– Пусть так, но все кончилось тем, что я не могла больше терпеть. Я поняла, что должна бежать. – При воспоминании об этом девушку охватила ледяная дрожь. – И я, как последняя дура, сказала Триллингу, что ухожу.
Ханан приблизился к Чандрис и обнял ее за плечи.
– Триллинг ударил тебя? – мягко спросил он.
Чандрис вновь вздрогнула; перед ее мысленным взором появлялись и исчезали картины из прошлого.
– Он не коснулся меня даже пальцем, просто стоял и смотрел на меня безумным взглядом. А потом подробно, в мельчайших деталях, объяснил, что он со мной сделает, если я попытаюсь от него уйти. – Чандрис покачала головой. – До сих пор не понимаю, как мне это удалось. Должно быть, он не поверил, что я говорю серьезно.
Несколько минут они молчали. Чандрис прильнула к Ханану; его близость приносила ей чувство тепла и покоя. Каким-то непостижимым образом это ощущение напоминало ей лучшие дни с Триллингом. Но было в нем и нечто совершенно новое. В объятии Ханана не угадывалось и следа чувственности или того хищного пыла, который буквально пронизывал каждое слово и поступок Триллинга. Ханан прикасался к ней как друг – ни больше и ни меньше. И ждал в ответ того же самого.
Чандрис понимала, что теперь ей будет еще труднее расстаться с Девисами.
Она моргнула, смахивая слезы с ресниц, и отстранилась.
– Мне уже лучше, – пробормотала она. – Спасибо.
Ханан отвел руку.
– Не правда ли, хорошая память – не всегда благословение небес, – заметил он.
– Хорошая память – вовсе не благословение, – с горечью произнесла Чандрис. – Это всего лишь полезный инструмент вора и мошенника. И уж коли речь зашла об инструментах… – Вздохнув, девушка вновь потянулась к рукоятке ключа.
И в тот же миг со стороны ворот донесся скрип щеколды.
Триллинг! Чандрис подпрыгнула, ударившись головой о фюзеляж корабля и лихорадочно семеня ногами в поисках опоры. Она рывком развернулась и сунула руку в ящик с инструментами, ища что-нибудь – любой предмет, который мог послужить оружием. Скорее наудачу, чем сознательно, она выхватила длинную отвертку, попробовала пальцем остроту ее лопатки и выглянула из-за широкой спины Ханана…
Это был не Триллинг. Это был Коста, замерший в воротах, словно испуганный зверек.
– Э-э-э… здравствуйте, – выдавил он. Его глаза метались от отвертки в руке девушки к ее лицу и обратно. – Я, кажется, пришел не вовремя…
– Нет-нет, – оживленным тоном заговорил Ханан. Его серьезность испарилась без следа. – Ты здесь ни при чем. Просто я отмочил глупую шутку, и Чандрис приняла ее на свой счет. Входи же, входи.
Явно продолжая терзаться сомнениями, Коста медленно шагнул в ворота.
– Если я не вовремя, то…
– Все в порядке. – Ханан сделал приглашающий жест. – Чандрис, убери эту железку. Какими судьбами тебя к нам занесло? Хочешь еще разок слетать к Ангелмассе?
– Я полагала, к этому времени твой кредит уже восстановят, – вмешалась Чандрис, не дав молодому человеку открыть рот. Она с отвращением бросила отвертку на лоток. Присутствие Косты всегда вызывало у нее досаду, но в эту минуту он был особенно неприятен ей.
Чандрис заметила, как на щеке Косты дрогнула мышца.
– Как выяснилось, напрасно, – ответил он.
– Странно. – Ханан нахмурился. – Мы думали, это всего лишь конторская ошибка.
– Я тоже, – сказал Коста. – По всей видимости, ситуация намного сложнее. Но в чем именно дело, я не знаю. Директор Подолак навела справки, но так и не смогла получить вразумительных ответов.
«Должно быть, объявился клиент, которого ты хотел обобрать», – с мстительным удовлетворением подумала Чандрис. Если бы только Ханан пожелал ему всего хорошего и отправил восвояси…
– Мы стартуем через двое суток, – сказал Ханан. – Если хочешь, будем рады взять тебя с собой.
Коста бросил взгляд на девушку.
– Я почему-то сомневаюсь, что вашу радость разделят остальные. Однако на сей раз мне нет смысла лететь. Я хотел бы провести эксперимент в условиях, которые, по расчетам, вызывают радиационные всплески, но, пока мой кредит заморожен. я не могу получить новое оборудование.
– Нельзя ли обойтись твоей старой аппаратурой? – спросил Ханан. – Как-нибудь модернизировать ее?
– Именно этим я сейчас занимаюсь, – ответил Коста. – Но дело продвигается слишком медленно.
– Что ж, если тебе нужны инструменты, воспользуйся нашими, – сказал Ханан. – Жаль, что мы не можем предложить тебе что-нибудь получше. Корабли-охотники крайне стеснены в средствах.
