Даже после службы в додзё у мастера Хорибэ, Матахатиро не торопился причислить себя к сторонникам ронинов Асано. Он хорошо понимал их решимость отомстить за покойного господина и даже отчасти восхищался их твердыми убеждениями и сплоченностью, проявления которой ему несколько раз доводилось видеть собственными глазами, но вот желания влиться в ряды мятежных ронинов у него никогда не возникало. Матахатиро считал, что с этими людьми он не связан ничем, кроме работы, на которую, к слову сказать, его наняли за мизерную плату — один бу за три дня, — да и эта единственная нить прервалась, как только он ушел из додзё.
Он и сам не был уверен в своем завтрашнем дне. Из родного клана он бежал, прознав о заговоре против князя и убив человека. Вдобавок за ним по-прежнему охотились тайные убийцы, посланные одним из заговорщиков, управляющим замка Танго Отоми. Один такой убийца разыскал Матахатиро даже в школе фехтования, но, как и его предшественники, был повержен в смертельной схватке.
Потому-то и выходило, что, живо интересуясь деяниями ронинов Асано, Матахатиро, тем не менее, не торопился протягивать им руку помощи. Да они и сами, как ему казалось, не стремились завоевывать новых сторонников.
По этой же причине он не питал никаких особых чувств и к О-Рин — женщине, шпионившей за ронинами. Один раз, правда, они с Гэндаю Хосоей здорово напились за ее счет, однако потом, встретившись с О-Рин в корчме, Матахатиро вернул ей все, что они задолжали.
Но даже после окончания работы в додзё Матахатиро не раз посещали тревожные мысли о судьбе этой женщины, которую он про себя считал шпионкой из лагеря Кодзукэноскэ Киры.
Источником его беспокойства послужило то самое хладнокровное убийство напарника О-Рин, совершенное ронинами Кандзаки и Окано прямо на глазах у Матахатиро.
Для ронинов Асано наступал переломный момент — со дня на день из Камигаты в Эдо должен был прибыть их предводитель Кураноскэ Оиси. Произошедшее на глазах у Матахатиро убийство со всей ясностью показывало, что ронины беспощадно расправятся с любым, кого уличат в соглядатайстве.
Но для О-Рин, хоть она и была самой настоящей шпионкой, Матахатиро вовсе не желал подобной участи. Предостеречь ее он не мог, поэтому оставалось только втайне надеяться, что она сама почует грозящую ей опасность и станет держаться подальше от додзё Хорибэ.
Через несколько дней после окончания работы в додзё Матахатиро устроился ночным сторожем в усадьбу к одному хатамото, которая находилась с внешней стороны замковых ворот Тораногомон. Постепенно тревожные думы об О-Рин оставили его. В восьмую и повторную восьмую луну в эту усадьбу несколько раз залезали воры, поэтому новая работа требовала полной отдачи.
И вот теперь эта случайная встреча. В первый момент Матахатиро хотел окликнуть О-Рин, но, увидев, что она занята делом, передумал. В то же время он понимал, что уже не сможет пойти дальше по своим делам, сделав вид, что ничего не заметил. Он не сомневался, что О-Рин снова следит за ронинами Асано и понимал, насколько опасно ее занятие.
Лекарь и его спутник вошли в маленький жилой дом. О-Рин, не останавливаясь, проследовала мимо, и, дойдя до конца переулка, свернула направо.
Матахатиро ускорил шаг. Из двери дома, в которую только что вошли мужчины, высунулся какой-то краснолицый старик и внимательно оглядел улицу. Сединой он походил на того лекаря, однако был пониже ростом и пошире в плечах. Старик бросил на Матахатиро косой, полный подозрительности взгляд. Он был немного сгорблен, одет в безрукавку, без хакама и без короткого меча, и все же с первого взгляда было понятно, что это самурай.
На мгновенье встретившись с ним глазами, Матахатиро прошел мимо. Он зашел за угол — и остановился в растерянности. За этим поворотом дорога и в самом деле заканчивалась тупиком. Вокруг не было ни души.
Матахатиро медленно пошел вперед, вглядываясь в стоящие по обеим сторонам тупика дома. Три дома с правой стороны и четыре с левой. Далее переулок упирался в черный дощатый забор, за которым виднелась лишь черепица соседних крыш.
Лучи заходящего солнца не проникали в этот закуток, поэтому здесь уже царил полумрак. Было тихо.
Матахатиро так и не понял, в какой из этих домов вошла О-Рин. Отчаявшись, он собрался, было, уходить, как вдруг услышал женский голос:
— Господин Аоэ. Сюда, сюда.
Подняв глаза, Матахатиро увидел, что в доме, напротив которого он стоял, сбоку от входа было приоткрыто выступающее окно, а за решетчатым переплетом стояла О-Рин и, обнажив в улыбке белые зубы, махала ему рукой.
