Романа устроили на фирму к отцу Вадима. Особенной прыти он не проявлял, но встречи с кредиторами и просто влиятельными людьми у него получались на славу. Родители считали его тихоней, поэтому были несказанно рады, когда он стал иногда погуливать. Роман не стал их разочаровывать и стал гулять чаще. На людях он всегда был корректным, но однажды он пригласил Вадима на «мальчишник», после чего тот долго не мог с ним общаться. Рите он ничего не рассказал, но она почему-то подумала, что Рома – голубой. Потом как-то всё сгладилось. В последнее время он так втёрся в доверие к отцу Вадима, что тот продвинул его по службе, они стали с Вадимом почти на равных, часто ездили вместе по делам, что очень не нравилось Рите. Она совсем отошла от дел за те полгода, что не работала, но внимательно слушала, когда папа рассказывал ей что-либо о работе. Только когда он хвалил Рому, её передёргивало. Для неё было достаточно того, что он был последним, кто видел Вадима живым. Через несколько дней после похорон он что-то мямлил по поводу того, что он, де, соболезнует, что не вернёшь, что надо жить. Но Рите эти заезженные, всеми повторяемые слова в его исполнении показались кощунством. Она не могла сказать, что недолюбливает своего троюродного брата или, как стало модным говорить, кузена. Она не задумывалась о причинах своей неприязни, просто он был полной противоположностью Вадима – любимого человека. И всё, пожалуй.
Мама, видя, что дочь опять глубоко задумалась, что в последнее время было для неё характерно, показала на Принца, который не безобразничал, но тявкал, явно клянча ароматный кусочек курочки, который был у неё в руках:
– Рит, ты же хотела в клуб собачий позвонить. Хорошая собачка, иди сюда, я тебя угощу!
– Мама, только этого не надо. Нельзя собак баловать, как и детей. Потом с ним не сдобровать будет, – очнулась Рита, – сейчас я ему насыплю корма и позвоню в клуб.
Мама очень обрадовалась, что дочь хоть чем-то озаботилась, вышла из состояния глубокого транса. Рита долго разговаривала по телефону, потом рассказала вкратце маме как обращаться с щенком. Оказывается, если их не наказывать с малых лет, они превратятся в своенравных чудовищ.
– А ещё они дали мне адрес, где берут щенка в интернат, воспитывают там, пока не подрастёт, потом отдают хозяину готовенького.
– Тебе что, некогда самой им заниматься? На днях или раньше сделают вольер, будку, да, целый домик, поселишь его там, будешь ходить с ним на занятия.
– Да. Всё так. Мам, мне почему-то захотелось куда-нибудь съездить.
– Поезжай. Куда?
– Не знаю. Не знаю, не думала куда, но очень хочется совершенно другой атмосферы – и моральной, и даже воздушной.
– Понимаю, доченька. Я обговорю всё с папой. Думаю, что путешествовать – это всегда лекарство от стресса, а вот – куда поехать – это вопрос денег. Чем больше денег, тем дальше поедешь.
Рита чмокнула маму в щёчку и тут они обе увидели, что пока они были заняты разговором, Принц набезобразничал по – большому. В прямом смысле этого слова.
Всё последнее время уходило у Риты на устройство маленького Принца. С ним было столько хлопот и забот, что даже на ребёнка столько времени не тратят иные мамы. В тот же день начали строить вольер под руководством молодого человека, который представился, как большой знаток собак и их проблем. Под его же руководством Рита научилась хоть как-то управлять щенком. Он понимал, что при окрике: «место», – надо идти и ложиться на подстилку у порога. Правда, его хватало пока ровно на несколько секунд, тут же он снова начинал носиться по комнатам, хватать всех зубами за пятки, теребить всё, что попадётся на глаза. Молодой человек, на правах знатока внушал Рите, что «собака – это не игрушка, не ребёнок, не заменитель супруга, не сигнализация от воров и даже не друг. Собака – это собака». Рита соглашалась с ним, совершенно не пугаясь таких слов, как «ребёнок» и «супруг». Наверное, она уже адаптировалась.
Когда ей позвонила Ларка, как всегда, неожиданно, она едва вспомнила, что прошло уже несколько дней.
– Ритка, сегодня мы к тебе в гости придём!
– С кем? С Димой? У вас всё нормально?
– Нормально, нормально, но он сегодня занят, а мы придём с Юркой, который был когда-то Лопухом. Он, правда, и сейчас лопоухий, но незаметно. А рассказывает! У-м-м-м! Короче, придём вечером. Жди.
