— Слейпнир, скакун Одина, — сообщил Илья.
И повел дальше.
Наверное, все эти имена, названия и краткие объяснения Колдуна что-то значили, но не для Стаса. Он понятия не имел, о ком и о чем говорит проводник с бубном и в шаманской одежде. Он просто видел и слышал вокруг себя и подземлодки тварей, видеть и слышать которых на самом деле не хотелось.
Что породило всех этих подземных чудовищ? Человеческая фантазия? Мутации? Или они здесь жили всегда?
И кстати, что все-таки значит это самое «здесь»?
* * *
Казалось, проходы, пещеры, каверны, проломы и провалы, по которым петляла субтеррина, никогда не закончатся. Как и твари, которых они встречали по пути. Колдун продолжал что-то рассказывать о подземных монстрах, но Стас уже не запоминал диковинные имена и названия. Да и не старался запомнить, если честно. Сейчас ему хотелось лишь поскорее выбраться из запутанных ходов.
«Этот лабиринт можно как-то обогнуть стороной?» — мысленно спросил Стас.
— Нет, — ответил Колдун.
«Почему?»
— Потому что ты уже в нем.
«А если под него поднырнуть?»
— Бесполезно. Внизу будет то же самое.
«Но можно опуститься еще ниже».
— Так низко твоя лодка опуститься не сможет. А если и сможет, то уже не поднимется обратно.
«Эти лабиринты связаны с адом?»
— Ад, Аид, Тартар, Хельхейм, Кур, Амента, Шеол, Джаханнам, Нарака, Буни, Ел, Преисподняя, Геенна… — задумчиво перечислил Колдун. — Это и раньше было растяжимым понятием, для которого придумано множество разных названий. А теперь и подавно. Но да, ты прав, Стас, можно сказать и так: эти лабиринты связаны с адом. Поэтому нырять придется в самые адские глубины.
«Ну, а если подняться вверх?» — продолжал предлагать варианты Стас.
— Нельзя, — прозвучал в голове ответ. — Вверху не будет свободных ходов. Вверху проходы сужаются, и все это, — Колдун стукнул бубном о выступающий отросток, — смыкается. Твоя лодка там застрянет, как рыба в сети.
«И что же нам остается?»
— Двигаться дальше. Вперед. Сквозь. Пока не пройдем.
«Сквозь что мы должны пройти? Куда мы попали, Илья? Что это за дрянь такая?»
— Ты еще не понял, на что это похоже? — в голосе Колдуна послышались упрек и разочарование: мол, я был о тебе лучшего мнения. — Это корни, Стас.
«Что?!»
Он как-то слышал, что давно, еще до Последней Войны, ученые изучали корневую грибницу опенка. Тогда выяснилось, что подземная часть гриба весит шестьсот тонн. Наверное, муравей, попавший в лабиринт такой грибницы, чувствовал бы себя так же, как они сейчас.
— Корни, — повторил Колдун. — Корни мирового древа.
«Какого древа?»
— Соединяющего нижний, средний и верхний миры. После Войны все гибнет и рушится. Подобие былого миропорядка держится сейчас только на Великом Древе. Хотя и оно уже надломлено и искривлено, — с тоской произнес Колдун. — Теперь его корни — в одном месте, ствол — в другом, крона — в третьем. Великое Древо тоже гибнет. С его крон опадает листва, похожая на черный пепел, его ствол расколот, ну, а корни… Видишь, какие сухие у него стали корни?
Сухие, твердые, омертвелые, окаменевшие — да, они такие. Даже бур «крота» их не берет.
— Кто-то живет в этих корнях, кто-то гибнет. Но когда мировое древо иссохнет совсем и упадет, погибнут все. Даже те, кто выжил после Последней Войны. Даже те, кто живет после смерти. Когда мировое древо умрет, закончится всё. Наступит Хаос.
«Когда это случится?» — мысленно спросил Стас.
— По человеческим меркам, времени еще полно. Впрочем, люди всегда так считали. Даже когда губили свой мир.
«А по другим меркам?»
— Для тех, кому время и смерть не важны, ждать осталось чуть-чуть. Поэтому ад стремится наверх. Поэтому в корнях Великого Древа такое шевеление. Бессмертные чувствуют начало конца и ищут виновных.
Последние слова особенно встревожили Стаса.
«Ты вытащишь нас отсюда?»
— Я лишь указываю путь, — напомнил Колдун. — И лишь до тех пор, пока ты сам готов по нему следовать. А свою лодку ты должен вести сам. Так что постарайся не отстать.
Колдун снова повернул. Направо.
— Направо, — подсказал Стас Гришко.
Махина «Боевого крота» повернула в очередной раз.
— Еще раз направо.
