все с намеками, со значением! На сраной кобыле не подъедешь. Что с тобой?
— Ларис! Не надо, пожалуйста! — тихо попросила Анна. — Все не так! Поверь мне.
— А как?!
— Потом! Не сейчас! Сейчас я устала! Понимаешь? Устала — и все!
Как ни старалась сдержаться, в конце она все-таки сорвалась на крик. Заскочила в подъезд, помчалась вверх по ступенькам. Ждала, что Лариска крикнет ей вслед: «Да пошла ты знаешь куда?» Но та не крикнула.
На площадке между первым и вторым этажом Анна остановилась.
«Ну и ладно! Так даже лучше! Не надо мне пока с Лариской общаться. Не надо ее ни во что втягивать. Ни ее, ни Павла. Я сама! Сама со всем этим разберусь!»
Она вспомнила Павла. Его руки на своих плечах. Проникновенное: «Я люблю тебя, Анна.»
Как трудно было после этих слов не разреветься от счастья, не прижаться к нему, забыв обо всем на свете, кроме того, что он здесь, он рядом, и он тоже любит ее.
Но она смогла, справилась, сумела. Отстранилась, улыбнулась растерянно и немного смущенно (по крайней мере, ей казалось, что эта улыбка выглядит именно так). Пробормотала:
— Не надо, Павел. Ты тоже мне очень нравишься, но — не сейчас. Я еще ни в чем не уверена, мне надо разобраться в себе. Пожалуйста, не торопи меня, ладно? — Повернулась и пошла назад по дороге. Всего метров пятьдесят не дойдя до своего дома, свернула на тропинку к машине.
Павел молча шел следом. Сели в машину. Отправились в офис. Там каждый занимался своими делами. Потом, вместе с Лариской и Володей Чикиным, поехали назад, в Москву. За всю дорогу Павел не произнес ни слова.
Анна поднялась по ступенькам до своей двери. Вошла в квартиру.
В комнате, развалившись в кресле, сидел тот самый мужчина с заколкой в форме полумесяца на алом галстуке и смотрел телевизор.
— Что-то вы задержались, Анна Николаевна, — улыбнулся он. — Откуда такое служебное рвение?
— Послушайте! Что вы делаете в моей квартире? — процедила Анна.
Она вдруг ощутила такую ярость, что едва не кинулась на мужчину с кулаками.
Однако выражение его лица абсолютно не изменилось. Он смотрел на нее все с той же приветливой улыбкой:
— Вам привет от дочки. Спрашивает, когда в гости к ней приедете. Я ей объяснил, что тут все только от вас зависит. Одно дельце закончите — и сразу к ней. Правильно?
Анна ощутила невероятную слабость в ногах. Казалось, она вот-вот упадет. Прислонилась к стене. Еле слышно произнесла:
— Говорите.
— Вот это — совсем другой разговор. Фирма называется «Коррона». С двумя «р».
— Это неграмотно. — машинально отметила Анна.
— Много ты понимаешь, — весело парировал тот. — Завтра ровно в час Нестерову позвонит человек, директор фирмы, с предложением о сотрудничестве. К этому времени Павел Андреевич должен быть готов вести переговоры. Мало того, завтра вечером должен быть подписан предварительный договор о намерениях.
— Завтра?! Но это невозможно!
— Почему невозможно? — удивился мужчина. — Здесь все зависит от того, насколько сильно вы любите свою дочку.
Ухмыльнувшись, добавил:
— У вас еще вся ночь впереди. Кстати, послезавтра — суббота. Так вот, если все пройдет успешно, послезавтра утром вы увидитесь с девочкой.
Проводив мужчину, Анна подошла к телефону. Она уже знала, что ей нужно делать.
В первую очередь — позвонить Осокину. Оградить его от всего этого. Он здесь ни при чем! Так же, как Лариска, как Павел.
«Зачем? Зачем я втянула его в эту историю? — сокрушалась Анна, набирая номер Олега. — Это мои проблемы, и я одна должна их решать».
— Слушаю вас, — раздалось в трубке.
— Олег Викторович, это Анна.
— Здравствуйте. Ну как у вас дела? Как съездили? Узнал он вас наконец?
— Нет. Но это уже неважно. Они вернули Наташу.
— То есть как вернули? — опешил Осокин.
— Привезли сегодня домой. Что-то у них там изменилось. Я им больше не нужна.
— Ага… Ну что ж, рад за вас.
— Наташка назад, в профилакторий, не хочет. Я с соседкой договорилась — буду пока дочку у нее оставлять. Спасибо вам за все, Олег Викторович.
— Ну что вы? Я ведь так и не успел вам ничем помочь.
— Что значит не успели? — тихо проговорила Анна. — Вы помогли, очень помогли. Только у меня к вам еще одна просьба. Пожалуйста, не говорите Павлу о том, что я вам рассказала. Ну о той ночи.
— Ну, это само собой. Что ж я, не понимаю?
Закончив разговор с Анной, Осокин некоторое время молча стоял, опершись о холодильник, о чем-то задумавшись. Вдруг усмехнулся, покачал головой:
— Да-а… Что ж ты теперь, подруга, делать-то собираешься? Даже интересно.
— Ты скоро там? — донесся из комнаты голос Павла. — Еще две минуты, и я пиццу по телефону заказываю.
— Да все уже разогрелось. Сейчас принесу.
— Мог бы и заранее разогреть, — проворчал Павел. — Я же звонил, что приеду. А с кем ты сейчас разговаривал?
— Да так, девица одна. Прицепилась — никак не отвяжется, — отозвался Олег, доставая из духовки отбивные, приготовленные накануне Галиной.
«А почему он ждал меня в квартире? Почему был уверен, что я приеду именно сюда? И приеду одна, без Павла? — размышляла Анна, спускаясь по ступенькам. — Что, если бы мы поехали, например, в ресторан? Или в театр? А потом Павел проводил меня, поднялся в квартиру? Значит, они знали, что Павел будет вечером где-нибудь в другом месте. Странно… Очень странно! Ведь еще днем он наверняка и сам этого не знал.»
Анна поймала попутку. Доехала до офиса компании.
Дверь ей открыл охранник, спортивного вида парень лет двадцати.
