Глава 3
ФЕНИКС
Такого со мной раньше никогда не происходило — заводиться в присутствии мужчины. Идиот, с которым я потеряла девственность на первом курсе, не в счёт. Это случилось только один раз, и я была пьяна.
Перед звонком Мариуса я перебирала одежду в поисках того, что надеть в субботу. Не успела я переодеться в этот старый серебристый топ, как зазвонил телефон.
И вот я здесь, на мне тонкий лоскуток ткани, прикрывающий верхнюю половину тела, и ничего, что могло бы скрыть мою киску. Я откидываюсь на подушки, положив телефон на стопку учебников.
Пока Мариус настраивает технику, я складываю ноги вместе, стараясь выглядеть привлекательно. Я так возбуждена, что все сознание устремилось прямо вниз.
Я уверена, что вся кровь циркулирует где-то на юге, потому что не могу думать даже о долгах, неоплаченном обучении или арендной плате. Я хочу прикоснуться к себе, чтобы снять напряжение.
И ничто не возбуждает больше, чем делать это, наблюдая, как Мариус двигается, обхватив пальцами член.
Он восседает на миниатюрном троне в полностью расстегнутой черной рубашке, открывающей смугло-бежевую кожу, которая в лучах заходящего солнца приобретает золотистый оттенок. Это подчеркивает контуры его скульптурных грудных мышц и впадинки между кубиками пресса.
Я хочу провести языком по дорожке, исчезающей за поясом его джинсов.
— Ну, тогда, — говорит он глубоким тоном, лениво растягивая слова. — Давай начнем.
Я тяжело дышу сквозь приоткрытые губы и напоминаю себе сохранять хладнокровие. Веду себя как саба с богатым хозяином. Это означает сопротивляться желанию наклониться вперед.
— Могу я тебя увидеть? — выпаливаю внезапно.
От его смешка кожу покалывает.
Мариус расстегивает джинсы и вытаскивает член длиннее, чем любой дилдо в «Красной комнате».
Из-за того, что телефон расположен под углом, он выглядит толще моего предплечья и украшен сетью рельефных вен. Массивная головка блестит от смазки, и у меня пересыхает в горле от его объёма.
Как, чёрт возьми, я справлюсь с ним в субботу?
Он что-то говорит, но я слишком занята стонами, чтобы расслышать.
— Опусти бретельку своей кофточки, — повторяет он.
— Хорошо.
Я спускаю атласную ленту с плеча, и она безвольно свисает с моей руки. Кружевные чашечки по-прежнему облегают мою грудь.
— Хорошая девочка, — говорит он. — Мы проведём время намного лучше, если ты будешь послушной.
Мои губы изгибаются в ухмылке.
— А если не буду?
— Поверь, ты не хочешь знать, что я делаю со своенравными девчонками.
Дрожь возбуждения пробегает прямо между ног. Я сжимаю бедра и сдерживаю стон.
— Может быть, мне нравится быть плохой. Или мне нравится бояться.
— Я буду иметь это в виду, когда ты встанешь передо мной на колени в субботу, — говорит он, и в его голосе слышится мрачное веселье. — Теперь потяни вниз другую бретельку.
Мое сердце взмывает. Ему все нравится настолько, что наш уговор насчет субботы все еще в силе. Я снимаю вторую бретельку с плеча, и атласная кофточка спадает до бедер.
— Сожми сосок. Представь, что я тяну его зубами.
Клитор пульсирует от этого приказа. Я сжимаю бугорок и немного тяну, посылая ударную волну по нервам.
Прикусив нижнюю губу, дышу быстрее. Мышцы внутри охватывает пульсация, а складки становятся блестящими.
Мариус наклоняется вперед, и второй сосок твердеет под его вниманием.
— Отведи ногу в сторону, как хорошая девочка.
Приказ в его голосе звучит так, будто он не привык получать ничего, кроме повиновения. Еще до того, как осознала, что он просит показать ему мою киску, раздвигаю ноги, устраиваясь возле камеры.
Прохладный сквозняк проносится по комнате, касаясь разгоряченной кожи, как ласка. Я бы никогда не сделала ничего настолько рискованного, но присутствие этого мужчины дает мне особое чувство безопасности.
— Готова, — рычит он.
Сердце воспаряет от его похвалы.
— Ты возбудилась, думая обо мне?
Жар разливается по щекам. Я беспомощна перед его мужским шармом. Но часть меня, противящаяся этой нужде, берет все под контроль.
Я отрицательно качаю головой.
— Маленькая врушка, — говорит он. — С такой влажной и блестящей киской. Зачем еще звонить мне в видеочат, не надевая трусиков?
Он прав, и я бы удвоила попытки вести себя хладнокровно, но низкий тембр его голоса гипнотизирует, возвращая в состояние вечной похоти.
Я скольжу пальцами вниз по животу, по свернутому атласу топа, к самому центру удовольствия.
Мариус наклоняется вперед, давая мне уверенность в том, что я смогла его зацепить. Он сжимает пальцы вокруг толстого члена с таким уровнем самоконтроля, которого явно не хватает мужчинам моего возраста. Не то чтобы у меня было много опыта, но я не ожидала такого спокойствия.
Я провожу нежными кругами по клитору и наблюдаю, как он смотрит на меня из-под полуприкрытых век.
— Разве ты не прелестна? — говорит он. — Нетерпеливая маленькая шлюшка.
Волна ощущений захлестывает так, что перехватывает дыхание. Что ты только что сказал?
— Ты наслаждаешься своим падением.
Я качаю головой, мой взгляд прикован к огромному члену. Его головка из темно-розовой стала багровой, с капелькой жидкости, которую мне до боли хочется попробовать.
Мариус ошибается. Я ненавижу, когда меня обзывают грязными словечками, но почему тогда реакция была такой сильной?
— Грязная девочка, — растягивает он, и звук доходит прямо до моего клитора.
Палец, кружащий по нему, ускоряется, надавливает сильнее, и я стону.
Что за идиотка будет показывать голую киску мужчине, с которым она только что познакомилась?
Стон жажды срывается с моих губ. Я двигаю пальцами еще усерднее. Меня возбуждают не слова, а то, как он их произносит. Как будто всем сердцем одобряет то, что я делаю.
Мариус такой спокойный и так хорошо держит себя в руках. Большинство мужчин уже потрогали бы себя, но не он. Взгляд прикован ко мне, но то, как резко понимается и пускается его грудь не скрыть.
— О чем ты думала, когда прикасалась к себе? — спрашивает он.
— Представляла, как хорошо быть у тебя на коленях, — вру я, потому что суетиться, пытаясь навести порядок в комнате — это не то, чем занимаются грязные девочки.
— Тебе нравится, когда тебя шлепают? — спрашивает он.
Я абсолютно не представляю, как это, когда тебя шлепают в реальности, но авторы в книгах подают это безумно сексуально.
— Обожаю, — говорю я. — Пэддлы, плети и флоггеры. Нет ничего лучше мужчины, который умеет держать всё под контролем.
Мариус стонет от моих слов, и я испытываю трепет триумфа от того, что вызвала такую реакцию.
— Маленькая озорная проказница, — с урчанием говорит он. — Я хочу, чтобы ты широко раздвинула свои красивые ножки.
У меня