2
Пригласив Матахатиро в дом, О-Рин тут же отправилась на кухню, поджарила рыбу, подогрела сакэ и подала все это на стол. Спустя некоторое время Матахатиро, уже вполне освоившись, сидел в гостиной ее дома и попивал сакэ, глядя на хозяйку, которая пристроилась напротив него, по другую сторону от продолговатой жаровни. Матахатиро пил молча. Мало того, что О-Рин раскусила его слежку, она еще и дождалась, пока он с глупейшим видом не встал, озираясь, посреди улицы, и только после этого позвала в дом. Оставалось только запивать свое унижение горячим сакэ.
— А как поживает ваш приятель? Тот, с бородой? — спросила О-Рин. Она тоже пила сакэ, и ее щеки уже слегка порозовели. Подернутые поволокой глаза глядели на Матахатиро.
— Я только сегодня с ним виделся. Говорит, что чистит сточные канавы в Адзабу. Ему до самой весны с работой везло, а после что-то не очень.
— Какой забавный человек, — засмеялась О-Рин, прикрывая ладонью рот. Она выглядела веселой и беззаботной, словно это не она еще недавно шла по пятам за каким-то подозрительным лекарем, и словно не она пыталась заманить в свои сети Матахатиро, прознав, что тот служит в додзё у Хорибэ…
Осмелев от выпитого сакэ, Матахатиро решился поведать О-Рин о своих опасениях:
— Знаешь, ты занимаешься очень опасным делом.
— Вы это о чем, сударь? — по-прежнему улыбаясь, спросила О-Рин и посмотрела на Матахатиро.
— Я о слежке, которую ты сегодня устроила. Кто этот лекарь? Один из ронинов Асано?
— М-м, зачем это вам… — делая невинное лицо, О-Рин тонкими пальчиками взяла чарку и отпила глоток сакэ. Затем, наклонив бутылочку, наполнила чарку Матахатиро.
— Давно хотел тебе рассказать, — продолжил Матахатиро. — Я своими глазами видел, как убили твоего напарника.
Так и не налив себе, О-Рин поставила бутылочку на край жаровни. Однако, было видно, что слова Матахатиро ее не удивили. Взгляд женщины оставался спокойным.
— Я думаю, что ронины Асано не пощадят никого, кто вздумает шпионить у них под носом… Даже женщину.
— Скажите честно, сударь, — О-Рин вопрошающе взглянула на Матахатиро, — вы не были причастны к убийству Асадзи?
— Нет. — Вспомнив о том, что если бы Кандазаки и Окано не пришли первыми, ему пришлось бы самому убить этого человека, которого, как выяснилось, звали Асадзи, Матахатиро понуро опустил голову. — Нет, его убили ронины Асано.
— Я знала об этом…
— Знала, и все равно продолжаешь следить за этими людьми? Не думаю, что это самое подходящее занятие для женщины.
— Сударь, — улыбнулась О-Рин. Она медленно налила себе сакэ и грациозно осушила чарку. — Вы думаете, я кто?
Матахатиро молчал, не зная, что ответить. По большому счету он и в самом деле не имел не малейшего представления о том, кто она такая.
— Поверьте, я не из тех, о ком следует беспокоиться. Учительница пения — это всего лишь маска… — сказала О-Рин и засмеялась:
— Нет… конечно, на три порции риса в день я зарабатываю преподаванием музыки. Но это не основное мое ремесло, сударь… А в своем основном ремесле я достаточно искусна, чтобы не подвергать себя ненужному риску.
— Угу, — протянул Матахатиро и снова взглянул на О-Рин.
Похоже, она намекала на то, что Кира и его семейство никогда не наняли бы для слежки за ронинами Асано неопытного человека. Но поверить в опытность О-Рин было трудно — перед Матахатиро сидела красивая молодая женщина, черноглазая, с тонкими чертами лица — самая обычная женщина, каких немало можно встретить на улицах города. — Тебе Кира поручил эту работу?
О-Рин отрицательно покачала головой.
— Значит кто-то, связанный с кланом Ёнэдзава?
Но и на этот вопрос она ответила отрицательно. Взяв бутылочку с сакэ, О-Рин слегка наклонила голову и заглянула в лицо Матахатиро. Ее глаза смеялись.
«Она что — хочет сказать… что работает на ближайшее окружение сёгуна?!»
Протягивая свою чарку, Матахатиро ответил О-Рин понимающей улыбкой. Его догадка не была пустым предположением. Он хорошо знал, что действия ронинов Асано не являются секретом для многих высших чинов правительства бакуфу, а некоторые из этих чинов и вовсе принимают в их судьбе самое непосредственное участие.
