— Ты — местный дьявол? — наконец решился я.
— Я — Вилтигай Велд. — Он помолчал, а затем спросил, кивая на окно: — Завидуешь?
— Им? — Я пожал плечами. — Нет.
— И правильно. Ведь придет Вилтигай Велд и пожрет тебя. — Он двинул вперед коня и взял из коробки очередной кренделек. — Только зря ты называешь нас тушканчиками.
Похоже, мы решили удивлять друг друга по очереди.
— Почему?
— Мы не тушканчики, Вадилий. У вас, на Земле, есть забавные зверьки — лемминги. Знаешь, какой у них главный праздник в жизни?
— Хм… — Ладья перешла через всю доску. — Забавная мысль. Море и Путь… Массовый психоз грызунов, заставляющий их кончать жизнь самоубийством.
— Не психоз — именно Путь. Путь к Морю длиною в жизнь, самореализация. Дарай Лодош говорил как-то, что реалии вашего мира созданы леммингами, а богам свойственна усталость от жизни.
— Отчего же они так разукрашены? — поспешил я увести разговор от тревожной темы. — Ну… я имею в виду не леммингов, а твоих соотечественников. К чему эта разноголосица?
— Очень просто. Вилтигай Велд. Три дня назад я проснулся и вспомнил, что настал праздник Моря и Пути. Еще я вспомнил, что к моему рангу четвертого секретаря кунда Маритэ полагаются башмаки высотой пятнадцать даку, черно-зеленый веер и три синие ленты. Денег у меня хватило лишь на ритуальный фонарик дауле… Тебе шах, редид Вадилий.
— Спасибо. Гарде, Вилтигай Велд. И как же ты выкрутился?
— Никак. Это редкий, нереальный случай: наше общество жестко структурировано, и такого, чтобы лодошу не хватило денег на обряд Пути, просто не бывает. Это невозможно.
— Но произошло?
Лодош пожал плечами.
— Ты варвар. Или дурак… впрочем, это одно и то же. Нет разницы между законами социальными и законами физическими. Правил много, но мы устанавливаем их.
Он передвинул экзарха под удар моего всадника. Господи, да как это возможно? Мой гость утратил хваленое лодошское всемогущество? Или же я действительно Иванушка-дурачок?
Позиция на доске давала два варианта развития — взять черного экзарха либо…
— Дурак-то дурак, — не без ехидства заметил я, — а в шахматы играю получше некоторых. Тебе мат, Вилтигай Велд.
— Мат?
— Мат. Ну, где моя надежда? Или ты предпочтешь расплатиться верой?
Гость усмехнулся.
— Выбирать тебе, редид, выбирать тебе. Как и было сказано.
Лодош подобрал юбку и, небрежным щелчком сбросив с доски черного короля, взгромоздился на его место.
— Вилтигай Велд! — полетели из-под его босых лап фигуры. — Вилтигай Велд, где мне мат, глупый редид?! Ты играешь в шахматы или торнид?
В этот миг Вселенная обрушилась сквозь меня, перевернув мир с головы на ноги. Суть торнида стала для меня кристально ясна и понятна: игра, перетекающая с доски в мир и обратно на доску! Солнце, восходящее на востоке и одновременно над вертикалью «а» доски торнида.
В один миг я стал пешкой, доской, игроком и правилами. Стал — и отказался от этого.
Вилтигай Велд!
Дверь распахнулась от моего удара. Альбатрос предупреждающе чирикнул и в ужасе бросился прочь от меня.
Вилтигай Велд! Ха-ха-ха-ха! Я понял!
Несуществующий, невозможный, нереальный в предельно формализованном мире лодошей Вилтигай Велд!
* * *
Едва завидев Парадоксального Союзника, господин Нуфетдинов — толстенький лысоватый человек со смуглой кожей и восточными чертами лица — вскочил и в нетерпении забегал по перрону.
— Ну? Говорите же, говорите, Керелех! Какие новости?
Кадамори Драуд раздраженно отмахнулся от землянина, достал из шляпы красный клетчатый платок и принялся вытирать потную шею. По удивительному стечению обстоятельств сейчас Керелех напоминал доброго волшебника из старого советского мультфильма о Незнайке, и облик его вызывал у посланника безотчетный ужас.
— Все хорошо, — не переставая скалиться, пропел Керелех, — лодоши дали добро. Собственно говоря, им не до вас. По всему Латлагу объявлен траур: праздник Моря и Пути сорван, члены собрания Даэмаа готовятся к массовому самопожертвованию во славу родины… в общем, имейте в виду: помимо Кадамори Драуд с вами никто разговаривать не будет.
Посольские работники недоуменно переглянулись. На перроне они стояли все, вернее, почти все: Галочка, Эмма Гор с никелированной урной в руках (останки потерявшего морду Абрахама), Светлана Егоровна, мистер Фицджеральд и Лев Наумыч. Не хватало только Василия Самосы, но с его отсутствием Земля, похоже, примирилась.
— Я полечу с вами, — продолжал перевертыш. — Я прослежу, чтобы вы добрались до места назначения без приключений, в целости и сохранности. Думаю, что к тому времени Сообщество успеет рассмотреть вопрос о вступлении Земли в ряды Парадоксальных Союзников и вынесет вердикт в вашу пользу.
Подавленное молчание было ему ответом. Наконец Светлана Егоровна не выдержала:
— Молодой человек! — в сердцах бросила она. — Не пудрите мне мозги. До вас тут один хамоватый тушканчик с мечом и в юбке, едва прикрывающей, пардон, гениталии, наглядно объяснил, что будет с Землей в целом и каждым из нас в отдельности. Теперь появляетесь вы в своем идиотском клоунском обличье и утверждаете совершенно обратное. Так кому же из вас прикажете верить?
Посланники Земли замерли. Эх, Светлана Егоровна, Светлана Егоровна! Культурнейшая, умнейшая женщина: три высших образования за спиной, две докторских, масса публикаций — и такой конфуз!
К счастью, Драуд не обиделся.
— Эх, Светлана Егоровна, Светлана Егоровна… — вздохнул он. — Вы же умная женщина, должны понять. Что вам теперь эти лодошские хамы в юбках? На земле как на небесах — помните? А часть смотрит в целое и видит… ну?..
— Фигу она там видит, — пробурчал себе под нос Лев Наумыч.
— Правильно, плод инжира. Ну как Сообщество Парадоксальных Союзников откажется от планеты, объявленной лодошами Вилтигай Велд?
— А сам Василий? — испуганно пискнула Галочка. — Он не вернется домой?
— Я думаю, — печально ответил Керелех, — Василий уже дома. Вернее, он дома везде, где бы ни оказался.
Примечания
1
Горе побежденным (лат.).
2
Фраза из романа Д.Адамса «Автостопом по галактике».
