Шатун наклонился вперед, вытащил из ящика для перчаток «браунинг» девятого калибра. Пистолет слишком большой, не предназначен для скрытного ношения, его трудно спрятать даже под плащом. Но Шатуна никто обыскивать не станет. Два парня, с которыми он увидится через пару минут, – давние знакомые.
Машина остановилась возле песчаного карьера. Шатун глотнул свежего воздуха и медленно приблизился к автомобилю, стоявшему на обочине возле лесной опушки. Вокруг никого, и тишина мертвая. Обычные меры предосторожности. Люди ему доверяют, но на всякий случай назначают встречи в разных местах и тщательно проверяют, чтобы не приехал кто-нибудь посторонний.
Минут через пять из хмурого влажного леса вышел Тимур. Джинсы, плотно обтягивающие кривые ноги, оказались мокрыми до колен, кожаная куртка покрыта каплями дождя. На другом краю поляны появился Сергей, мрачный субъект, одетый, как грибник, в старый ватник и резиновые сапоги. Только что они наблюдали за дорогой, петлявшей по ровному полю. Тимур открыл багажник старого «Мерседеса», распечатал длинную коробку и вложил в руки Шатуна винтовку Драгунова с оптическим прицелом.
– Как заказывали, – сказал он. – Прицел четырехкратный, белорусского производства, очень надежный. Ствол, сами видите, в образцовом состоянии. Оружие пристреляно. Хорошая кучность.
– Старик, ты же не пылесос продаешь, – улыбнулся Шатун, – а я не домохозяйка. К чему эта реклама? Я знаю: если ты принес ствол, то это приличная вещь.
– Да, у нас без обмана.
Сергей стоял чуть поодаль, засунув руку под телогрейку, и безучастно таращился на высокий холм песка по другую сторону дороги. Под одеждой он прятал пистолет и в случае непредвиденных осложнений выстрелит без промедления. Шатун, осматривая винтовку, думал, что «браунинг» под плащом едва ли заметен. Об этом можно не беспокоиться.
Он переложил из руки в руку винтовку, осмотрел казенную часть и ствол. Полировка приклада местами облупилась, на цевье три звездочки, нацарапанные гвоздем или ножиком. Значит, винтовка не лежала на складе, а была уже в деле, вероятно, на Кавказе. Оттуда и приехала. Сергей – отставной майор российской армии, принимал участие в вооруженных конфликтах.
Шатун взял из рук Тимура обойму, снаряженную винтовочными патронами калибра 7,62, приложил глаз к резиновой гармошке прицела, поводил стволом из стороны в сторону, выбирая цель. Если верить показаниям этой штуки, до молодой березки, стоявшей почти на вершине песчаного холма, сто восемьдесят метров. Ветки клонятся вправо, правда, не слишком сильно, просто дрожат на ветру. Значит, скорость ветра примерно три-четыре метра в секунду. Он повернул колесико оптического прицела, сделав соответствующую поправку на ветер. Затем послюнявил палец и подержал его перед собой, проверяя свои выводы. Да, скорость ветра – метра четыре.
– Ну и погодка, – поежился Тимур.
Шатун вставил обойму в направляющие, передернул затвор и, вскинув винтовку, совместил нити прицела на тонком стволе березки. Выстрел – и дерево повалилось, будто переломленное надвое точным и сильным ударом топора.
– Откуда винтовка? – спросил он, хотя в разговоре с поставщиками никогда не касался этой темы. Об этом не принято спрашивать. И ответы его не интересовали. Надо просто выгадать время, решая, как лучше действовать дальше. – Она в розыске или как?
– Оружие доставили с юга. – Это Сергей впервые разлепил губы. – Никакого криминала. Ствол «чистый».
– Это радует, – кивнул Шатун, он уже наметил последовательность своих действий. – «Чистый» ствол – это как раз то, что надо.
– Хороший выстрел, – похвалил Тимур. – Заворачивать?
– Валяй, только патроны не забудь положить.
– Три обоймы, – улыбнулся Тимур. – Как договаривались.
Взяв оружие, он отошел к своей машине, завернул винтовку в тряпку и уложил на дно картонной коробки. Шатун расстегнул плащ, вытащил кошелек, отсчитал деньги и сунул портмоне в карман. Сергей, стоявший вполоборота к покупателю, следил за ним немигающими глазами, держа руку под телогрейкой. Когда Шатун протянул ему деньги, он сделал шаг навстречу, вытаскивая руку из-под телогрейки. Но Шатун опередил его – распахнув полы плаща, выстрелил почти в упор, с расстояния трех шагов. Два выстрела в живот и один в голову. Тимур даже не успел обернуться, он получил две пули в затылок.