Юрий действительно очень сильно изменился. Пожалуй, Рита не узнала бы его на улице. В школе он был длинным нескладным подростком с сильно оттопыренными ушами, который стеснялся себя так сильно, что краснел, едва упоминали его имя. Теперь это был самоуверенный молодой человек, который, оказывается, много повидал, которому есть что рассказать, и есть виды на будущее. С Ларкой он вообще вёл себя нагловато, что Рите очень не понравилось. С Ритой же был корректен, доброжелателен и предупредителен. Видно, Ларка уже рассказала ему, что Рита – вдова, натерпелась и т. д. и т. п.
Юрию, по известным причинам не хотелось вспоминать школьные времена, зато он много и подробно рассказывал, как он учился в МГУ, как он со второго курса стал работать лаборантом при кафедре, а их зав. кафедрой оказался романтиком, лето не проходило без экспедиций, да таких… О-у!
Понятное дело, Юрий бахвалился, но Рита, сама не отдавая себе отчёт, слушала, что называется, развесив уши. Когда начали вторую бутылку коньяка, Юрий стал говорить более степенно и о тех проблемах, которые интересовали его в настоящее время.
– На нашей многострадальной Земле-матушке мы – пятая раса, так называемые арийцы. Самая жалкая – болезненная, хилая, можно сказать – слабоумная. До нас жили другие люди. По нашим меркам это были и не люди вовсе. Первая раса – призраки, нет скорее ангелоподобные существа 40–50 метров роста, они размножались почкованием и умели проходить через твёрдые предметы. Вторая раса были уже более плотными, но тоже достигали 30–40 метров роста. И лишь третья раса стала уже более-менее походить на людей – это Лемурийцы, которые уже разделились на мужчин и женщин. Ранние Лемурийцы – до 20 м роста – уже пользовались знаниями Высшего Разума, а поздние были высокоразвитыми людьми с высочайшим уровнем технологий. Они имели летательные аппараты, общались с помощью телепатии. Это они построили пирамиды, создали египетского Сфинкса и всё такое.
– Юрка, ты можешь не брехать? Вон, Принька и тот не брешет, а ты… – Ларка опять подлила себе коньяк.
– Лариса, я понимаю, что тебя не очень интересуют вопросы нашего происхождения, ты твёрдо веришь, что мы произошли от обезьян, но между тем, есть другие мнения и мне они больше импонируют.
– Ага, – Ларка так сильно кивнула, что чуть было не попала лбом в салат.
– Так вот, извини, Лариса, я придерживаюсь того мнения, что человека нельзя поместить в определённые рамки, как вон Принца – в вольер. Человек – думающее существо, он должен найти все точки, которые по своему желанию расставит над i.
– И что? – Ларка была уже пьяна, но Рите было очень интересно послушать.
– Разве вас никогда не возмущала мысль, что Человек произошёл от обезьяны?
– Ну?
– Лариса, ты не закусываешь, а очень даже зря. Рита – кудесница. Так вкусно я не ел нигде. А уж поверьте, где я только не был!
– Юрка, а ты уверен, что твои пра-пра-пра-родители не какие-нибудь там шимпанзе? А?
– Лар, давай я тебе чайку налью, – Рита решила, что её подругу пора было выводить в аут.
– Мало того, Ларкост, это обезьяны произошли от людей!
– Чего?
– Когда четвёртая цивилизация, – Юрий не обращал внимания на Ларку, которая уже была, что называется «в стельку», он рассказывал исключительно Рите, видя огонёк интереса в её глазах, – то есть атланты довели Землю да катастрофы, мир стал искать пути выхода. На Земле творилось нечто ужасное – извергались вулканы, Земля сотрясалась в ужасной агонии, шёл бесконечный проливной ливень вперемежку с пеплом, огромные волны – в двести – триста метров ходили по поверхности Земли, не оставляя ничего живого. Это был очередной всемирный потоп.
– А что он был не один?
– Тот, о котором все знают, был где-то 850 000 лет тому назад. Речь как раз таки о нём. Выжили те, кто пользовался высокими технологиями. Они вылетели в более безопасные места – это Гималаи, Тибет и другие высокогорья, а остальная часть суши ушла под воду. Затем, по мере того как Земля остывала, появлялись ледниковые шапки на новых полюсах, лёд забирал часть воды и оголялись материки, на которых жизнь возрождалась. Но люди – те, которым удалось выжить, – они уже были не те высокоразвитые создания. Они деградировали, превратились в обезьян – самых умных животных, а затем снова стали развиваться, но уже без подключения к Высшему Разуму.
– Юр, – не выдержала Рита, – ты действительно веришь во всё это?
– Конечно. Ты бы тоже поверила, если бы была там, где я был, и общалась с теми людьми, с которыми я знаком.
– Я тоже хочу познакомиться с ними, – решение пришло внезапно, но бесповоротно, как все жизненно важные решения Риты.
