Лицо человека скрывал прозрачный плексигласовый купол, наполненный бледно-голубым туманом. За этой дымкой не было видно головы, только темная тень, хотя можно было разглядеть паукообразные очертания аугметических дыхательных устройств и парных сенсоров.
— Говори, смертный, — приказал Свелок на низком готике, вознамерившись допросить человека до того, как это сделает Клинок Ворона.
Из-под купола послышалась последовательность щелчков. Наконец из вокс-устройства, установленного на грудине человека, донеслась речь, невнятная от искажений. В голосе не было эмоций, почти ничего человеческого. Он был пропущен через какой-то механизм, очищен от несовершенств и доведен до пустого, стерильного состояния. Свелок ощутил лишь отвращение.
— Адептус Астартес, — произнес голос. Затем опять вереница беспорядочных щелчков. — Низкий готик, диалект Фенрис Вульгарис. Вспоминаю.
Клинок Ворона по-прежнему молчал. Свелок чуял его явную заинтересованность благодаря феромонам, которые выделял его брат по стае и которые ощущались даже сквозь рунический доспех. Что-то взволновало пророка. Еще одно видение? Или что-то другое? Он сдержал низкий горловой рык раздражения. На это нет времени.
— Идентифицируюсь как логис Альсмо 3/66 Чарис. Департаменто Археотех IV Гамма.
Еще одна пауза.
— Должен добавить, — произнес он. — Спасибо.
Они остановились. По мере того, как отряд двигался на юг, равнины сменялись узкими извилистыми расщелинами с крутыми склонами. На дне ущелий виднелись поблескивающие лужи — предвестники грядущего потопа. Добыча была уже близко, но время уходило. Кислота наступала.
— Что ты чувствуешь? — спросил экзарх.
Чародей молчал, наклонив голову вбок. Стены ущелья взмывали высоко над ним.
— Мон-ки, — сказал он наконец. — И что-то еще.
Едва только Валиэль закончил, как поверхность скалы рядом с ним треснула. Воины бросились на защиту чародея.
От ближайшего к ним утеса как будто отделился каменный столб. Из туловища высвободились покрытые зубцами руки, с которых стекала едкая жидкость. Безглазое, покрытое обсидианом и вооруженное вытягивающимися каменными когтями существо двинулось к ним тихо, словно смерть. Дальше в глубине расщелины из стен вышли твари другой, шипастой разновидности, вытягивая блестящие конечности и скаля зубы, подобные драгоценным камням.
— Этот мир не любит пришельцев, — заметил Валиэль.
Экзарх прошипел приказ, и воины выстроились шеренгой перед чародеем. Существа неуклюже шагали все ближе.
— А это было в твоих видениях? — спросил экзарх через плечо.
Валиэль позволил психической поверхности колдовского клинка наполниться энергией. Этих существ в них не было, но ведь краткие видения будущего всегда несовершенны. Это-то и делало вселенную такой интересной.
— Вам нет нужды знать. Просто убейте их.
Клинок Ворона бросил взгляд на ауспик. Тридцать девять минут.
— Цель твоего пребывания здесь, техножрец, — потребовал он, возвышаясь над логисом. — Говори быстрее — я могу убить тебя точно так же, как и тех ксеносов.
Он все еще чувствовал, как темный волк внутри тяжело дышит, нетерпеливо кружит, снова жаждет свободы. Ему придется подождать. Также ощущался оттенок страха, исходившего от логиса — эмоции, порожденной еще оставшимися у того рудиментами человечности. Космические Волки нависали над ним, облаченные в массивные боевые доспехи, увешанные страшными трофеями и украшенные рунами разрушения.
— Рунический жрец, — сказал логис. — Доспех мастерской работы. Фенрисский тип.
Свелок зарычал от досады.
— Прекрати нести чушь, смертный, не то я оторву тебе руки. Отвечай ему.
Логис снова съежился, когитаторы застрекотали. Казалось, ему сложно говорить на языке, который отличается от бинарного.
— Гат Риммон, — произнес Чарис. — Третий мир системы Иофея Секундус. Поверхность состоит из кислоты, полное покрытие, непроницаема, устойчива к воздействию сенсоров, гиперкоррозивна. Заселение невозможно. Нет записей о каких-либо исследованиях.
Свелок сдвинулся вперед на полшага, стискивая кулак.
— Мы это знаем! — прохрипел он по внутреннему каналу, обращаясь к Клинку Ворона. — Он только тратит наше время.
— Пусть говорит, — ответил тот. Голос его был спокойным, но твердым.
— Единственный спутник, класс Терциус, наименование — Риапакс. Орбита крайне нестабильна. Период обращения — 5.467 солярных лет. Близость вызывает отлив по всему полярному массиву на протяжении трех местных дней, общей длительностью тридцать четыре стандартных часа. Есть возможность для исследования. Сенсоры находят артефакт. Отправлена миссия. Непредвиденное присутствие ксеносов.