Шатун затолкал тела на заднее сиденье «Мерседеса», снял и бросил в салон плащ и перчатки. Затем вылил на трупы полканистры бензина, поджег и бросил в распахнутую дверцу промасленную тряпку. Бензин вспыхнул, Шатуна обдало жаром. Он заспешил к своей машине.
Через полчаса, когда он выехал на асфальтовую дорогу, зазвонил мобильник. Голос мента Каштанова казался грустным.
– Вообще-то, я не должен тебе звонить, это опасно, – сказал дядя Паша, – но тут дело особой важности. Твоего подопечного перевели из бокса, где он лежал, в другую палату, а его место занял какой-то опер. И другие менты этого опера охраняют, словно он это Тост. Короче, в больнице тебя ждут. Идея насчет выстрела с дальней дистанции не одному мне пришла в голову. Не суйся туда.
Шатун был так удивлен известием, что остановил машину на обочине, опустил стекло и прикурил сигарету.
– Куда перевели нашего друга? – спросил он.
– Я же сказал: не забивай себе голову. Не вздумай туда соваться.
– В какой корпус и в какую палату?
– Все-таки ты дурак, – сказал Каштанов. – Корпус тот же. Номер палаты… Запишешь или запомнишь?
С юга дул горячий ветер, а луна на небе напоминала раскаленную докрасна монету. Дима Радченко подбрасывал хворост в костерок, разложенный между камнями. Всего девять вечера, а идти дальше нельзя, мрак такой, будто давно наступила глубокая ночь. Отсюда, с возвышенности, видны костры, разложенные на склоне горы, даже дым достает сюда. И без бинокля на глазок можно разглядеть, что отряд, отправившийся в погоню, за сутки сократил расстояние примерно на треть.
Но до преследователей еще очень далеко, около четырех с половиной километров. А четыре километра по горам – это много. Завтра нужно идти так же быстро, как шли сегодня. Только это вряд ли получится. Джейн очень устала, и обувь у нее не из той, в чем по горам ходят.
– Кто-нибудь расскажет, куда мы идем? – спросила Джейн. – До ближайшего кладбища? Или дальше?
– Я бы рассказал, если бы не он. – Радченко показал пальцем на Рахата Садыкова.
– А он здесь при чем? – Джейн поднесла к губам закопченную кружку. Ужин, состоявший из рыбных консервов, отзывался изжогой. – Этот человек работает на меня. Он мой проводник и помощник.
– Какой из него проводник и помощник, я вам расскажу, – сказал Радченко, – если он сам этого не сделает. Эй, ты не хочешь ничего сказать?
Садыков подумал, что этот проклятый ветеринар знает все или почти все, он появился тут не случайно. И теперь надо что-то говорить, объясняться. Если его слова покажутся убедительными, Садыков доживет до завтра. А что будет дальше – лучше не загадывать…
– Чего рассказывать? Мы обошли и объехали половину республики. Нас обворовывали, мы мучились от жажды и голода, теряли дорогу и снова ее находили. Нам нужно было попасть в поселок Измес, чтобы взять образцы грунта. Джейн говорила, что в окрестностях когда-то нашли залежи меди. Нужно выяснить, правда это или треп. Мы сделали все, что смогли. Добрались до места, набрали несколько мешков камней и грунта. Но все наши находки остались в том доме. Ну, хозяин которого хранил противотанковые гранаты. – Он взглянул на Радченко, перевел взгляд на Мусу, решая, поверили эти парни хотя бы одному его слову, и продолжил: – До поездки сюда я работал на фирме в городе. Получал копейки. Мне приказали сопровождать женщину. Я и сопровождал.
Садыков покосился на ножик, лежавший на земле возле правой ноги. Самодельный нож с широким и коротким клинком. Если схватить его и рвануться к Мусе, который сидел по правую руку на расстоянии двух метров, будет секунда, чтобы вогнать лезвие в глотку конокрада. А с ветеринаром еще проще – один на один. Он стал затягивать шнурок на башмаке, наступил подметкой на нож. Через минуту, повозившись с ботинком, спрятал ножик за спиной.
– Давай дальше, – потребовал Радченко. – Ну, продолжай. Если завтра нас догонят и казнят, мы будем знать, кто виновен в нашей смерти.
– Только не я. Я делал свою работу. Мою машину угнали, меня чуть не убили…
– Замолчи лучше, – поморщился Радченко. – Правды ты говорить не хочешь, а на вранье нет времени. Я сам расскажу, что знаю. Месяц назад, или около того, к Рахату Садыкову прилетел один тип из Москвы. Вроде как большой начальник. С этим человеком Садыков засветился в одном местном кабаке. Там началась поножовщина, приехали менты и сняли показания с тех, кто ужинал в зале. В том числе с Садыкова и его московского гостя, которого звали… Так я узнал о том, что в городе гостил некто Александр Шатун, друг и адвокат хозяина фирмы «Васта».
