– Встаньте туда, мы должны обыскать вас, – сказал мужчина, протянув документы мне обратно.
– Спасибо, – ответила, направившись туда, куда он указал.
– Не возражаете, если я проверю, нет ли каких-либо инородных предметов в ваших волосах и на теле? – спросила женщина, когда подошла.
Она спросила, но не думаю, что это был вопрос.
Кивнув, я развернулась. Она похлопала немного сильнее необходимого, но я ничего не сказала. Все это было похоже на бесконечный путь контрольно-пропускных пунктов, прежде чем меня наконец-то привели в комнату посещений. По телевизору я всегда видела стекло с телефонами по обе стороны, но в реальной жизни это больше напоминало клетку.
Охранник указал мне сесть, и когда я повиновалась, открылась дверь на противоположной стороне. Я затаила дыхание, когда он вошел, его руки, ноги и талия были скреплены цепью. Он такого же роста, как я и помню, с кожей, столь же темной как моя, и седыми волосами. Его лицо выглядит суровым, словно он принял столько ударов по лицу, что оно стало почти каменным. Я заметила большие бинты на шее, и способ его попытки самоубийства стал очевидным. Я затаила дыхание, борясь со всплеском эмоций, нахлынувших на меня. Он сел, но они не освободили его.
– Кто ты? – спросил он, как только поднял трубку.
Его голос был насыщенным и скрипучим, а в глазах, смотрящих на меня, не прослеживалось никаких эмоций.
Вытерев слезу с глаза, я попыталась не позволять этому обеспокоить меня. – Это я, папа. Тея Медвежонок? Помнишь?
Его глаза слегка расширились, но он ничего не ответил.
– Ты получил мои письма? А Селены?
Снова молчание.
– Ты не отвечал на письма, поэтому…
– Тебе не следовало приезжать сюда, – сказал папа мне и повесил трубку.
Я стукнула ладонью по стеклу, тем самым вынудив охранников шагнуть вперед с их мест у двери.
– Простите, – быстро пробормотала я и повернулась обратно к нему. Я жестом велела ему снова поднять трубку.
Он напряг челюсть, но вновь поднял трубку. – Чего ты хочешь?
– Я приехала, чтобы увидеться с тобой. Мне потребовалось два часа, чтобы добраться сюда…
– Я не просил тебя.
– Ну, тебе следовало бы! – я огрызнулась на него. – Тебе следовало попросить нас приехать. Ты должен был ответить нам на письма. И ты, безусловно, не должен был делать этого с собой. Мы – семья…
– Мы не семья. Ты не знаешь меня.
– Я знаю, что ты не совершал этого, и знаю, что ты – мой папа. Мне не нужно знать ничего больше. Мне наплевать на все остальное. Ты выйдешь отсюда.
Он покачал головой. – Во сколько тебе обходится этот новый адвокат? Я виделся с ним. Он выглядит так, словно я не могу себе его позволить. Вы все тратите впустую свое время и деньги…, я говорю тебе им всем наплевать. Я ви…
– Если ты скажешь «виновен», клянусь Богом, я психану. Это не то с чем ты должен мириться и не смей говорить это кому-либо здесь. Леви другой. Все изменится. Если деньги беспокоят тебя то, как только ты выйдешь, мы предъявим иск государству, и затем ты сможешь все оплатить. Но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты сказал мне, что ты этого не делал.
Папа наклонился ближе. – Так ты все-таки не веришь мне.
– Я все также верю тебе. Мне просто нужно знать, имеются ли у тебя еще силы бороться. Я здесь и пойду по грани, но мне необходимо знать, что ты идешь со мной, папа.
Он прикоснулся рукой к стеклу и посмотрел на меня. – Я был готов умереть, зная в глубине души, что не делал ничего плохого. Зная, что покинул бы этот мир невиновным человеком. Апелляции, которые отклонили, больше не имели значения. Но затем ты и твоя сестра не могли не вмешаться и усложнили все своими письмами. Было легче, когда вы не разговаривали со мной.
– Только потому, что что-либо легче, не означает, что это лучше. Теперь существует ли что-нибудь, что ты можешь рассказать мне, и что сможет помочь нам? Пожалуйста, папа, мне нужно, чтобы ты просто попытался.
– Убирайся! – кричала она, слезы текли по ее лицу. – Понятия не имею, что нашло на тебя, чтобы так поступить, но пока все не закончится, держись от меня подальше.
– Мама, знаю, ты злишься, но если этот мужчина…
– Если? Если? Ты вовлекаешь в это всю семью, не говоря уже о семье Ван Аллен, и заставляешь пройти через все заново, и у тебя имеется наглость говорить «если»?
– Хорошо. Он не делал этого и не заслуживает находиться за решеткой. Человек, убивший Саванну, да, но не он. Как ты не видишь этого? Особенно из-за того каким именно образом его дело было рассмотрено! – закричал в ответ я на нее.
