Всюду расположились рабочие, довольно молодые люди, взятые подрядчиками на выбор. Они едят под открытым небом, сидя на траве, на скамейках, на камнях и досках. Несколько парней играют в мяч, силы еще остались. Девицы и женщины с кувшинами, корзинами и глиняными бутылями предлагают домашние приготовления, плоды садов и виноградников, обращаясь к бродящим по городу и окрестностям путешественникам и морякам из разных стран. Вино и устрицы… Всюду бочки, тучные и малые, они сплошь стоят на земле и на телегах. Вдоль улиц города ряды лотков и грубосбитых дощатых столов с рыбой, лангустами, а также с нормандскими вышитыми рубахами и шляпами, с изделиями из кожи, луба, с пиджаками и кафтанами из самокатного сукна, с картузами и рыбацкими сапогами. В каждом доме лавка; с бакалейным товаром, с конфекцией или припасами, и кажется, что весь город — сплошной базар. В старых, подкрашенных домишках вырублены модные витрины и за стеклами без переплетов выставлены дорогие товары. Есть солидные отделения парижских фирм в новых каменных домах.
Два загорелых господина подымаются по склону холма бодрой походкой бывалых путешественников. Возраст еще не начал подтачивать их силы. Уверенно ступают их ноги, обутые в крепкие башмаки в блеске, сверкающем даже через пыль. Оба чуть выше среднего роста. Оба в белоснежных стоячих воротничках. Один с чуть заметной проседью в бакенбардах. Он в белой соломенной шляпе, в узком черном сюртуке, который подчеркивает статность. На ногах — полосатые брюки. Взглянув на него, можно было бы вспомнить тот мир, по имени которого модный парижский магазин назван «Old England»[17]. Он идет молча. Изредка внимательно и с интересом взглядывая то на морской залив с кораблями, то на собеседника.
Другой в жесткой соломенной шляпе канотье и в сером сюртуке, в светлом, в меру пестром галстуке. Светлый цвет модного платья не отяжелял его спортивного сложения.
В этот солнечный час, на прогулке, так выглядели Путятин и Муравьев. С кем поведешься, от того и наберешься. У Путятина склонение стрелки компаса на Англию. У Муравьева — на Францию. Из этих стран Европы, как у надежных кормилиц, много выпили они молока, набираясь сил для службы предназначенному судьбой долгу. После коронации молодого государя Муравьев приехал на короткое время во Францию.
На рейде видны корвет и клипер под андреевскими флагами. В Шербурге сделаны некоторые исправления, проверены приборы, произведены закупки, взята вода, уголь, проверены машины. Словом, совершено все то, для чего по традиции перед кругосветным плаванием заходили всегда в Портсмут. На этот раз бросили якоря в Шербурге. Не потому, что нелегко иметь дело с англичанами. Чувство взаимной настороженности и прежде бывало. Неприязнь к русским так сильна, что даже в Крыму неохотно воевали с нами. Да и нельзя на всякое новое дело смотреть из их рук, выкладывать им все свои намерения. Иное дело французы. Они дрались, не щадя себя, как и наши, вообще они простецкий народ, с ними лучше иметь дело. Кстати, надо было видеть их новый порт и крепость. А наша эскадра пойдет в тихоокеанскую Россию, туда, где все не так, как в пристоличных губерниях с крепостным крестьянством, но где все же настоящая Россия, хотя природой и жизнью похожая более на Кубань или на Америку. Там придется строить свои порты. Визит и стоянка в Шербурге дружественный жест.
— Памятник, — говорил Муравьев, — напоминание нации о независимости и гордости Франции.
Николай Николаевич разделяет неприязнь родственников жены к Луи Наполеону. К чести Наполеона надо сказать, что он не мстит и не преследует старую аристократию за оппозицию и злословие. Напротив, он стремится привлечь к себе потомков знати. Ему нужны аристократические имена.
— Не французы враждебны нам. Пальмерстон втягивает их в свои авантюры.
Путятин смолчал.
Наполеон жесток, он авантюрист и выскочка, голубоглазый «душка» для буржуазии. Его взгляды устремлены на Италию, он будет объединять романские народы. Память величья Древнего Рима!..
Дальновидные политики в Петербурге говорят, что Пруссия объединяет германские государства и превращается в могучую державу. Король прусский не прочь позволить Наполеону освободить Италию от австрийцев, но в будущем пруссаки и баварцы раздавят империю французов, если она будет оставлена англичанами в одиночестве. Нейтралитет Англии нанесет смертельный удар Луи Наполеону со всеми его амбициями, поэтому он не может пренебрегать поддержкой Пальмерстона. Ради Англии он впутывается в ненужные авантюры.
В осенний французский день, после прекрасного лета еще не знающим, что в это время случилось на Амуре, Муравьеву и Путятину весь современный мир виден с холмов Нормандии как на ладони.
Путятин встал как столб и вскинул руку. Он больше не мог сдержаться. И Евфимий Васильевич засверкал. На любимую тему: о помощи России другим народам, на этот раз — китайцам.
— Французы любезно показывали в доках мелкосидящие суда, которые предназначены, как и вы слышали, для рек Китая. Реки Срединной империи часто мелеют, бывают регулярно мелководны. Точно такие же строящиеся мелкосидящие канонерки я видел в Англии на частной верфи господина Питчера в Плимуте. Начинается эпоха канонерок! У обоих союзников общее мнение: судьба Китая решится на реках, а не в море и не на суше.
Путятин прибыл в Шербург по долгу службы, как русский военно-морской атташе в двух самых сильных морских державах мира. Он считается в России одним из лучших дипломатов и лучшим знатоком флотов западных государств и их судостроительной промышленности. Отец его жены, чиновник, начальник морского департамента адмиралтейства Великобритании Ноулс; при всей деликатности такого положения контакты с ним полезны, и лорды адмиралтейства смотрят сквозь пальцы, зная устойчивое благоразумие Ноулса, а также пользу Путятина, значение размещаемых им русских заказов и его отзывчивость джентльмена к нуждам адмиралтейства и британских коммерсантов в России, интересы которых весьма разнообразны, а государственные интересы через них принимают вид частных.
Ноулсу не возбранялось поставить зятя в известность о какой-либо новинке. Лорды адмиралтейства признавали негласный обмен, слегка лишь опасаясь ушей демагогов из газет и языков из Палаты общин. Русские сами не без головы, у них есть люди таланта и выдумки, но свои изобретения они выполняют, с трудом пробиваясь сквозь бюрократов. Прекрасные открытия они иногда осуществляют у нас.
Война не помешала Муравьеву сохранить отношения и связи в Париже, а Путятину в Лондоне. Но это были лишь зачатки будущей дружбы политиков, тогда еще не привозивших с собой на переговоры с противной стороной ящики виски, крепких вин и водок, объявляя при этом в газетах всего мира, что ведутся официальные беседы о мире, только о мире! И что договоренность невозможна: взгляды несовместимы. Со временем
