сомнений в том, что к этому причастен именно он, — уверенно отвечает Эдвард. — Утверждать, что он стоял за приказом изнасиловать ее, я не могу. Но я уж точно уверен в том, что идея отобрать лучшие снимки и отослать их мне принадлежала именно дяде Майклу. Уж Наталия не стала бы так трястись после того, как она мгновенно узнала своего обидчика.
— Но откуда Майкл знал, что Наталия была твоей девушкой? — удивляется Даниэль. — Он что, точно знал, что это была она?
— Думаю, что да. И кроме того, эта девушка получила кучу сообщений с угрозами на мобильный телефон. А уж ее номер его людишки выяснили тогда, когда напали на меня. Пока один спер мою мобилу, что-то искал в ней и записывал на бумажку, а остальная куча дубасила со всей дури.
— Что? — широко распахивает глаза Анна.
— На тебя напали люди твоего дяди? — удивленно уставившись на Эдварда, интересуется Даниэль.
— Да, — подтверждает Эдвард. — Ножевое ранение.
— Но когда это произошло? Почему мы ничего не знали об этом?
— Помнишь, ты сказал что-то про мое исчезновение на целый месяц, когда пришел сюда с Анной? Так вот, я пропал по той причине, что около трех недель пролежал в больнице после того нападения.
— Тебя ранили ножом?
— Сначала сильно избили после моей первой попытки сбежать, а потом глубоко всадили нож в спину. И бросили меня. Но благо, меня нашел какой-то человек, который вызвал скорую, которая отвезла в больницу.
— Ох, ничего себе… — качает головой Даниэль. — Мне очень жаль, что так получилось. Правда, жаль.
— Все в порядке. Единственное напоминание о том дне, которое у меня осталось, это пара шрамов у меня на пояснице. Может, они со временем заживут, но боюсь, что раны были настолько глубокие, что могут остаться уже навсегда.
— Но почему никто ничего не знал об этом? — удивляется Анна. — Почему Терренс и Ракель не сказали нам, что ты был ранен?
— Клянусь, мы и сами не знали об этом, — спокойно отвечает Терренс. — Эдвард рассказал об этом всего лишь несколько дней назад. Мы и знать не знали, что люди дяди Майкла нанесли ему ножевое ранение. Шрамы-то находятся в скрытном месте, которое не всегда на виду.
— Но каким образом ты скрыл это, Эдвард?
— Да легко! — без эмоций усмехается Эдвард. — Просто назвался другим именем, когда врачи хотели установить мою личность. Да и не слишком хотелось светиться с фамилией МакКлайф и попасть на страницы светской хроники.
— Подожди, а разве при тебе не было документов? — удивляется Даниэль. — А если преступники вернули тебе телефон, то врачи могли проверить его, дабы предупредить кого-то из твоей семьи о случившемся.
— Нет, у меня не было никаких документов, да и я почти не беру их с собой. А мой телефон разрядился. Врачи даже при огромном желании не смогли бы узнать хоть чьи-то контакты. Я пытался вызвать скорую помощь или позвонить кому-то, чтобы попросить о помощи, но зарядка была на нуле… Да и сил тогда почти не оставалось. Я потерял огромное количество крови и довольно быстро отключился.
Если Терренсу, Даниэлю и Анне просто интересно узнать, что произошло, то Ракель прислушивается к словам Эдварда очень внимательно. А в какой-то момент девушка очень тихо усмехается и про себя задается вопросом о том, как бы он отреагировал, если бы узнал, что на самом деле сотрудники больницы знали его настоящую личность.
— Что ж, я все понял, — пожимает плечами Даниэль.
— Теперь вы знайте правду, — задумчиво отвечает Эдвард, уставив взгляд в одной точке.
— Но что будет с Наталией? — взволнованно интересуется Анна. — Что будет со всеми вами? Разве нет никакого способа разрешить эту проблему? Неужели тот человек действительно выполнит свое обещание и убьет вас ради денег и компании?
— Пока что мы ничего не можем сделать, — тихо огорчает Терренс. — Но считаем, что скоро дядя объявится и назовет свои требования относительно освобождения Наталии. Он не сможет держать ее в своем доме целую вечность.
— А что если ее используют в качестве средства шантажа? Ваш с Эдвардом дядя хочет заполучить наследство, которое принадлежит вам двоим, как гласит завещанию вашего отца. А чтобы заполучить эти деньги, ему нужен письменный, подписанный вами двумя отказ. Что если он заставит вас подписать эти бумаги взамен на свободу моей подруги?
— Пф, да сколько угодно таких бумаг подпишу, лишь бы этот тип оставил нас в покое, — уверенно отвечает Терренс.
— Если от этого будет зависеть жизнь Наталии, то я тоже сделаю это, — не менее уверенно заявляет Эдвард. — Даже если это ничего не изменит и заставит дядю забыть о мести и убийстве.
— Ты? — удивленно уставляется на Эдварда Даниэль. — И ты тоже? Так ты же вроде хотел заполучить это наследство и стать таким же жестоким, как твой дядя! Да еще и решил грабануть брата и его невесту!
— Нет, это неправда! — возражает Эдвард. — У меня и в мыслях не было желания украсть у семьи хотя бы цент. У меня никогда не было плохого умысла. Я всего лишь хотел сделать все, чтобы не позволить дяде забрать единственное, что принадлежало отцу. Мне никогда не были нужны и не будут нужны чужие деньги. Я хотел получить только лишь свою часть. Которая принадлежит мне по закону.
— Хватит все отрицать, Эдвард, — хмуро говорит Анна. — Мы прекрасно знаем о твоих намерениях убить и грабить свою семью из-за зависти и желания жить красивой жизнью.
— Меня неправильно поняли! Я никогда не говорил, что хочу ограбить и убить свою семью. Вы все посчитали мой отказ прекратить борьбу за наследство желанием заполучить все и теперь рассказывайте эту ложь всем подряд.
— Да что ты говоришь! — удивляется Даниэль. — По-моему, ты сейчас говоришь ложь! Пытаешься стать хорошеньким и заставить всех поверить в твою невиновность.
— Даниэль…
— Неужели ты думаешь, что мы так просто забудем все и простим тебя за твои омерзительные поступки. Нет, МакКлайф, даже не надейся! Надо было раньше думать своей пустой башкой, прежде чем оскорблять и унижать невинных людей.
— Да, это моя вина, не отрицаю. Но я доказываю и буду доказывать то, что вы все ошибайтесь, считая меня эгоистичным завистливым гадом и сообщником своего больного дяди, вместе с которым хочу убить тех, кого так давно искал. Я совершил много ошибок и готов ответить за них. Готов пойти на все, чтобы спасти Наталию и не дать дяде покончить со всеми МакКлайфами.
— Боже, а я когда-то считала тебя идеальным партнером для моей подруги, — качает головой Анна. — Думала, что Наталии с тобой повезет.