– Понимаю. Спасибо за предложение. В сущности, я пришел только, чтобы проведать вас. – Коста вновь посмотрел на Чандрис, на сей раз увереннее. – Я почему-то не мог дозвониться до «Газели».
– Вот как? – произнес Ханан, вопросительно взглянув на девушку.
– У нас были неполадки с внутренней телефонной сетью, – невозмутимо ответила та. – Мы не могли принимать входящие вызовы. Я уже занимаюсь этим.
– Ага. – Ханан на секунду задержал взгляд на Чандрис, потом вновь повернулся к Косте. – Извини, что заставили тебя поволноваться. Как видишь, я выздоровел – в достаточной мере, чтобы Орнина опять погнала меня на работу. Кажется, ты что-то говорил о теориях, которые объясняют радиационные всплески?
Щека Косты вновь дернулась.
– Так мне сказали в Институте. Доктор Кахенло полагает, что это эффект самофокусировки, вызванный падением в Ангелмассу предмета, выброшенного одним из охотников. Но я в этом не уверен.
– Помнится, Аккха тоже не вызывала у тебя восторга, – вмешалась Чандрис. – Быть может, ты назовешь хотя бы одну теорию, которая тебе нравится?
Коста сердито посмотрел на нее.
– Лично я склоняюсь к мысли о том, что поток ангелов – это целенаправленное вторжение извне, – бросил он. – Вторжение, задача которого – превратить обитателей Эмпиреи в нелюдей.
– К несчастью, в этом деле нам совсем не нужна помощь чужаков, – пробормотал Ханан, искоса поглядывая на девушку. – В сущности, мы с Чандрис только что говорили об этом.
Коста посмотрел на него, затем перевел взгляд на Чандрис и пожал плечами.
– Как бы то ни было, я написал статью – результаты, комментарии, всевозможные объяснения случившегося. Посмотрим, какую реакцию вызовет моя работа. – Он помедлил. – В разговорах с двумя-тремя людьми я упомянул и о вашей идее насчет чужака, попавшего в ловушку. Они сказали, что этой теории уже много лет.
– Старая еще не значит ошибочная, – возразил Ханан. – Сумел ли кто-нибудь из них убедительно опровергнуть ее, или они отделались заумно-язвительными замечаниями?
– В большинстве – последнее, – ответил Коста. – Один из этих людей сравнил ее с древней эпициклической теорией планетарного движения. Сказал, что она скорее запутывает, чем проясняет дело.
– Ты с этим согласен?
– Не знаю, – признался Коста. – Честно говоря, это еще одна причина, побудившая меня прийти к вам. Я подумал, может быть, вы согласитесь еще немного поговорить со мной об этом. Если, конечно, вы не очень заняты, – торопливо добавил он.
– Чудесная мысль, – вмешалась Чандрис, подпустив в свой голос ехидную нотку. – Загляните к нам месяцев через шесть. Или через восемь, если нас и дальше будут отрывать от работы.
Коста покраснел.
– Извините, – произнес он, отступая к воротам. – Я не хотел вам мешать.
– Не обращай внимания на Чандрис, – сказал ему Ханан. – Если у тебя действительно есть свободное время, еще одна пара рук будет нам нелишней. Ты как?
– Э-э-э… – Коста встревожено посмотрел на девушку. – Я с радостью. Почему бы нет?
– Вот и хорошо. – Ханан отодвинулся от Чандрис. – Если ты не против, помоги ей заменить соединители, а я поднимусь на борт и включу на прогрев течеискатель.
Не дожидаясь ответа, он нырнул под фюзеляж «Газели» и отправился к люку. Коста посмотрел на ощетинившуюся Чандрис.
– Итак, – заговорил он, шагая к ней с видом человека, приближающегося к крупной собаке. – Чем могу быть полезен?
– Ничем, – проворчала девушка, поворачиваясь к нему спиной. Сунув руки в люк обслуживания, она начала откручивать ослабленную гайку. – Я серьезно. Если хочешь помочь, догоняй Ханана. А еще лучше – уматывай отсюда.
Она почувствовала, как Коста подошел к ней сзади.
– Послушай, мне очень жаль, что я тебе не нравлюсь, – сказал он. – Если хочешь знать правду, я тоже не в восторге от тебя. Дело в том, что Орнина и Ханан оказали мне огромную услугу, и я хотел бы хоть чем-то их отблагодарить. Не знаю, сумеешь ты это понять или нет.
Чандрис стиснула зубы так, что заныли челюсти; но в данных обстоятельствах ей нечего было ответить.
– Подай-ка мне вон ту шайбу, – велела она.
Несколько минут они трудились молча; Чандрис выполняла работу, а Коста по ее требованию подавал детали и инструменты. Девушка уже затягивала последнюю муфту, когда зажурчал телефон, висевший на ручке инструментального ящика.
