я предоставил вам всю необходимую информацию и деньги. Если вам понадобится ещё что-то — свяжитесь со мной. А теперь берите чемодан и ступайте».
— Ну вот, дамы, — сказал Бертран, — теперь вам известно ровно столько, сколько и мне. Не слишком много, должен признать. Я знаю о вашем необыкновенном опыте и умениях, поэтому именно вам поручаю провести это расследование. Ваши услуги будут оплачены, разумеется, — спешно прибавил он, упреждая вопрос.
— А сопутствующие расходы? — спросила Фрида.
— Да, конечно, — сказал Бертран. — Расходы тоже.
— В этом деле могут возникнуть всякие непредвиденные траты, — заметила Гитта.
Намёк был совершенно прозрачный. Бертран снова открыл ящик стола.
— Ну разумеется. Вот, возьмите. Этого должно хватить на первое время. А теперь ступайте, дамы. Я надеюсь получить от вас соответствующий результат.
Покинув душный инспекторский кабинет, Фрида и Гитта вышли на набережную. Был вечер, в реке отражались уличные огни. Подруги сели в автобус и проехали несколько остановок. По пути домой Гитта предложила зайти в ресторанчик «Монтень».
— Нам нужно всё как следует обдумать, — сказала она.
— Хорошо, — согласилась Фрида.
В «Монтене» их приветствовал всегдашний гарсон, задал всегдашний вопрос:
— Что, дамы, как обычно в это время?
— Нет, на этот раз никакого коньяка, — сказала Гитта, садясь за столик. — Сейчас нам нужны ясные головы. Принесите нам кофе — чёрный и покрепче.
Им помешал весьма жизнерадостный молодой человек. Был он высокого роста, румяный и уже изрядно навеселе.
— Знаете, дамы, я — подлинный Гаргантюа, — сообщил краснощёкий юноша, бесцеремонно усаживаясь между Фридой и Гиттой. — Уверен, мы сможем прекрасно провести время вместе.
— Мужлан! — рявкнула Фрида. — С чего ты взял, что нашему прекрасному дуэту нужен третий? — И она с размаху звезданула парня своей сумочкой, в которой, судя по весу, лежал кирпич.
Гаргантюа с грохотом повалился на пол.
— Нокаут, — удовлетворённо сказала Фрида. — Не зря я тратила время на тренировки по рукопашному бою.
Незадачливому ухажёру определённо требовалась медицинская помощь. Гарсон вызвал скорую. После того как побитого парня увезли в больницу, Фрида и Гитта вернулись к прерванному разговору.
— Так, на чём я остановилась? — сказала Фрида. — Ах да, странный профессор математики.
— Да, — согласно кивнула Гитта. — Хотя лично я никак не пойму, в чём заключается его странность.
— Порой чутьё — это лучшее, что есть, — весомо сказала Фрида. — Гарсон!
Тот был тут как тут.
— Слушаю вас.
Фрида протянула ему купюру.
— Вот, возьми.
Гарсон был удивлён излишне большой сумме.
— Наверное, вы ошиблись. Здесь слишком много…
— Возьми, — настояла Фрида. — В качестве компенсации за причинённые неудобства.
Вернувшись домой, Фрида и Гитта принялись листать телефонный справочник.
— Здесь нет никакого Ганса Друлингена, — заключила Фрида. — Впрочем, это неважно. Вряд ли мы стали бы звонить ему и напрашиваться в гости.
Гитта устало вздохнула:
— Может, хватит дел на сегодня? Утро вечера мудренее.
Они разделись, погасили свет, поцеловались и отправились в постель.
Наутро поднялись рано, позавтракали круассанами и выпили чаю. Оделись в свои тренчи, туго затянули пояса. Поправили береты друг дружке так, чтобы каждый из них залихватски прикрывал один глаз. Потом взяли велосипеды и вышли на холодный утренний воздух.
Через несколько минут Фрида и Гитта оказались в одном из самых занюханных баров в квартале Марэ. Несмотря на то что день только начался, у стойки в углу сидел ранний клиент. Луи по прозвищу Хорёк, местный завсегдатай. Именно он и был сейчас нужен Фриде и Гитте.
