– А оно возросло? – Орнина нахмурилась.
– Об этом свидетельствуют мои цифры, – сказал Коста. – Уж если на то пошло, то и ваши тоже. – Он оглянулся на девушку. – Чандрис вам не говорила?
Орнина тоже повернулась к Чандрис и вскинула брови.
– Это показалось мне несущественным, – сказала девушка, пожав плечами.
– Может быть, ты права, – согласилась Орнина. – Однако даже самые малозначительные обстоятельства порой оборачиваются очень важными. – Она вновь посмотрела на Косту. – Впрочем, хватит о делах. Расскажите о себе, Джереко.
Коста набрал полную грудь воздуха, и Чандрис повернулась к своей панели, натянуто улыбаясь. Орнина вступила на территорию, которую они с Костой прошли в разговоре во время ремонта фильтра. На территорию, которую она считала освоенной. Чандрис решила, что нынешняя беседа может оказаться весьма интересной.
Так и получилось, хотя и несколько неожиданным для нее образом. Рассказ Косты ни в чем не противоречил тому, что он сообщил Чандрис; он безукоризненно воспроизвел очередность событий и описания мест, в которых жил. Его речь была в достаточной мере ясной, точной и искренней, чтобы принять ее за чистую монету.
Однако все, что он рассказывал, было ложью.
Чандрис без труда могла указать множество промахов, очевидных для опытного в таких делах человека. Цветистые фразы, звучавшие так, словно их взяли из туристического путеводителя по Бальморалу; дословные выдержки из их разговора наедине – Чандрис по опыту знала, что такое случается крайне редко; осмотрительность, сквозившая в голосе Косты, свидетельствовала о том, что он тщательно формулирует каждую фразу. Ложь от начала и до конца. Отлично продуманная и выученная назубок, но тем не менее ложь.
В то же время ей не хватало какого-то завершающего штриха, о котором непременно позаботился бы любой мошенник, сумевший выдумать такую замысловатую историю. В голосе Косты не чувствовалось удальства и бесшабашной самонадеянности, присущих по-настоящему умелым выдумщикам, которых Чандрис знавала в Баррио.
А значит, Коста… кто же он такой?
Чандрис до сих пор не поняла этого. Но была исполнена решимости доискаться.
Поэтому она сидела за своей панелью, ловя каждое слово рассказа и предоставив «Газель» воле космических стихий.
Полностью сосредоточив внимание на Косте, она упустила едва заметный знак, предвещавший тяжелые потрясения.
– …К моему искреннему изумлению, Институт принял мою заявку, – подвел итог Коста. – Не дав им времени передумать, я купил билет на лайнер… – он пожал плечами, – и вот я здесь.
– И вот вы здесь, – эхом отозвалась Орнина, качая головой, – Коста надеялся, что это жест удивления, а не недоверия. – Весьма занимательная история, Джереко. От всей души надеюсь, что ваши финансовые дела скоро поправятся. Будет очень жаль, если столь многообещающую карьеру погубит такой пустяк, как канцелярская ошибка.
– Обязательно поправятся, – заверил ее Коста. Он бросил взгляд на затылок Чандрис, чувствуя, как понемногу ослабевает владевшее им напряжение. Он долгие часы заучивал свою легенду, и это время было потрачено не зря. Он выложил ее, не сделав ни одной ошибки и даже кое-где в меру приукрасив. Быть может, он наконец начал свыкаться с ролью разведчика.
Но потом в каком-то дальнем уголке его сознания прозвучал негромкий тревожный сигнал.
Похолодев, Коста лихорадочно перебирал в уме слова, которые только что произнес. Не сболтнул ли он напоследок чего-нибудь лишнего?
И тут он понял, в чем дело – прекратился надоедливый шумный треск, который вызывало вездесущее гамма-излучение.
А это значило… что же это значило?
Едва Коста раскрыл рот, чтобы задать вопрос, воздух в рубке содрогнулся от надсадного воя.
Коста дернулся в кресле, привязные ремни впились ему в грудь. Орнина рывком развернулась к панели, ударила по ней рукой…
Вой прекратился так же внезапно, как начался.
– …это такое, черт побери? – раздался в звенящей тишине голос Чандрис.
– Сигнал бедствия, – напряженным тоном отозвалась Орнина. – Включи локатор и определи местонахождение пострадавшего корабля. Я попытаюсь связаться с ним.
Чандрис уже хлопотала у своей панели.
– Кажется, поймала… нет. Их сигнал то появляется, то исчезает.
– Должно быть, там кошмарная радиация, – пробормотала Орнина. – Может быть, удастся вызвать их голосом… «Газель» вызывает терпящий бедствие корабль. «Газель» вызывает терпящий бедствие корабль. Вы можете ответить?
Из динамиков донесся шум статических разрядов, сквозь который пробивался неимоверно участившийся треск гамма-излучения.