– Уведи его отсюда, – крикнула она отцу. – Уведи его или я скажу что-нибудь, чего мать не должна. Уведи его подальше от меня.
– Не беспокойся, я сам найду выход. Нравится ли тебе или нет, но я доведу данное дело до конца, – выкрикнул ей, но мама не взглянула на меня.
Она прижала руки к лицу, плача, и в этот момент я возненавидел себя за то, что вынуждаю заново пройти ее через все.
На полпути к двери отец позвал меня. – Леви, что ты делаешь?
– Вызволяю мужчину, моего клиента, из тюрьмы.
– Ты так упорно работал всю свою жизнь. Я видел, как ты строишь свою карьеру, и теперь собираешься все испортить? Никто не станет связываться с тобой после такого. Я просто не понимаю.
– Невиновный мужчина находится в тюрьме…, если ты не понимаешь этого, то у меня на самом деле нет времени объяснять это тебе, – сказал я, уже направляясь к своему автомобилю.
Это началось; безостановочные телефонные звонки, сборище прессы снаружи, обезумевшие партнеры, бегающие повсюду. Мне необходимо что-нибудь сказать им. Я пробежался по делу Бена Уолтона по крайней мере уже четыре раза, и я никогда не видел такой глупости за всю свою жизнь. Улики не находились в специальных пакетах, место преступления не было оцеплено, и одна из свидетельниц пропала без вести после ее заявления и не свидетельствовала… это был просто один сплошной бардак.
– Ты готов произнести свою речь? – спросил Тристан, войдя в конференц-зал.
– Почему я должен произносить речь? Они – адвокаты, и мы намерены практиковать судебную процедуру, все предельно просто, – сказал я, хотя минуту назад готовился произносить речь.
– Так, у тебя нет идей?
– Никаких.
– Тебе нужна минутка?
– Нет, заводи их.
Это будет долгая ночь.
Мне не пришлось долго ждать, будто они все ждали, пока я позову их. Мои партнеры сели за темный дубовый стол, в то время как студенты собрались позади них.
– Бен Уолтон наш новый клиент, – сказал я, посмотрев на них.
Я поместил фотографию Бена Уолтона и написал его имя на большом окне, которое открывало вид на весь Бостон. А затем начал свою «речь».
– Я был первокурсником в колледже, когда он был осужден. Что означает, что большинство из вас были вовсе детьми, но уверен, что если вы жили в городе, то знаете о шумихе, которую вызвала смерть Саванны Ван Аллен. Как гласит история, Бен Уолтон похитил, изнасиловал и нанес в общей сложности четырнадцать ножевых ранений миссис Ван Аллен. Позже она была найдена в номере мотеля в штате Коннектикут. Свидетели заметили Бена Уолтона накануне около ее дома, и его ДНК найдена на месте преступления. Дело было закручено так, чтобы выставить Бена Уолтона страстно увлеченным сталкером, преследовавшим миссис Ван Аллен.
– Имеет смысл, – сказал Рэймонд, ослабив узел своего галстука, – но почему он был там? Почему его ДНК обнаружили в номере мотеля?
– Поскольку у них был роман, – прозвучал голос по ту сторону кабинета.
Я узнал бы этот голос где угодно.
Когда она вошла в комнату, появилось такое ощущение, словно она стала на фут выше. Она сняла куртку и перчатки, бросив их на стул. А затем схватила папку со стола и направилась ко мне.
– Существуют ли какое-либо доказательство этого? – спросила Вивиан, подняв руку позади всех.
– Да. Я, – сказала Тея. Затем посмотрела на меня. – Это ваше дело, но могу я кратко проинструктировать их?
Могу ли я отказать ей хоть в чем-то в данный момент?
Кивнув, я протянул ей маркер и сел во главе стола рядом с Тристаном.
– Бен Уолтон – мой отец, – сказала она, вызвав тем самым их шушуканья. Она начертила прямую времени, соединив с фотографией на окне. – Неизвестный факт для многих людей, что Бен Уолтон был когда-то известен, как писатель Ло Боннет. Он и моя мать, Маргарет Каннинг, никогда в прошлом не заключали брак…
– Ло Боннет? Писатель для еженедельного журнала «Boston Noble», как такое возможно? – вмешался Аттикус.
Впервые каждый из нас услышал эту часть информации.
– Чтобы избежать скандала, «Boston Noble» наняли подставного автора на его место, – сказала она, отметив данную дату на шкале чуть дальше, прежде чем вернуться обратно к началу.
– Каждый год «Boston Noble» проводил знаменательный праздничный вечер с участием каждого, кто был изображен на обложках. В том году Саванна Ван Аллен была только дважды на обложке, но она присутствовала на торжестве. Вот тогда начался их шестимесячный роман.
