28. Заверните меня в плащеницу…
заверните меня в плащеницупусть проявятся хвост и копытцазаверните меня в лист капустныйпусть в прожилках пустоты хрустнутзаверните меня в фотопленкупусть проявится плач ребенказаверните меня за уздечку —у кобылицы сегодня течка.В млечный путь, моя подруга, в млечный путь!Дай нам воли – мы покатимся как ртуть!От порога до пологой до горыДогорать на пепелище у звезды.В млечный путь, моя подруга, в млечный путь!Дай нам водки – мы отправимся тонутьОт извилистой реки до дна по грудьИ взболтаем горя илистую муть.В млечный путь, моя подруга, в млечный путь!Добеги одна, до Веги добеги!А я буду вслед губами ветер дуть!В млечный путь, моя подруга, в млечный путь…На имя не иди, на отклик – кайся.На спину впереди не опирайся.На волю не играй, играй на долю.Настойку не давай из крови пролитой.На имя не иди, не одевайся.Придет Она сама. Ты кайся, кайся…Ангел это девочка с корзинкой,Банджо это воля диких прерий.Верь мне – это мысли из материйА любовь – побег за паутинку.Вот. А бывает там. Догорает то.Год. А бывает так. Добывают зло.Врет. А бывает нет. Но всегда кричит.Лед. А бывает жжот. А бывает – скит.Вот! Не бывает так! Чтобы вдруг без драк!Жмот! Он мне дал пятак! Обещал сто лет!Плод! Он не твоя смерть! Она утром спит.Бог – это не костел из рам! Это крик и стыд.Но бывает так. Полыхает то. И вон там стоит.
29. Как будто жираф…
А ты посмотри как у зебры, нет, ты посмотри!Не хвост и не кисточка – страхом налиты глаза!Беги не беги только вспороты будут бокаЧерез секунду полета по треснутой, впалой земле.А белые полосы черным – так Африка! Это пройдет.Как будто жираф….
А ты посмотри как у зеркала, ты посмотри…Не трещинки-пятна, морщинки у проклятых глаз!Беги не беги, только хлопнуть осталось мне разРесницами об цветовые бока семи струн.А белые с черным слова – это Африка! С кровью пройдет.А ты посмотри наперед, только ты посмотри!У льва, что бежит за тобой вместо гривы – трава!Подкованы веки и в пасть удила – поделом!А ты посмотри как горит на заре он, красивый, подлец!И белые с черным – ОНИ вдалеке! Это Ад, или блеф.Как будто жираф.Как будто конец
30. Идти по саду
в жару ангиной заболеть и волоча ногамиидти по саду шмыгая сопливым носоми чувствовать озноб и ломоту, и задатьсявопросоми ватный мир вокруг раздвинуть медленно рукамии заглянуть в зыбучее пространство меж деревьеви рассмеяться – вдруг я умру сегодня от ангины– я?Вот будет мило. И прыгнуть с места,как в детстве, через штакетник ростом по коленои упастьпоскольку передумал отмотать от ногпоследние пятнадцать лет и потирая голеньприжаться к дереву и меж лопатокпочувствовать сучок от ветки от которойостался лишь один сучок. И оттолкнуться отстволаприпасть к стеклу приплюснув носомсмотреть в глаза сидящему на кронепрозрачному андроиду и думатьо слиянии его с пространством. Чихнутьи вытереть ладонью лоб отлипкой и болезненной испаринывстать на колени, точнее на карачкии заглянуть в траву примяв ее ладоньюи крикнуть в норку что в амбаре недостачаспугнуть дюймовочку поставив на тропинкувнезапно палец, убрать свой палец чтобыотодвинутьс пути ее валун, свалившийся с небеси с оттопыренным карманом вернуться к чаю. Смедом.Нарезать ломтиками в сладкий дымкий чайи ощущать на языке приятный вкус ошпаренныххолодных долек белого наливане ставшего запасом у кротачто вынудит голодную Дюймовочку сбежатьи поселиться на моей веранде – однако!Чихнуть и улыбнуться и выполнив свою задачу —ни дня безпомощи сиротам чихнуть три разаи в телевизор не мигая смотреть и чувствоватькак холодный градусник становится горячимглазеть на сочный рот Наталии Ветлицкойподжав колени, и под пледом помочь яйцувернуться в положение лафета для мортиры.И чувствовать как набухают вены на руках,Грохочут воробьи на жестяной трубеот водостока, оса бессмысленно стучится обстеклопобеленные недавно яблони уже давночернеют медленно от ветра. Зябко. Лето.Ангина в августе. И горсть таблеток.