– «Газель», говорит «Звездный лучник», – раздался едва слышный из-за помех голос. – Нас накрыл всплеск радиации, мы полностью потеряли управление. Нуждаемся в помощи.
– Чандрис! – крикнула Орнина.
– Я не могу удержать их в фокусе, – натянутым голосом отозвалась девушка. – Радиация сбивает настройку.
– Можешь указать хотя бы приблизительные координаты?
– Да, но…
– На первое время этого достаточно, – перебила Орнина. – «Звездный лучник», мы идем к вам. Ориентировочное время сближения – десять минут.
Послышался звук, похожий на человеческий голос, потом шум усилился, и сигнал пропал.
– Что они сказали? – спросил Коста.
– Они сказали: «Поторопитесь», – мрачно произнесла Орнина. Двигатели «Газели», негромко шелестевшие на холостом ходу, взревели, набирая полную мощность. – Продолжай нащупывать их, Чандрис.
– А я и не прекращала. – Чандрис оглянулась через плечо. – Займитесь полезным делом, Коста. Включите интерком и вызовите сюда Ханана.
– Я уже здесь, – донесся со стороны люка голос Ханана. – Звук сирены слышен по всему кораблю. Что стряслось?
– Всплеск радиации, – объяснила Орнина, уступая кресло брату. – Он захватил «Звездного лучника».
– Проклятие, – пробормотал Ханан. Его пальцы застучали по клавишам, а Орнина и Чандрис тем временем заняли свои обычные места. – Кто еще есть поблизости?
– Не знаю, – ответила Орнина. – Я даже не уверена, что кто-нибудь, кроме нас, услышал вызов – в направлении, перпендикулярном фронту волны, сигналы сильно затухают.
– Ты сообщила на «Центральную»?
– Не было времени. Сейчас займусь. – Орнина склонилась над своим пультом.
«Газель» пришла в движение; инерция вдавила Косту в спинку кресла.
– Я могу чем-нибудь помочь? – спросил он.
– Вряд ли, – бросил Ханан через плечо. – Сиди и не высовывайся.
Коста сжал пальцы в кулаки. Где-то там, в космосе, гамма-излучение сжигает корабль, а ему велят сидеть и не высовываться! Причем, если судить по частоте щелчков, гамма-лучи буквально испепеляют свою жертву.
Коста замер. Гамма-лучи? Он потянулся к панели и включил дисплей, на котором в реальном времени отображались показания детекторов его установки.
Сигнал отсутствовал.
Несколько мгновений Коста смотрел на экран, не веря собственным глазам. Даже если прибор вырезает из спектра лишь узкие полосы, в них должно хоть что-то содержаться! Он отстучал команду, повышая предел чувствительности…
– Джереко! – отрывисто произнесла Чандрис.
Коста оглянулся:
– Что?
– Включи коммуникатор, – велела девушка. – Вызови «Лучника» и скажи, что мы идем на помощь, но не можем точно определить их местонахождение. Спроси, не могут ли они дать нам свои координаты.
– Хорошо. – Коста повернулся к своей панели и минуту спустя установил связь.
– «Газель», – донеслось сквозь треск разрядов. – «Газель», вы нас слышите?
– Слышим, – ответил Коста. – Держитесь, мы идем к вам. Вы можете указать свое место и вектор?
– Не знаем. – Даже сквозь шум Коста уловил в голосе страх. – Корабль буквально разваливается на части. Без вашей помощи мы погибнем.
– Мы пытаемся вас отыскать, – сказал Коста, чувствуя, как по его спине разливается ледяной холодок. – Держитесь и постарайтесь не паниковать…
Услышав за спиной щелчок, он замолчал. На мгновение ему показалось, что его обманул слух и звук донесся из динамика коммуникатора. Но после первого щелчка раздался второй, потом третий…
– Ханан! – закричал он, перекрывая рев двигателей и усиливающийся шум. – Мы входим в зону радиации!
– Сам вижу! – крикнул в ответ Ханан. – Но другого пути нет, только этим курсом мы сможем к ним подойти. Не волнуйся, корпус выдержит…
Конец его фразы утонул в оглушительной серии щелчков гамма-разрядов.
Потом воцарился кромешный ад.
Ханан закричал, и этот вопль мучительной боли заставил Косту стиснуть зубы. Губы Орнины зашевелились, она схватилась за пряжки ремней. Коста первым оказался рядом с Хананом; он не помнил даже, как выбрался из кресла.
Коста выругался, пытаясь припомнить все, что он узнал в Институте об эмпиреанской схемотехнике. Однако ничто не шло ему на ум. Беспомощно зависнув рядом с Хананом и стараясь поддерживать его сведенные болью руки в полной неподвижности, он следил за тем, как Орнина тянется к ближайшему рубильнику и выключает его. Руки Ханана расслабились, и он издал протяжный судорожный вздох.
