Ее никуда не выпускали одну. Разве что за хлебом. Поэтому ей пришлось срочно полюбить горячие и очень свежие булочки. И все их свидания проходили в супермаркете возле ее дома. Айболит ждал там часами. Сначала изображал, что это вышло случайно. Мол, был в гостях у друга, который живет рядом, зашел молока купить, а тут – какая неожиданность – Диана. После трех случайных встреч Диана ехидно заметила:
– Как же все-таки хорошо, что в Москве молоко закончилось и осталось только в нашем супермаркете.
– Оно здесь особенно вкусное, – бодро соврал Айболит. – Фермерское.
Она молча взяла из холодильника пакет с молоком, озорно сверкнула глазами, открыла молоко и протянула Айболиту:
– Пей, если вкусное.
Он выпил три глотка, а на четвертом молоко полилось через нос. Кто бы только знал, как ему с детства ненавистно не только молоко, но и вообще все молочные продукты!
– Вот черт! – огорчился он, вытирая рот. – Нужно было про пиво врать, а не про молоко. Как-то я этот момент не продумал.
Диана звонко расхохоталась и отняла у него пакет.
После этого они начали назначать свидания в открытую. Иногда ей удавалось позвонить. И тогда они часами разговаривали обо всем на свете. Но посылать сообщения на ее телефон было нельзя. Потому что отец и брат все время проверяли звонки и переписку.
Иногда Диану выпускали погулять с потенциальными женихами, которые приезжали свататься. Максимум, что позволялось при первом знакомстве, после того, как родители и сваты уже обсудили все подробности – просто сделать круг по району с заходом в местное кафе не больше, чем на полчаса. Айболит шел за девушкой и ее, возможно, будущим женихом, чувствуя себя идиотом, и жутко ревновал.
В грудь втыкали нож и проворачивали его сто раз. Он знал, что сейчас этот винторогий козел незаметно ощупывает Диану взглядом, примеряясь. И представляет себе, как будут выглядеть ее роскошные волосы, рассыпанные на подушке. Что у нее под платьем, и какое белье она носит. Он сам был мужиком. Поэтому понимал, что чувствует очередной жених. Это сводило его с ума. Он так сжимал зубы, что скулы сводило судорогой.
Иногда Диана оборачивалась и украдкой бросала на него виноватый взгляд. После очередного сватовства Айболит понял, что ждать больше нельзя. Диана пришла на свидание в супермаркет и, перебирая теплые булочки, прошептала:
– Меня выдают замуж. И я ничего не могу с этим поделать. Потому что моя сестра Анжела, та, что на пару лет младше, тоже ждет сватов. А по еврейским законам нельзя сватать младшую сестру, если старшая еще не вышла замуж.
– Что за бред, Диана? Ты не должна приносить в жертву свою свободу! – возмутился Айболит.
– Ты не понимаешь, Ванечка, – в ее глазах олененка Бэмби блеснули слезы. – На Анжелу положил глаз сам Амир Абрамов. Это самый видный жених у наших горских. И он даже поговорить с моим отцом не может, потому что я еще не пристроена замуж. Если отец упустит такую возможность, он мне никогда этого не простит. Заветная мечта каждого горского отца – породниться с семьей Абрамовых.
– Это те Абрамовы, которые владельцы Черкизоны? – спросил Айболит.
– И не только, – кивнула она. – Легче перечислить, чем они не владеют.
Диана осторожно взяла Айболита за руку, пряча пальцы в его рукав, чтобы со стороны ничего не было видно, и шепнула:
– Прости, что морочила тебе голову! Наши отношения с самого начала были обречены на провал. Просто хочу, чтобы ты знал, Ванечка: ты был самым лучшим, что случилось в моей жизни.
– Что значит: был? – взвился он. – Я есть, Диана! Я здесь! И никуда не уйду. Я тебя не отдам этому мелкому бандюку!
Она воровато оглянулась, убедившись, что рядом никого нет, и погладила его по щеке.
– Как у вас говорят: бодался телёнок с дубом, – она привстала на цыпочки и едва коснулась губами его щеки.
– Прощай, Ванечка! Будь счастлив! – Диана схватила со стеллажа пару булок и быстро пошла к кассе.
