«Часто к нам приезжает бабушка — вдова Альфреда Шольца Урсула,— рассказывают мои хозяева.— После смерти мужа мы купили ей квартиру в Виндхуке и взяли на себя все ее повседневные расходы».
Когда же пожилая дама соскучится по детям-внукам, и уж обязательно на Рождество и на Пасху,— она садится в свой старенький «фордик» и едет в Наос, где прошли ее лучшие годы.
Быки «бонсмара»
Основное богатство фермы — крупный рогатый скот породы «бонсмара», выведенный Хансом Шольцем специально для климатических условий Юго-Западной Африки. Об этой породе в рекламном объявлении, составленном им самим, говорится так: «Если вы хотите и после независимости оставаться независимыми в разведении крупного рогатого скота, вам не обойтись без быков породы «бонсмара». Это животные, не раз доказавшие свои лучшие качества, сформировавшиеся в результате направленной селекции: высокую плодовитость, маленький вес при рождении, спокойный темперамент. Быки «бонсмара» из Наоса!»
Когда выпадает нормальное количество осадков — а таковым считается уровень 275 мм в год (хотя бывают годы, когда в Наосе выпадает всего 70 мм. В очень редкие же, хорошие годы — до 500 мм),— 13 с лишним тысяч гектаров земли фермы могут прокормить 900 — 1000 голов крупного рогатого скота. Скот содержится круглый год на открытом воздухе на естественных кормах, к которым добавляются только минеральные соли. Вся земля в Наосе проволочными изгородями поделена на 61 пастбище, пять шестых из которых постоянно пустует. Каждые одну-две недели скот перегоняется с одних пастбищ на другие, иначе земли истощатся и превратятся в пустыню, на них многие десятилетия не вырастет совсем ничего. Скот содержится без пастухов, подсыпка минеральных солей и перегонка с одного пастбища на другое — основная работа хозяина Наоса и его работников.
И мне пришлось потаскать на себе тяжелые мешки с подкормкой — в воскресенье-то у рабочих выходной, а работа не ждет, вот я и вызвался помочь хозяину. А уж сколько ворот в проволочных изгородях приходилось открывать-закрывать по дороге — не счесть! Эти ворота — типичная картина намибийского ландшафта, их во множестве насчитывает каждый «пад» — грунтовая дорога.
Главной проблемой для любого вида сельского хозяйства в стране, где из последних 100 лет 50 были засушливыми, остается вода. Реки текут здесь чуть более двух месяцев в году, остальное время — это сухие русла. Спасают страну и делают возможным жизнь в ней грунтовые воды, залегающие подчас довольно глубоко. Поэтому жизнь на каждой ферме начинается с бурения скважин. Делают это фермеры за свой счет. Если скважина пробурена правильно и вода есть, ее качают либо дизельными помпами, либо, что чаще, ветряными. Ветряные помпы, крылатки которых видны издалека, характерная деталь пейзажа страны. В Наосе работают ветряки, сделанные в США еще в начале века. Вода, добытая ими, скапливается в больших резервуарах и затем распределяется как для нужд людей, так и по пастбищам. Каждое пастбище обязательно должно иметь поилку, вода в которую подается по пластмассовым трубам, зачастую за многие километры.
Основной товар Наоса — говядина. Скот продается живьем, ферма оборудована пандусом, по которому коров заводят на грузовики. Ежегодно продается до трети скота — около 300 голов. Цены колеблются. При мне хозяин продал 50 коров с телятами другому фермеру на развод (его пастбища не могли прокормить их в тот год), получив за каждую корову с теленком по 1250 рандов.
Разводят в Наосе и овец, каракулевой породы и обычных. Интересно, что каракулевые овцы были завезены в страну в начале века из нашей (тогда еще) Средней Азии. Шольцы, правда, жаловались, что ныне каракуль не находит сбыта в Европе (когда-то каракуль из Юго-Западной Африки был всемирно известным, целое поколение фермеров обогатилось на нем), и каракулевых овец все более вытесняют мясные породы. В южной части Намибии, где осадков выпадает всего до 100 мм в год, вообще можно разводить только овец. У Шольцев же овцы скорее дань ностальгии, мешки с шерстью после стрижки овец при мне не находили сбыта.