31. Мир в пластилине
Я. Задумка. Пластилин. Все уложено в коробку.Вылезаю из под крышки, начинаю заготовки.Шарик, ленточка, веревка, змейка-тропка,окантовкаЧерным цветом в поле сочном – зеленеющий оазис:Маки, желтые тюльпаны, ели, пихты и бананы,Можжевельник, кактус, пальмы, по краямсолончаки.В центре поля, на картонке, на холме стоиткоза.Родная!!! Падает. – Перевесила береза.Убираем полствола,добавляем одуванчик (кривовато),Под березой – деда в шапке,под холмом – солдаты в касках.Проволо’ка в три ряда. Танки, речка, а водаВ ней холодна-а-я-я! И такая синяя-синяя.А на линии огня Ванька спит? – Да не похоже!Надо голову ему уронить на телогрейку.Ага. Вот так рожа! Над ним солнце. Жарко.На горизонте избенка, банька, жинкаДостает из погреба криньку.За плетнем Матвейка – внук бегущий.У него глаза навыкате. Что-то дедушке кричит.Включаем звук: «Нам письмо из Во-ло-гды-ы-ы!»…Ай да мир из пластилина!…Чудны дела твои, Господи, в палестине.
32. Звени звени моя бандура!
звени звени моя бандураволынь, тяни за хворью шквореньплети подсолнухи за дворикнажмыхай в маслянные тучипрощальный всполох бабья лета!окучий неба черни кистьюзасохшей как власы, а в рукивозьми по крошевной скорлупеи в черны дыры зиму всучи.дави дави звезды зернищемогучим перстом Богу в храпень!за околотной пусть забражитв парную земь снегую душуи сгрезит в оке длинный клитэру переносицы гармошнойзастынет слезью шаром покотьс необерлоченной морщиной.а ты уткнись в призыв хрященый!а ты уткнись в рукав лапотный!скреби ногтем по днищу вещщейи над речной творожной бродьюпусть нависают красны гроздьяс болезной дрожью чахлых листьев.сугрей окоп хайлом надышнымсупонь сапог, фуфай яичник,звени звени моя бандура! Чу!?– Весна блудунья, «пограничник»!
33. Я желаю нам легкой смерти
Я желаю нам легкой смертиу свечи, в посторонней церкви,на деньгах и на мокрой постели,на стихах, или с криком «верю!»,с Моисеем, в ногах гирейв той пустыне, на лысой горе,или в зоне, с кайлом в руке,а может рядом с пьяным погонщиком,или в форме с новым погончиком…Я желаю нам легкой смертировно в полночь в своем кабинетерядом с дьяволом на львиной охоте,а может в Питере, на болоте…Я желаю умереть на вздохеу седьмой по счету пройдохив ее красной мягкой постели.Я желаю нам легкой смертина чужой красивой планете,на пороге желтого Домаили в жуткой пьяной канаве,а если повезет – в колоннена пыльной прямой дороге,или в покошенном стогеглядя в глаза молодой волчицеили от птицы желаю смертиили от жара горчицыили от сотни выпитых банокаперитива «Бьянки»,от анекдотов «Анки»,я желаю нам легкой смертитостуя за жизнь, за гранки,во время беседы у Богаполучая ножиком в сердцея желаю нам легкой смертиот недостачи в банкеот песен сибирской Янкиили от съеденной мертвечиныза стальной Кирпичной стеной.Я желаю нам легкой смертиот подарка своей дорогойи ненаглядной теще,от осенней коварной лужиили от фразы «кому ты нужен?и что есть причина смерти?»а может ты просто – упал и умер?или совсем уже полоумен?или обманут собственным другом?или другим поэтом контужен?или звуком твой мозг нагружен?…»в общем, ясно: в Бога не веряпокидая свою купелья желаю нам легкой смерти(в России вечная цель…).впрочем, каюсь, солгать не могуя желаю нам полной жизни,когда кровь и слюна брызнетот прочтения этой строчкитой последней своей ночьюа потом отойти желаюот желанного мне краяи вкусить пару новых строчек,и бежать от стихов, где прочерквместо боли в конце точеки упасть на луга в пропастьгде мы кушать и спать просими в начале «НЕ Я» восклицаемтянем жилы и жалим, ставимзнак вопроса нерукотворныйпод словечком простым «покорным»…вольно! Почесть дана. Каюсьвыхожу из себя, таю,не рожден, но уже умираюв глубине своих лучших лет…коченею, колюсь костьюмерзну, жду, открываю гостье,реверансы, поклон, на пол,хруст в спине, в животе, на кон,ставим голые мысли в образ,А затем пустота, голос. И отсчет:– раз, два, три, готовы?! Взлетаем!– но куда?– а так, черкнуть слова.и в словах умереть. Слегка…впереди еще много слов….да простит меня, Бог – верю!Пока…
34. Непременно, он придет, откроет дверь…