Айболит прислонился к деревяному стеллажу с хлебом, тяжело дыша. Нужно было решительно действовать. О том, чтобы честно поговорить с ее отцом не могло быть и речи. Замуж, говоришь? Сестре дорогу освободить? Ну ладно. Будет тебе замуж. И светлый путь твоей сестре тоже. Все зеленые светофоры до ЗАГСа откроем! Долетит твоя сестричка на своем бандюке-черкизонёнке аж до полной победы еврейского коммунизма, причем без пересадки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Для горских отцов их дочери – не просто любимые девочки, а имущество. Вернее, выгодное вложение. Поэтому Диану и всех остальных так тщательно охраняют. Что-что, а беречь свое имущество евреи умеют. Ну мы тоже не лыком шиты.
– Я вам не Иван-дурак! – прошептал Айболит, подцепив со стеллажа буханку черного хлеба.
В его голове созрел план. Рисковый, и, возможно, обидный для Дианы. Но выхода не было. На следующий день он решительно толкнул дверь цветочного магазина и купил самую дорогую розу. Продавец сонно наблюдал, как он потрошит кошелек, отсчитывая купюры, и звенит мелочью, выгребая из карманов последнее. Спрятав розу под поношенную куртку, Айболит поехал в институт.
Брат Рафик уже ждал сестру у входа, облокотившись о машину и нервно пытаясь прикурить сигарету на злом осеннем ветру.
Диана нерешительно взяла розу и спрятала ее в изящный кожаный портфель, в котором носила учебники.
– Поедем сегодня на день рождения Сашки, – прошептал Айболит, захватывая ее руку в горячий плен нервно дрожащих пальцев.
– С ума сошел, Ванечка? – она испуганно округлила глаза. – Там Рафик ждет. Как я выйду? Да еще и с тобой!
– Через окно на первом этаже, – заговорщицки подмигнул он. – Ну же, решайся, Ди! У Сашки родители свалили куда-то в загранку и оставили ему дачу под Москвой в полное его распоряжение. Там весь курс соберется. Когда еще выпадет возможность так оторваться?
– Отец меня убьет, – прошептала она.
– Не убьёт! – Айболит решительно взял ее за руку и повел за собой. – Я буду рядом. Обещаю! Сам приведу тебя домой и поговорю с ним.
– Даже не думай! – испуганно возразила она. – Тогда он убьет и тебя.
Айболит лишь улыбнулся. А вот это мы посмотрим! Если все получится так, как он задумал, то поговорить с отцом всё равно придется. Не исключено, что папаша начнет махать кинжалом или чем там пользуются горские? Ну ничего. Мы в Москве, в конце концов, а не в Нальчике.
Айболит, сейчас
От воспоминаний его оторвала Маша. Она зашла в кабинет и ее отец замолчал, оборвав самого себя на полуслове.
– Жакет забыла, он там, за ширмой, – Маша в нерешительности замерла на пороге.
– Я принесу, – Айболит вскочил со стула и пошел за ширму.
– Что-то ты витаешь в облаках, дочка, – резким тоном заявил отец. – Спустись немного на землю нашу грешную. Сейчас нужно сосредоточиться.
– Я постараюсь, – Маша покраснела и протянула руку за жакетом.
Но Айболит галантно развернул жакет и стал за ее спиной. Девушка залилась алым цветом и от волнения никак не могла попасть в рукава. Айболит осторожно взял ее за руку и помог одеться. Для этого ей пришлось повернуться и почти прижаться к нему. И в ее глаза плескалось явное и очень теплое счастье.
Он растерялся. Как человек может быть счастлив от того, что кто-то помог одеться? Это же как нужно было затюкать девушку, чтобы она так светилась от простой вежливости! Хотя… если так подумать, то счастье и складывается из маленьких и неприметных вещей. Из "спасибо", "пожалуйста", "ничего страшного", "всё будет хорошо". Такие мелочи и составляют большое, теплое и ярко-желтое, как солнце, счастье.
– Да что же ты копаешься сегодня, да? – вспылил ее отец. – Как назло, когда я спешу, так ты еле двигаешься, клуша-копуша!
Счастье вмиг исчезло из глаз Маши. Она вздрогнула и беспомощно взглянула на Айболита снизу вверх. Он почувствовал, как затрепетала вся ее тонкая фигурка. Он готов был поклясться, что в ее глазах была мольба о помощи. Она слегка сжала его руку. То ли перепутала с рукавом, то ли нарочно подала знак. Но от этого прикосновения сердце Айболита вдруг сделало два лишних удара и всё тело пронзил электрический ток.