Определенную часть прибыли дает хозяевам и магазин при ферме — «стор». Здесь жители окрестностей могут купить разные мелочи, лекарства, товары повседневного спроса, даже бензин, сладости для детей и многое другое. Хозяева регулярно пополняют запасы в кладовой магазина, привозя товары из Виндхука, и им можно заказать что-то конкретное, скажем, обувь такого-то размера для ребенка. Смысл подобного «стора» для африканцев в том, что далеко не у всех у них есть машины, без которых невозможно добраться до ближайшего города, где есть магазин. Для Шольцев же, как и для других фермеров, содержание «стора» связано с тем, что они все равно обеспечивают своих рабочих бесплатным питанием и вынуждены иметь кладовые,— попутно получается и прибыль за счет разницы между оптовой и розничной ценами (последнюю устанавливает сам хозяин) — правда, по словам Шольца, совсем небольшая. «Стор» работает по понедельникам, средам и пятницам. Обычно хозяин или хозяйка открывают его с раннего утра, на несколько часов, но и в течение дня из дальних селений приходят или приезжают (на повозках, запряженных ослами чаще всего) покупатели, и тогда хозяйка прерывает свои занятия, открывает магазин и обслуживает покупателей. Алкоголя Шольцы не продают принципиально.
О солнечных батареях и многом другом
Поскольку скот пасется сам, без пастухов, то с проблемами его перегонки и подкормки справляются, кроме сезонных работ (стрижка овец и прочее), всего шесть человек. Правда, персонал фермы больше — на «доске почета» (фотография, имя, голубая звезда за хорошую, золотая за отличную и красная за плохую работу) я насчитал около двадцати человек, но среди них были и две кухарки, и две прачки, и садовник, и каменщик. Все они живут либо в поселке при ферме, либо на дальних «постах» во временных жилищах — обслуживая отдаленные пастбища. Работу распределяет сам хозяин, обучивший каждого необходимым навыкам, в том числе вождению машин — маленьких грузовичков «тойота» и трактора, используемых на ферме. Рядовой работник получает 120 рандов в месяц. Это немного, однако плюс к жалованью работник фермы имеет бесплатные жилье и медобслуживание, право содержать на ферме собственный скот, а также бесплатно пользуется водой и продуктами, в его продуктовый рацион входят мясо, сахар, кофе, табак, кукурузная мука.
Есть у Шольцев собственный рабочий-каменщик, мастер — золотые руки, получающий 800 рандов в месяц. Его стараниями построен рабочий поселок, гордость Шольцев. Это хорошие, добротные кирпичные дома в несколько комнат, с европейским туалетом, но африканской кухней (кухня-веранда), уютные и красивые. Другая гордость хозяев— школа, также построенная руками умельца (деньги предоставил частный фонд). Это классные комнаты, дом для учителей и интернат. В школе-семилетке 61 ученик, трое учителей. Учитель получает при нагрузке 25 часов в неделю 600 рандов, директор — 3 тысячи, они оплачиваются государством. А вот интернат (чистые светлые спальни с кроватками в два этажа, современные душевые и туалетные комнаты, кухня, веранда-столовая с телевизором) содержат Шольцы. В нем живут 23 человека. Это — дети с соседних ферм, где нет деревенских школ. Солнечные батареи дают ток школе и интернату — и этим Шольцы особенно гордятся.
Отношение к рабочим — доброжелательно-патерналистское. Как правило, это люди, работавшие еще у отца Шольца, или их дети и внуки. Они бегут к «миссис» и «мистеру» за советом, лекарством... и всегда получают их. При этом Шольцы убеждены, что самостоятельно хозяйствовать на земле никто из их рабочих не смог бы. Расизмом тут и не пахнет: в доме Шольцев отмечаются дни рождения черных учениц, они с удовольствием приглашают к себе директора школы — господина Горасеба, обладающего живым умом.
«Сорвите к столу пару огурцов...»
На ферме встают рано, первым — хозяин, около шести утра. Чуть позже поднимается хозяйка, она готовит завтрак с помощью двух кухарок. Едят Шольцы по немецкой схеме: завтрак, кофе в 11 часов, обед в час, кофе с непременным тортом в половине пятого, ужин в семь.
На столе в основном продукты фермы: несколько молочных коров содержатся специально при доме (вообще для молочных коров естественных кормов не хватает, их надо прикармливать), поэтому всегда есть свое молоко и творог, плавленый сыр. Овощи — из огорода при доме, урожай круглый год за исключением двух зимних месяцев — мая и июня. Принцип: «Доктор Балезин, пожалуйста, по пути к столу сорвите пару огурцов и пару сладких перцев нам к завтраку!» Мясо — также, естественно, свое; дичь — только если убьет кто-то из соседей, хозяин никогда не стреляет многочисленных антилоп. Принципиально. Хлеб — только свой, свежеиспеченный (из покупной муки). За обедом — одно горячее блюдо плюс обязательный пудинг, охлажденный сок из кактусов (очень вкусно, растут во дворе) или лимонов с сахаром (растут в саду). Куры и утки также живут при доме, так что мясо птицы и яйца — не проблема (правда, вечером, загоняя кур в курятник, фрау Шольц говорит: «Осторожно, тут могут быть змеи»).
