– Это не то, что я ожидала. – Сюзанна крутила головой, оглядываясь. – Такого я совершенно не ожидала.
– Правда? – спросила ее спутница, не выказывая особого интереса. Шагала Миа вперевалочку, неуклюже, но очень мило, напоминая уточку, – той самой походкой, какой отдают предпочтение все женщины на последних неделях, а то и днях беременности. – А чего ты ожидала, Сюзанна?
– Полагаю, чего-то более средневекового. Похожего на это. – Она показала на замок.
Миа пожала плечами, как бы говоря, бери что дают, потом спросила: «Вторая с тобой? Мерзкая?» Само собой, спрашивала она о Детте.
– Она всегда со мной. Моя часть, точно так же, как малой – часть тебя.
Впрочем, Сюзанне по-прежнему не давал покоя вопрос: как, собственно, Миа могла забеременеть, если трахали ее, Сюзанну.
– Я скоро разрожусь малым, – резонно сказала Миа. – Но ты-то никогда не отделаешься от нее?
– Я думала, что отделалась, – честно призналась Сюзанна. – Но она вернулась. Думаю, в основном для того, чтобы разбираться с тобой.
– Я ее ненавижу.
– Знаю. – Сюзанна знала кое-что еще. Миа к тому же и боялась Детту. Очень-очень боялась.
– Если она заговорит, совещаться нам будет не о чем.
Теперь плечами пожала Сюзанна.
– Она появляется, когда хочет, и говорит, если возникает такое желание. Моего разрешения она не спрашивает.
А впереди, на той стороне улицы, по которой они шли, высилась арка с надписью:
СТАНЦИЯ ФЕДИКМОНО ПАТРИЦИЯ ОТКЛЮЧЕНСКАНЕР БОЛЬШОГО ПАЛЬЦА НЕ РАБОТАЕТПРЕДЪЯВИТЕ БИЛЕТСЕВЕРНЫЙ ЦЕНТР ПОЗИТРОНИКИ БЛАГОДАРИТ ВАС ЗА ДОЛГОТЕРПЕНИЕ
Надпись заинтересовала ее куда меньше, чем два предмета, лежавшие на грязной станционной платформе, которая начиналась за аркой: детская кукла, такая ветхая, что остались от нее только голова да рука, и, чуть дальше, скалящаяся маска. И хотя изготовили маску скорее всего из стали, большая ее часть сгнила, как плоть. А скалилась маска не зубами – звериными клыками. И глаза поблескивали стеклом. У Сюзанны не возникло ни малейших сомнений, что перед ней еще одно творение «Северного центра позитроники». Вокруг маски валялись лоскутки зеленой материи, из которой в далекие времена был сшит капюшон, прикрывавший голову существа, что носило маску. Сюзанна без труда сопоставила остатки куклы и остатки Волка; ее мама, как иногда любила говорить Детта своим собеседникам (обычно сексуально озабоченным парням на какой-нибудь автостоянке у придорожного ресторана), дураков не растила.
– Вот куда они привозили детей, – вырвалось у нее. – Вот куда они привозили близнецов, похищенных в Калья Брин Стерджис. Вот где они… что? Оперировали их.
– Не только из Калья Брин Стерджис, – с полнейшим безразличием ответила Миа, – но привозили. А как только дети оказывались здесь, их отводили вон туда. Не сомневаюсь, что тебе знакомо и это место.
Она показала на другую сторону единственной улицы Федика. Недалеко от крепостной стены, которая обрывала и улицу, и город, стоял еще один длинный куонсетский ангар с ржавой полукруглой крышей и стенами из покрытого грязью гофрированного металла. Окна на стене, обращенной к Сюзанне, были заколочены. Вдоль стены тянулся стальной рельс коновязи. С привязанными к ней семью десятками вроде бы лошадей. Все, как одна, серого цвета. Некоторые лежали вытянув ноги. Одна или две повернули головы на женские голоса и застыли. Настоящие лошади так себя не вели, но эти и не были настоящими. Сюзанна видела перед собой роботов или киборгов. На языке Роланда они, конечно же, назывались иначе. Многие из них, похоже, выработали свой ресурс. И превратились в металлолом.
На фронтоне здания крепилась ржавая металлическая табличка с надписью:
СЕВЕРНЫЙ ЦЕНТР ПОЗИТРОНИКИ, ЛТД.Федикская штаб-квартираЭкспериментальная станция 16-го квадрата дугиМаксимальный уровень безопасностиВХОД ПО РЕЧЕВОМУ ПАРОЛЮПРОВЕРКА РЕТИНАГРАММЫ[76]
– Еще один «Доган», не так ли? – спросила Сюзанна.
– И да, и нет, – ответила Миа. – В действительности это «Доган» всех «Доганов».
– Куда Волки привозили детей?
– Ага, и будут привозить. Ибо работа Короля продолжится после устранения помех, созданных твоим приятелем-стрелком. Я в этом нисколько не сомневаюсь.
В брошенном на нее взгляде Сюзанны читалось истинное любопытство.
