Наконец, лампы мигнули вновь, сменив цвет с желтого на зеленый. Очередной звуковой сигнал – долгий и протяжный – разнесся под высоким потолком. Один за другим десантники двинулись вперед. С механической точностью, не совершая лишних движений, каждый поднялся по металлическим мосткам и занял свое место в капсуле. Одновременно десятки рук опустили фиксирующие клетки и застегнули ремни безопасности. Взвыли сирены, и с шипением пневматики створки бортовых люков поползли вверх, отсекая свет потолочных ламп и оставляя рассевшихся по капсулам солдат во тьме. С легким щелчком на внутреннем дисплее шлема у каждого бойца зажегся таймер с обратным отсчетом. Теперь пути назад уже не было.
Гул моторов изменил тональность, сделавшись ниже и глуше. Поравнявшись с перроном, вагон протяжно ухнул и мягко осел на направляющий рельс, опустившись до одного уровня с платформой.
– Генеральный штаб и улица Барклая-де-Толли! – возвестил из динамиков голос автоматического машиниста.
Выйдя из вагона и спустившись со станции, я направился к гранитным ступеням здания Генштаба. Оглядевшись на ходу, я успел заметить поток разноцветных машин, несущихся по шоссе, и толпу людей, спешащих куда-то по своим делам в этот погожий летний день. Несколько городовых двигались сквозь толпу, полуденное солнце блестело на позолоченных пуговицах мундиров.
– Грех в такую погоду работать, – пробормотал я, поднявшись к высоким дубовым дверям Генерального штаба.
Двое стоящих в карауле роботов просканировали меня красными линзами визоров и, найдя соответствие в базе данных, потеряли к моей персоне интерес. Выкрашенные в цвета почетного караула стражи держали в руках скорострельные лазерные винтовки. В целом, их задача была номинальной – при первых признаках угрозы передать сигнал тревоги на внутренние посты, после чего задержать нарушителя столько, сколько получится. Ну и еще открывать двери перед высокопоставленными офицерами.
Толкнув тяжелую створку двери, я проскользнул внутрь. Висевшие под потолком хрустальные люстры были выключены, солнечный свет попадал в помещение через стрельчатые окна, расположенные в наклонной стене. Несколько роботов-стражей стояли у стен под громадными картинами, изображавшими великие победы русского оружия. Начиная от Куликовской битвы и Бородинского сражения и заканчивая штурмом Берлина в сорок пятом. Были здесь и полотна, демонстрирующие Новейшую историю: на противоположной от входа стене висела панорама «Бои за Арктические шельфы». На картине посреди айсбергов, под слепящим небом Севера горела сеть циклопических нефтяных вышек, возле которых в жестокой схватке сошлись несколько флотов под разными флагами. Лично мне всегда грел душу тот факт, что, среди прочего, в левом углу батальной сцены был нарисован штурм «Кустодия» – спецоперация, в которой участвовал мой дед. На всплывшую из-подо льда подлодку с моторных катеров перескакивали фигурки в термокостюмах с лазерными карабинами – бойцы военно-морского спецназа Российской Империи. Один из них метким выстрелом поражал высунувшегося из люка врага с пистолетом в руке. Противник, раскинув руки, заваливался назад, его грудь насквозь прошивал лазерный импульс. Я всегда подозревал, что меткий спецназовец в безликом аквалангистском шлеме и есть мой дед, поскольку, по его рассказам, он был в первой группе, высадившейся на «Кустодий».
Пройдя к прозрачному пуленепробиваемому боксу КПП, я кивнул охраннику и, поставив портфель на стол, снял с шеи персональную карту доступа.
– А, привет, Андрюх! – Знакомый охранник кивнул в ответ и запустил программу проверки личности. – Что-то ты сегодня поздно, не?
– Зал Тактического контроля и информационной поддержки, – возвестил мягкий искусственный голос, и скоростной лифт остановился.
Двери плавно разошлись в стороны, и я, оправив китель и пригладив волосы пред зеркалом, вышел наружу. В коридоре было тихо, однако из раскрытых дверей долетал шум голосов, звук работающих компьютерных терминалов, едва различимый гул голографических экранов. На полу лежал красно-зеленый ковер, а на стенах висели портреты бывших командующих Генерального штаба и выдающихся офицеров отдела тактического контроля.
Возле громадных арочных дверей в конце коридора возвышались двое Петровских гвардейцев – военного гарнизона столицы. Оба солдата были одеты в темные комплекты боевой брони с двуглавыми орлами на наплечниках. На поясах висели ножны с расщепляющими саблями, увенчанными красными темляками, и лазерные пистолеты в кобурах.
– Допуск ограничен, – прогудел один из гигантов, выставив вперед раскрытую ладонь.