— Привет, куколки, — сказал Луи. — Зачем пожаловали?
— Взгляни-ка на это имя, — сказала Фрида.
— Хм, профессор математики Ганс Друлинген, — скривился Луи. — Немец?
— Эльзасец.
— Ничуть не лучше.
— Вот его домашний адрес и расписание лекций в университете, — сказала Гитта.
— Нужно выяснить о нём всё, что только можно, — сказала Фрида. — Особенно всякие пикантные подробности.
— Да без проблем, — отозвался Луи. — Только не бесплатно.
— Держи. — Гитта сунула ему несколько свёрнутых в трубочку купюр. — Хватит, чтобы не просыхать неделю.
Луи пересчитал деньги, покачал головой.
— Маловато будет.
Гитта с явной неохотой доплатила.
— Хорошо, — осклабился Хорёк Луи. — Теперь оставьте меня наедине с моей рюмкой.
На другой день, уже без велосипедов, прекрасная парочка прогулялась до «Артистического кафе». Посетителей было много. Судя по интеллектуальным разговорам, складывалось впечатление, что за каждым столиком сидит по профессору, а то и не по одному.
— Не припомню, чтобы ваш дражайший Кант в своей «Критике чистого разума» счёл нужным упомянуть Юма.
— Это потому что вы не читали Канта на немецком.
— А вы, должно быть, читали Юма на английском?..
И дальнейшее в том же духе.
Фрида и Гитта заняли столик неподалёку от мужчины, который курил толстую сигару и читал солидный том по математике.
— Вы тоже преподаёте в университете? — поинтересовалась Фрида.
— Я не числюсь в штате, — ответил мужчина с едва заметным американским акцентом. — Меня пригласили прочитать курс лекций.
— О, это интересно, — оживилась Гитта. — Можете ответить на несколько наших вопросов? Мы репортёры из газеты.
— А по вам не скажешь, — заметил американец. — Впрочем, почему бы и нет. Спрашивайте.
— Как вас зовут? Откуда вы?
— Гарольд Ливайн, к вашим услугам. Профессор факультета математики, Стэнфорд.
— Что именно вы преподаёте?
— Прикладную математику.
— Профессор математики… — проговорила Фрида задумчиво. — А вы слыхали о профессоре Гансе Друлингене?
— Слыхал ли я о Друлингене? — переспросил Ливайн, нахмурившись. — Я посетил несколько его лекций.
— Правда? И каково ваше мнение?
— Первую неделю он давал вводную лекцию по математической логике. Затем я посетил ещё две его лекции: одна была посвящена теории чисел, другая — непрерывным функциям. Друлинген читал лекцию, постоянно сверяясь со своими записями, ответил лишь на несколько вопросов, прочие оставил без ответа и быстро ушёл. Я говорил с ним впоследствии, он произвёл на меня странное впечатление — такой тугодум. И вместе с тем просто блестящие работы. Я даже позвонил одному своему коллеге в Америку, чтобы расспросить его о Друлингене… Впрочем, нет, оставим эту тему, она не для газет.
— Конечно-конечно, профессор, — сказали Фрида и Гитта в унисон. — Как скажете. Тем более что мы рассчитывали найти нечто более сенсационное.
— Ну да, — кивнул Ливайн. — Только сенсации и нужны нынешним читателям…
Перед возвращением домой Фрида и Гитта решили зайти в кафе «Монтень». Там они неспешно попивали коньяк и разговаривали.
— Ну, что скажешь? — спросила Гитта.
— Даже не знаю, — ответила Фрида. — Я ведь никогда не интересовалась математикой.
— Да, верно, — согласилась Гитта, — но то, что нам рассказал профессор, явно что-то значит. Не будем забывать об этом.
Фрида и Гитта вернулись в свою квартиру поздним вечером, держась за руки. Разделись и отправились в ванную — вдвоём, чтобы потереть друг дружке спинки.
Их утехи прервал
