машине Мосса нет следов крови, только химикаты. Рагнара уволили из полиции, его отец арестован. Это, конечно, еще не победа. Но все же…»
Стриженов дочитал письмо и улыбнулся: «Но все же…» Ларс, Наталья, да и он сам смогли сделать многое, чтобы исландское расследование Стриженова и Лисы не прошло впустую. А впрочем, главное — это Лиса. Дмитрий снова и снова напоминал себе, что самое важное во всей исландской истории — то, что ему удалось найти Лису и вернуть ее домой.
Интересно, как она там в своей Москве? Работает, что-то пишет, гуляет с детьми, готовит обеды и ужины? Она написала Стриженову только однажды, в тот первый вечер, когда добралась домой. Потом пропала. Он скучал по ней каждый день, чего никогда не случалось раньше. Он не переставал ждать звонка или письма, много раз порывался связаться, позвонить, но снова и снова отговаривал себя, переубеждал. Не хотел мешать ей возвращаться к нормальной жизни, забывать ужасные события, произошедшие в Исландии, заново строить отношения с детьми и мужем.
Вот и сейчас Стриженов почти прогнал из головы воспоминания о Лисе и о той последней ночи в Рейкьявике. Он углубился в работу и до позднего вечера готовил материал об аресте губернатора в каком-то далеком сибирском городе. Покопавшись в этом деле, Дмитрий понял, что губернатора подставили и что он, по сути, был человеком честным, ответственным и принципиальным. Это, конечно, нравилось далеко не всем. Но Дмитрий сильно сомневался, что его статья, изобилующая фактами и аналитикой, сможет существенно повлиять на ход судебного процесса и судьбу опального губернатора.
А потому, закончив текст, Дмитрий никак не мог избавиться от раздражения и осознания собственной никчемности. Чтобы не думать об этом, журналист включил детективный сериал и углубился в перипетии выдуманного сюжета. Минут через пять он разгадал киношную загадку и сам не заметил, как заснул.
Пару часов спустя тишину ночи разорвал резкий сигнал телефона. Один гудок, второй, третий… Стриженов схватил телефон, крепко прижал к уху.
— Лиса? — выдохнул он.
Несколько секунд на том конце телефонной линии было тихо, потом знакомый голос ответил:
— Да, это я. Разбудила?
Дмитрия передернуло от острого чувства дежавю. Ночь, звонок, ее голос, даже вопрос тот же.
— Лиса, — Дмитрий вскочил и стал расхаживать по комнате из угла в угол, — что случилось?
— Нет, ничего. Я увидела статью Наташи о «Викингах» и решила позвонить. — Голос Лисы звучал мягко и как будто растерянно. — Значит, все было не зря? Их арестовали, Рагнара уволили…
— Да. Не зря. — Стриженов присел на край дивана. — Хорошо, что позвонила. Как ты?
Она снова немного помолчала, собираясь с мыслями.
— Нормально. Работаю. Хожу к психологу, учусь спать без света и ночных кошмаров.
— Получается?
Лиса усмехнулась:
— А сам как думаешь? Если бы получалось, не звонила тебе среди ночи.
— Ну да. — Дмитрий вздохнул и неуверенно спросил: — А как семья: муж, дети?
— Дима, я ушла от мужа. Почти сразу после Рейкьявика, хотя, по правде сказать, даже до. — Она вздохнула. — Он бы все равно никогда не принял, что ты нашел меня, спас. А дети… Сын учится в университете, ему не до меня. Девочки тоже почти выросли, на прошлой неделе по четырнадцать исполнилось. Они пока живут у бабушки, так для всех лучше. А я квартиру сняла рядом с работой, теперь могу в офис в тапочках ходить. А еще… — Она внезапно осеклась и замолчала, словно передумала говорить что-то важное.
— Что?! Алиса, что? — почти закричал Стриженов.
— Мне работу предложили. В Питере, — совсем тихо сказала она. — Не насовсем, на несколько месяцев. Очень интересный культурный проект, и, если…
— Приезжай! — перебил ее Стриженов. — На работу, в гости, навсегда приезжай. Прямо сейчас. Ты же все равно не спишь, а рейсы каждый час. До рассвета успеешь добраться. Хочешь, я куплю билет? Алиса?
На том конце повисла долгая, тяжелая пауза. Но когда Стриженов уже отчаялся получить ответ, Лиса едва слышно усмехнулась и просто сказала:
— Хочу.
