не успел рассмотреть, что это было. Так они дошли до следующей двери, ведущей, видимо, в соседнюю комнату.
Приоткрыв дверь, Дима резко зажмурился. В комнате присутствовало местами выломанное мутное окно, через которое пытался пробиться солнечный свет. Левее, на огромной старой кровати, лежало несколько мумифицированных трупов, похоже, мужчины и двух детей. Эти останки и их одежда сохранились намного лучше, чем у тех, что лежали на улице.
– Что там? – послышался сзади голос Левы.
– Еще трупы, – вполоборота ответил Дима. – Лучше не смотри, я все заснял.
– Пойдем отсюда, – голос Левы предательски дрожал. – Может, это жилище какого-то местного маньяка? А мы пришли сюда, и тоже обратно не выберемся?
Дима покачал головой. Да, в словах друга было зерно истины.
Собрав еще несколько предметов быта в рюкзаки, парни вышли из страшного дома. Ноги сами несли их прочь отсюда. Немного поднялся ветер, завывая среди старых полуразвалившихся домов, по небу тяжело двигались налитые тучи. Деревья, отвесной стеной перекрывавшие весь обзор в круговую по краю деревни, грозно шелестели жухлыми оранжевыми листьями.
– Надо сообщить в полицию, – коротко произнес Лева.
По пути обратно парни обнаружили еще несколько подобных домов с маленькими деревянными крестами, но уже заглядывать внутрь не стали. Леве было откровенно не по себе, он не ожидал увидеть такой ужас в, казалось бы, обычном походе в старую деревеньку Маковку. Ему хотелось поскорее унести ноги из жуткого мрачного молчаливого места, куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Дима был поразительно хладнокровен. Как только молчаливая мрачная деревня осталась за спиной, Лева немного расслабился и тяжело выдохнул. Его трясло мелкой дрожью, ноги плохо слушались, и он постоянно оступался, подворачивая ступни. Они дошли до берега той самой речки, где повстречали пропавшую загадочную девочку, прошли вдоль оврага и направились домой. Проходя мимо изрезанного холма, Дима, казалось, слышал странные звуки, доносившиеся из глубоких расщелин. В голове, где-то очень глубоко и тихо, шептали наперебой тихие скрипучие голоса. Разобрать слова было невозможно, то ли язык был непонятен, то ли бормотание было настолько быстрым и неразборчивым. Голова вновь начала болеть, и парню показалось, что его манит непонятная сила, туда, к этим глубоким земным ранам. Что-то ждет его там, скучает, стонет и не хочет отпускать. Незаметно для него, траектория движения ног понемногу начала уходить в сторону от речки. Лева обратил на это внимание и одернул Диму.
– Дим, ты, давай, в себя приходи. Я понимаю, тоже шокирован увиденным, но расходиться нельзя, – понимающе ответил Лева и похлопал друга по плечу.
Парень вздрогнул и посмотрел на своего кудрявого друга. Голоса в голове резко затихли, мир принял прежние краски, голова стала болеть немного меньше. Тревожность, затаившаяся за грудиной, зашевелилась и свернулась в плотный комок.
Глава 4.
Несколько раз по дороге Дима слабел и падал в кусты, оступаясь при каждом пересечении неровностей. За время обратной дороги он заметно ослабел, мешки под глазами и бледность кожи стала заметней. На небольшом привале он вновь отказался от пищи, чем заметно раздосадовал сердобольного Леву. От предложенной помощи он также отказался, ссылаясь на какую-то простудную инфекцию. Сам Дима, честно говоря, и не знал, что с ним происходит. После похода в деревню, помимо периодически мелькающих образов со старых фотографий, ему всюду мерещились пульсирующие зрачки, окруженные серой радужкой той странной девочки, иногда он слышал бормочущие едва слышные голоса, будто просящие его о чем-то, требующие непонятно чего. Он часто отвлекался, стал рассеянным, не сразу понимал, о чем с ним хочет поговорить друг.
Как они добрались в город, он не особо запомнил. Все деньги, благо, находились у Левы, который щепетильно распределял финансовые операции. Вернувшись обратно, они решили на следующий день поутру незамедлительно отправиться в полицию и рассказать, что обнаружили в загадочной деревне. Ночь Дима провел в горячке, постоянно вскрикивая и просыпаясь. Ему снилась странная старая полуголая женщина с длинными седыми растрепанными волосами, сидевшая возле костра посреди выжженной лесной поляны, неотрывно глядящая на него серыми полутемными зрачками. В руках у нее были четки, мелкие косточки и непонятные жетоны с мелкими рисунками, значение которых Диме было неизвестно. Она все смотрела и смотрела, мерно покачиваясь из стороны в сторону, бормотала беззубым стянутым ртом непонятные слова. Голос ее был груб, низок, отдавался расщепляющей хрипотцой. После прочтения странного монолога старуха неоднократно предлагала Диме присесть на траву рядом с ней, но он раз за разом отказывался. Женщина огорчалась, злилась, но в конце махала на него рукой и, буравя взглядом немигающих серых глаз, продолжала нашептывать ему свои непонятные тексты. Один раз он увидел, как к старухе подбегала та самая девочка в белом платьице с плетеной корзинкой, что-то сказала на ухо, та одобрительно кивнула, и девочка вновь испарилась.
Наутро сны перестали являться Диме, и он смог крепко и беспробудно погрузиться в спокойствие. В полдень его телефон уже разрывался от пропущенных звонков и сообщений беспокойного друга. С большим нежеланием оторвав голову от подушки, он схватил неугомонный прямоугольник и ответил на очередной входящий вызов.
– Алло?
– Дима, добрый день! Как ты себя чувствуешь? Живой?
Дима спросонья не понял, о чем идет речь.
– А должен быть каким? – с явным непониманием спросил он.
– Ты вчера еле до дома дошел, уже валился с ног, – пояснил Лева. – кое-как дотащил тебя. Ты что-то мне пытался сказать, но я ни черта не понял. Сейчас как самочувствие?
Дима потрогал холодный потный лоб, пригладил растрепанную бородку.
– Лучше, Лева, видимо, болезнь прогрессировала. Температура ночью была, весь промок. Сейчас уже хорошо, спасибо за заботу.
– Ты со мной пойдешь сегодня в участок? Я один не хочу туда идти.
Дима вдруг вспомнил, что вчера происходило, от чего его резко передернуло. Он вспомнил и трупы, и посещение старого заброшенного мрачного дома, и ту девчонку, и зовущий холм.
– Да. Да, конечно, Лева. Я сейчас оденусь, зайду к тебе, и выдвинемся. Не забудь все с собой взять карты и записи, – стряхивая с себя наваждение, ответил Дима.
* * *
В дежурной части полицейского участка было немноголюдно. Возле огромного длинного толстого стекла с сидящими полицейскими за ним толпилось несколько человек, явно разгоряченных какой-то произошедшей несправедливостью. Дима с Левой терпеливо ожидали своей очереди, не желая приближаться к активно жестикулирующим мужчинам и неугомонной пьяной женщине. Как только страсти поутихли, все заявления были приняты, шумная толпа с явным удовлетворением на лицах покинула дежурную часть. Друзья подошли к освободившемуся окошку.
– Слушаю, – уставшим голосом проговорил человек в форме по ту сторону толстенного стекла.
– Здравствуйте, у нас есть информация по заброшенной деревне Маковка, что на севере области, – робко проговорил Лева.
Полицейский удивленно переглянулся с соседом, затем вновь повернулся к говорящим.
– Маковка? Впервые слышу. Проверим. Что за информация?
– Массовое убийство, – Лева сглотнул