В какой-то миг Стасу показалось, что это не Колдун ведет их субтеррину по подземному лабиринту, а он сам указывает дорогу тому, кто нуждается в его советах.
Впрочем, ощущение это было смутным и скоротечным. Стас постарался не отвлекаться на странные мысли: хватало более насущных проблем.
Колдун снова повернул. И поднялся на верхний ярус лабиринта.
— Теперь налево и вверх, — сказал Стас.
* * *
Лес изменился до неузнаваемости. Теперь Стас пробирался сквозь частокол одинаковых, удивительно похожих друг на друга стволов без листвы — изогнутых, переплетавшихся друг с другом и поднимавшихся на немыслимую высоту.
Стас не знал даже, были ли это отдельные деревья, или здесь из земли росло одно. Сам он не видел ничего подобного. Но говорят, раньше, до Последней Войны, где-то было такое дерево-лес. Баньян — так, кажется, называлось. Может, он тоже попал в какой-то баньян. Только послевоенный, подверженный мутациям?
Толстые сплетенные стволы, покрытые жесткой потрескавшейся корой и сухими сучьями, вонзались в брюхо неподвижных туч — очень низких, мертвенно-синих, а верхушки терялись где-то еще выше. Крон за тучами видно не было. Словно кто-то вознамерился насадить пасмурное небо на колья. Или, наоборот, с неба опустили густую решетку, чтобы ловить тех, кто копошится внизу.
Стас вот попался. Он затравленно смотрел по сторонам через окуляры противогаза и всюду видел одно и то же: уродливые древесные переплетения. Хищных тварей здесь не было, зато во все стороны торчали сучья, похожие на отколотые щепки и представлявшие серьезную опасность для защитного сталкерского костюма.
Неловкое движение и… Чпок! На и без того уже изорванной «химзе» появилась еще одна прореха.
Стас неловко отдернулся. И тут же поплатился за это.
Еще один сучок вошел под капюшон. Еще один смачный щелчок порванной резины. Сук пропорол и капюшон, и противогаз под скулой, и оцарапал кожу под противогазом. А ведь мог бы и горло перерезать: проклятые сучки — острые, как ножи.
Дозиметра у него не было, и испорченная защита обрекала Стаса на неминуемую смерть, как только он выйдет на зараженную территорию. Но пока это волновало его меньше всего. Сейчас первоочередной задачей было выбраться из проклятых зарослей, вымахавших до самого неба. А уж потом можно будет решать прочие проблемы.
Он упрямо пробирался сквозь плотный частокол. Иногда — там, где переплетенные стволы и сучья образовывали непролазную стену, — приходилось подниматься наверх, иногда — там, где стена нависала над головой, — Стас подныривал под корявые арки.
Куда идти, он не знал. Но его вели.
— Направо! — снова послышался голос, шедший не извне, а откуда-то изнутри. Его собственный голос.
Стас повернул направо.
— Еще раз направо.
Стас повернул еще раз.
— Теперь налево и вверх.
Он перелез через очередное препятствие.
— Прямо и вниз, — да, слова произносились его голосом, но их произносил не он. Зато он им верил.
Стас пробрался под покосившимся стволом.
— Налево. Нет, не здесь, чуть дальше.
Он послушно прошел дальше и повернул влево.
Призрачного лица, в котором Стас, как в зеркале, узнавал свои собственные черты, он сейчас не видел. Но этого и не было нужно. Сейчас достаточно голоса, которому доверяешь.
— Направо и вверх. Налево и вниз. Вперед.
Он шел, следуя указаниям.
И он вышел.
В зарослях появился просвет. Странный лес закончился. И…
Стас проснулся.
— Все. Вроде, выбрались, — еще успел разобрать он где-то на грани сна и яви.
И очнулся окончательно.
Стас лежал под массивной корягой, где прошлым вечером оборудовал себе ночлег. «Химза»?! Противогаз?!
Все цело. И никакого леса, теряющегося в тучах, конечно же нет.
Сон. Это был всего лишь сон.
Но сон, заставляющий задуматься.
Тот, другой он, которого Стас поначалу считал призраком и наваждением, оказался верным помощником, который оберегает даже во сне.
Что ж, приятно осознавать, что в своем одиночестве он не один.
* * *
— Все. Вроде, выбрались. — Стас посмотрел на Гришко.
— Ну, слава богу! — с облегчением выдохнул полковник.
Лабиринт из древесных корней, населенный тварями-духами, остался позади. Теперь «Боевой крот» на минимальной скорости полз прямо, никуда не сворачивая. Грунт оказался рыхлым и податливым, так что лодка шла легко. Впереди, сквозь рассыпчатые земляные пласты, словно не замечая препятствий, по-прежнему двигалась фигура в шаманской накидке и с бубном в руках. Вот только Колдун как-то уж очень настороженно поглядывал по сторонам.