– Я знаю, я здесь работаю, – немного раздраженно выдохнул я, поднимая пропуск и слегка поворачивая правое плечо, на котором виднелись нашивки соответствующей службы.
Ленивые стражи из внутренней охраны, обычно стоявшие на входе в зал, меня давно запомнили, так что я проходил внутрь без каких-либо проверок. Однако сегодня вместо них здесь были гвардейцы. А это могло значить только одно – где-то проходит крупная военная операция, и именно мы будем оказывать ей информационную и тактическую поддержку.
– Личность подтверждена, – все таким же глухим басом объявил солдат, возвращая мне мою карту доступа. – Проходите.
Его напарник коротким отточенным жестом убрал ладонь с рукояти сабли и распахнул дверь. Я кивнул и, протолкнувшись между гвардейцами, наконец очутился в зале Тактического контроля.
Сказать, что помещение было огромным, значило не сказать ничего. Зал занимал целый сегмент в восточной части здания, и поэтому дальняя стена шла под наклоном – это была внешняя стена пирамиды. У потолка висели гигантские светодиодные панели. Там же, спадая с широких балок, свисали штандарты и знамена всех Военно-Космических флотов Российской Империи. По периметру зал был опоясан балюстрадой, на которой расположились офицеры с тактическими планшетами. От балюстрады в центр зала отходили длинные переходы, ведшие к командирской кафедре, доминировавшей над сотнями компьютерных терминалов, стоявших рядами по всему залу. Над ней парил голографический двуглавый орел громадных размеров. На мгновение задержавшись в дверях, чтобы оглядеться, я шагнул в рабочую суету и деловитый гул этого места. Вокруг спешили люди в форме. Операторы терминалов, стоя небольшими группками и негромко переговариваясь, ждали начала рабочего дня. Техники проводили последние приготовления.
Проходя мимо, я кивнул паре знакомых, обменялся несколькими рукопожатиями и наконец добрался до своего места. Ничего особенного – крутящееся кресло с именем и фамилией на спинке и стандартный компьютерный терминал с сенсорной клавиатурой и голографическим экраном. Обычный пост информационной поддержки – один из сотен в этом зале. Поставив портфель, я опустился на стул. На дальней стене зала, над многочисленными дверями и офицерскими постами, словно наблюдая и, как мне иногда казалось, поддерживая меня, висел многометровый портрет императора. Постепенно зал заполнялся народом: другие тактики-операторы садились за свои терминалы, инженеры вставали на свои посты. Затем свет в зале плавно погас, оставив лишь подсветку лестниц и балюстрады да призрачное свечение голографических экранов. По дальнему переходу застучали подошвы ботинок, и на командирскую кафедру поднялся генерал Василий Кантемиров – командующий отделом Тактического контроля и информационной поддержки.
Все взгляды обратились на него.
– Доброе утро, орлы. – Голос генерала, усиленный микрофонами, разлетелся по залу. – Сегодня мы оказываем поддержку боевой операции. В данный момент на огневые позиции на орбите Ганимеда выходят наши корабли. Связь пойдет через прямой подпространственный канал во Вратах Тургенева, поэтому передача данных будет практически мгновенной.
Голографический двуглавый орел над генералом сменился на трехмерную карту космоса. По ней в разных направлениях двигались разноцветные геометрические фигуры, отображавшие сотни кораблей, кружащихся в замысловатом танце боевых построений.
– Задача флота: разбить британский гарнизон и нейтрализовать сеть орбитальных лазеров, расположенных на экваторе Ганимеда. И мы им в этом поможем!
Я откинул колпачок с торчащего из терминала штекера и, потянув на себя, вытянул длинный провод с предупреждающими метками. Заведя волосы за ухо, обнажил разъем на виске.
– Подключайтесь и переходите в режим информационной поддержки! – Кантемиров заложил руки за спину. – Пришла пора показать Британской Короне, у кого самые лучшие «вычислители»!
Глубоко вдохнув, я вогнал штекер в разъем и, откинувшись в кресле, вместе с десятками своих коллег рухнул в поток поступающих с орбиты Юпитера данных.
С оглушительным воем прямо из солнечного летнего неба над городом выскользнула громада линейного крейсера. Вышедший из гиперпрыжка в атмосфере корабль материализовался в реальном пространстве ниже уровня платформ орбитальной защиты, по которым тут же открыл огонь из своих бортовых орудий. Снежно-белый, он по наклонной несся прямо к заливу, грозя рухнуть в него и врезаться в береговую линию, сметя набережную вместе с несколькими кварталами старинных зданий вокруг нее. В бортах корабля один за другим раскрылись черные зевы люков, из которых выскользнули десятки десантных капсул и помчались вниз – на погруженный в будничную суету Санкт-Петербург и возвышавшуюся среди скверов и парков пирамиду Генерального штаба.