— Какой артефакт?
— Неизвестно. Следует определить полезность по древности. По системе приоритетов Филексус достигает ранга Майорис Бета. Предоставлены соответствующие ресурсы.
— Ты знаешь, где он?
— Прерывистый сигнал, 2.34 километра, азимут 5/66/774.
— Тогда он нам нужен, — сказал Клинок Свелоку по закрытому каналу.
— Забудь, — отрезал тот. — Он слишком слаб.
— Он знает место. У нас слишком мало времени, чтоб тратить его на поиски.
— Моркаи тебя побери, пророк! — закричал Свелок, плюясь от бешенства. — Что это за штука? Из-за твоих видений мы сменили курс ударного крейсера!
Клинок Ворона оставался невозмутим. Свелок был самым смертоносным убийцей из всех, что он видел, несгибаемым огненным вихрем идеально контролируемой ярости и рвения. Несмотря на все это, Волчий Страж понятия не имел о мощи Вюрда и о том знании, которое он даровал Клинку Ворона. Разве мог он понять? Разве мог это понять хоть кто-нибудь, кроме рунического жреца?
— Он пойдет с нами. У нас меньше часа, чтоб найти эту вещь и вернуться к месту, где нас подберут. Брат, кислота возвращается. И когда нахлынет прилив, все шансы исчезнут еще на пять тысячелетий.
— Так пусть она там и лежит. А этот червяк может ползти за ней, если хочет.
Клинок Ворона ощутил, как темный волк издал низкое психическое рычание, неслышимое ни для кого, лишь для его инстинкта, способного воспринимать эфир. Свелок был упрямым ублюдком, таким же упрямым, как сам Великий Волк, но для решения существовали и иные способы.
— Хватит.
Он открыл шкатулку, свисающую с его шеи, и вытащил дюжину кусочков кости, на каждом из которых с обеих сторон было нанесено по руне. Клинок Ворона бросил кости на ладонь, отметив, как упала каждая из них. Пока он это делал, Свелок раздраженно отвернулся. У Волчьего Стража не было времени на руны. В этом и состояла его проблема.
Жрец рассмотрел знаки. Порядок, в котором располагались руны, был сложным и тонким для понимания. Он раскрыл свой разум, чтобы воспринять узоры этих абстрактных фигур. Угловатые черты складывались между пространством и временем, образуя священные формы. Последовательность пришла в порядок. Он получил свой знак.
— Брат, руны никогда не лгут, — сказал он. — Мы должны быть здесь, и мы на верном пути. Этого требуют нити судьбы. И есть кое-что еще.
Он взглянул на Свелока и на сей раз заговорил по стандартному воксу. Появился еще один элемент, которого он не предвидел.
— Я чувствую ксеносов, — объявил он. — Они здесь.
Экзарх отозвал своих воинов. Все твари были мертвы. В битве погибло двое, их хрупкие доспехи были изорваны когтями хранителей этого мира. Когда оболочка оказывалась пробита, кислотный дождь довершал дело.
— Заберите камни духа, — сказал Валиэль, вкладывая колдовской клинок в ножны и успокаивая свое дыхание. Выжившие молча выполнили его приказ.
— Мы уже близко? — в голосе экзарха, приглушенном из-за повреждения речевой матрицы, сквозило обвинение. Валиэль внимательно посмотрел на него. Экзарх был самым смертоносным убийцей из всех, что он видел, безжалостным мастером ближнего боя. Несмотря на все это, воин понятия не имел о мощи варпа и о том знании, которое она даровала Валиэлю. Разве мог он понять? Разве мог это понять хоть кто-нибудь, кроме чародея?
— Увидишь.
Они находились там, где множество извилистых оврагов переходило в широкую долину, тянущуюся на юг, к горизонту. В дальнем конце долины виднелось облако, подобное горе, подножие которой пестрило от бледных молний. Оттуда доносился далекий рев, словно от надвигающегося моря.
— Приближается прилив, — сказал экзарх, в чьем голосе все еще слышалось недовольство. Он не боялся ничего, кроме того, с чем не мог сразиться. Таковы были все, кто заблудился на пути воина.
— То, что мы ищем, лежит на краю опасности, — ответил Валиэль. — Помни свои клятвы, убийца.
Воины вернулись и стали ждать. Валиэль чувствовал их сомнение, как и сомнение их предводителя.
— Следуйте за мной, — приказал чародей, не дожидаясь разрешения экзарха. Теперь он более всего верил в точность своего видения. Артефакт близок. Игнорируя кислотный дождь, стекающий по доспехам, чародей зашагал вперед, из ущелья в долину.