– Как ты можешь говорить так жестоко и при этом так искренне? – спросила она. – Они привозят сюда детей и роются в их головах, как… как в тыквах. Детей, никому не причинивших вреда! А назад посылают конченых идиотов, которые, крича от боли, вырастают в гигантов и часто умирают в страданиях. Миа, а если бы твоего ребенка увозили поперек одного из этих седел, а он бы звал тебя, тянулся к тебе ручонками?
Миа покраснела, но смогла встретить и выдержать взгляд Сюзанны.
– Каждый должен следовать дорогой, которую проложила у его ног ка, Сюзанна из Нью-Йорка. Моя дорога – выносить и родить малого, вырастить его и, таким образом, положить конец походу твоего дина. И его жизни.
– Это удивительно, но все, похоже, думают, будто им известно, что для них уготовано ка, – пожала плечами Сюзанна. – Ты не считаешь сие удивительным?
– Я считаю, что ты высмеиваешь меня, потому что боишься, – сухо ответила Миа. – Если эти насмешки поднимают тебе настроение, продолжай. – Она раскинула руки и чуть поклонилась, подавшись вперед над огромным животом.
Они остановились на дощатой пешеходной дорожке перед магазином ДАМСКИЕ ШЛЯПЫ И ОДЕЖДА, напротив федикского «Догана», и Сюзанна подумала: «Продержись день, не забывай, ты здесь и для этого. Убей время. Как можно дольше продержи Миа в отдельном теле, не позволяй ей вернуться в то двухцветное, что мы видели в кабинке женского туалета».
– Я не насмехаюсь над тобой, – возразила Сюзанна. – Я только прошу тебя встать на место всех матерей Кальи Брин Стерджис.
Миа сердито замотала головой, черные волосы летали вкруг ушей, плескались о плечи.
– Не я определяла их судьбы, женщина, как и не они – мою. Так что плакать о них я не буду, будь уверена. Хочешь ты выслушать мою историю или нет?
– Да, пожалуйста.
– Тогда давай присядем, ноги очень уж устали.
10
Они повернули назад и, пройдя три-четыре дома, в салуне «Джин-Пуппи» нашли стулья, которые могли выдержать их вес. Но в самом салуне, где пахло пылью и смертью, оставаться не захотели. Вынесли стулья на дощатую дорожку, и Миа со вздохом облегчения опустилась на свой.
– Скоро, – сказала она. – Скоро ты родишь, Сюзанна из Нью-Йорка, и я тоже рожу.
– Возможно, я ничего не понимаю. Но больше всего меня удивляет, что ты рвешься к этому Сейру, хотя прекрасно знаешь, что он служит Алому Королю.
– Тихо! – Миа сидела расставив ноги, и ее огромный живот выпирал вперед, словно разглядывал пустынную улицу. – Дело в том, что именно слуга Короля дал мне шанс выполнить предназначение, уготовленное ка. Не Сейр – другой, что гораздо ближе к Королю. Перед которым отчитывается Сейр. Зовут его Уолтер.
Сюзанна вздрогнула, услышав имя древнего заклятого врага Роланда. Миа, не отрывавшая от нее глаз, мрачно улыбнулась.
– Вижу, имя тебе знакомо. Что ж, может, тогда и говорить мне придется меньше. Видят боги, никогда в жизни мне не приходилось столько ворочать языком. Разговоры – это не для меня. Я создана, чтобы родить малого и воспитать его, не больше того. Но и не меньше.
Сюзанна предпочла не отвечать. Убийство вроде бы стало ее ремеслом, пусть в данной ситуации она убивала лишь время, но ей уже поднадоела зацикленность Миа на малом. Не говоря уж, что она ее просто пугала.
Словно перехватив эти мысли, Миа продолжила:
– Я такая, как есть, и меня это полностью устраивает. Если других – нет, что мне до этого? Плевать я на них хотела!
«Сказано в лучших традициях Детты», – подумала Сюзанна, но опять промолчала. Сочла, что спокойнее держать рот на замке.
И после паузы Миа заговорила вновь:
– Однако я бы солгала, не сказав, что возвращение сюда навевает… определенные воспоминания. Йя-я! – И неожиданно рассмеялась. Смех этот удивил Сюзанну – прекрасный и мелодичный.
– Расскажи мне свою историю, – попросила она. – На этот раз всю, от начала и до конца. У нас есть время, схватки пока не начнутся.
– Ты так думаешь?
– Да. Рассказывай.
Несколько мгновений Миа разглядывала улицу – пыльную, без единого следа на оггане, давно и навсегда покинутую. И пока Сюзанна ждала, когда же Миа начнет свой рассказ, она впервые обратила внимание на отсутствие в Федике теней. Она все хорошо видела, но над галереей, бегущей по вершине крепостной стены, не сияла луна, а Сюзанна не могла утверждать, что на дворе день.
Здесь нет времени, прошептал голос в голове, чей, она не имела ни малейшего понятия. Это место в межвременье, Сюзанна; место, где тени отменены, а время затаило дыхание.
