Солнце еще только-только поднималось, но уже было понятно, что день будет чудесный. Очень рано, а уже светло-светло, даже ярко.
Все вовремя успели, без очередей и спешки. Проводник принес чай. То ли легкий завтрак, то ли утреннее чаепитие, но как-то молча. Кроме «доброго утра» — больше никакого желания общаться. Все молчат. Все готовы к выходу. И вдруг Наташа, как-то даже неожиданно для себя, обратилась к простушке и сказала: «Мужчина должен быть умным и надежным, — помолчала и добавила, — а все остальное можно понять, простить или, просто, не замечать».
Все удивленно посмотрели на нее. Похоже, согласились.
4
Все, как всегда. Остановка поезда, суета прибывших и встречающих. Все спешат. Вчера спешили на поезд, сегодня по своим делам в Крыму. Большая часть приехавших едет дальше на автобусах, маршрутках, такси — по всему побережью: кто куда.
Харьков остался позади еще вчера, когда поезд отошел от перрона. А сейчас вагон остается позади. Впереди Крым. Наташа, как всегда, медленно спускается по неудобной металлической лестнице вагона. Она не может быстро, больная нога уже больше 20 лет дает о себе знать. Ее, «родимую», нужно беречь. Хоть болит, но все-таки ходит.
Вдруг кто-то сзади крепко взял ее дорожную сумку и помог спуститься вниз. Обернувшись, увидела перед собой вчерашнего знакомца. Молодого, красивого, улыбающегося.
— Доброе утро.
— Доброе.
— Тетя Наташа, я, ведь, не ошибаюсь?
— Нет.
— Простите, я не знаю вашего отчества.
— Леонидовна.
— Давайте отойдем в сторону, чтобы не мешать.
— Давайте.
Молодой человек держал в руках ее сумку и свой огромный рюкзак.
— Наталья Леонидовна, я — Кирилл.
Наташа удивленно молчала.
— Ну, вспомните. Десять лет назад вы с Витей и я с мамой плыли десять дней по Ладоге.
— Вспоминаю.
Ее лицо озарилось улыбкой.
— Кирюша?
— Да-да, это я.
— Господи, ну, разве я могла узнать в таком красавце того худенького мальчика.
И помолчав, продолжила.
— Как же ты изменился за эти годы. Из ребенка — взрослый мужчина.
Замолчала. Естественная мысль продолжила фразу: представляю, как изменилась я.
— Наталья Леонидовна, вы совершенно не изменились.
— Совсем, совсем?
Смутившись, юноша тихо сказал: «Вы такая же красивая».
— Ой, Кирилл, перестань, не смущай пожилую женщину.
— Что вы, что вы.
— Я ведь ровесница твоей мамы. Кстати, а почему ты ничего не говоришь о ней?
— Еще не успел.
— Рассказывай.
— У нас семь лет назад умер папа.
— Мама одна?
— Да. Она очень тяжело пережила это и как-то сникла.
— А ты?
— Переживал, но я не был с ним близок.
— Мне помнится, что у мамы с папой были не самые лучезарные отношения.
— Да. Но для нее одиночество оказалось катастрофой.
— Как это?
— Помните, она даже в туристическом походе всегда была на высоте. Даже там — прическа и маникюр, который, по-моему, был, уж, совсем ни к чему.
— А сейчас маникюра нет?
— Есть. И прическа есть, и маникюр есть. Нет той женщины, для которой все это важно. Осталась одна привычка.
— Но ведь, она такая интересная женщина? Неужели, за эти годы не нашлось охотников?
— Я не знаю такие подробности. Но мне кажется, она закрыла сама себя в себе. И еще — понимаете, от нее ушло женское тепло.
— Даже к тебе?
— Да. И ко мне тоже.
— Почему же так произошло?
— Может, потому, что она потеряла опору.
— Финансовую?
— И финансовую. Вообще, я теперь понял, женщины, хвастаясь тем, что они «за мужем», не обращают внимания на то, что они «за жизнью».
— Господи, какой же ты взрослый. Сколько тебе?
— Двадцать пять. А Вите?
— Двадцать семь.
За разговором они как-то незаметно, очень медленно двинулись по перрону к выходу.
— Куда вы сейчас?
— В туристическую фирму «Альянс».
— А где это?
— На параллельной улице.
— Я вас провожу.
— Спасибо, а ты куда?
— Я не спешу. У нас только послезавтра слет в Новом Свете.
— Слет кого?
— Любителей туристической песни.
— Ух, вы какие молодцы. Кто же это организовывает?
— Никто.
— Такого не бывает.
— Ну, почему же? В прошлом году договорились, а две недели назад созвонились.
— Где же вы там располагаетесь?
— По-разному. Кто на квартирах, кто в палатках.
— Сколько же дней будет такой восторг?
— Не понял?
— Что не понял? Почему восторг? Но ведь, только восторженные люди будут там.
— Какое интересное слово вы нашли.
Наташа с Кириллом медленно вышли с вок-зала и также медленно пошли по улице. Дойдя до нужного ей дома, остановились.
— А где вы останавливаетесь?
— В гостинице «Турист». У меня там постоянный номер.
— Вы часто здесь бываете?
— Часто. Кирилл, большущее тебе спасибо за помощь, передавай привет маме, — и подумав, добавила, — у меня дома есть ваш телефон, я ей обязательно позвоню. Как ты думаешь, она будет рада?
— Да.
5
Директором фирмы «Альянс» была молодая, лет 32, элегантная женщина по имени Надежда. Во всяком случае, несколько лет назад, при первом знакомстве, она отрекомендовалась именно так — без отчества. Может быть, такая небольшая фамильярность была частью ее имиджа. Во всех других вопросах директор была директором.
Наташу уже ждали. И после кофе с бутербродами, который мог считаться завтраком, как-то быстро и непосредственно перешли к делу.
Начало девяностых годов — времени ужасного экономического упадка — постепенно переходили в стадию «конца девяностых». Все понемногу стали привыкать к новым отношениям, к новым писанным и неписаным законам, находить свое место в жизни, и поэтому возвратился вопрос об отдыхе.
С каждым годом турфирмы крепли, расширяли сферы услуг. Появлялись новые. Так что, к началу 21 века вопросы достойного отдыха и путешествий нашли свое место.
Наташа обратила внимание на то, что в офисе во время зимнего перерыва был сделан отличный ремонт, обновлена мебель, появилось еще пару новых компьютеров. Создавалось впечатление, что и сотрудников, вроде бы, побольше. Новый художник, потому что качество проспектов явно, несравненно стало лучше.
Время пролетело ужасно быстро. Деловые разговоры перемежались с воспоминаниями. Рассказывали друг другу о том, что было зимой, когда работа почти «на нуле». Несмотря на разницу в возрасте, рассказывали о домашних делах и проблемах.
