сиденьями, расположенными в U-образной форме. Он уже битком набит студентами, которые болтают между собой. Я начинаю понимать, зачем доктору Ксандеру были нужны его утренние встречи. Старшекурсники ЛШФ — ангелы по сравнению с этим неуправляемым сбродом.
Ненавижу себя за дефицит самоконтроля.
Будь проклята эта Феникс и её сладкая задница.
Я скриплю зубами и рычу, жалея, что проспал.
Нет времени настраивать проектор и слайды, хотя на экране спереди меня представляют как профессора М. СЕГАЛ, ФИНАНСЫ И БУХГАЛТЕРСКИЙ УЧЕТ, что верно, но я больше, чем лектор по подсчету налички.
Прохожу и встаю между столом и подиумом.
— Добро пожаловать на курс по финансам и бухгалтерскому учёту, — я напрягаю голос, чтобы перекричать шум аудитории.
Несколько студентов поворачиваются лицом вперед и немедленно продолжают говорить.
Возможно, мне не следовало надевать костюм-тройку. Я так привык уничтожать все признаки своего происхождения, что забыл об очевидном, а конкретно, что студентам Университета Марина наплевать на то, что я происхожу из преступной семьи.
— Внимание, — кричу, но они не реагируют.
Сзади стоит длинноволосый студент. Он наклоняется, чтобы поднять гитару, и бренчит на ней, как уличный бард. Пока он раскачивается туда-сюда в такт какофонии, которую создает пальцами, студентки, сидящие перед ним, поворачиваются на местах, чтобы посмотреть.
К чёрту это всё.
Я подхожу к столу справа, беру стул и швыряю его через ряд сидений в сторону ублюдка. Он пригибается, но ножка стула задевает блондинистую макушку.
Только когда мебель с грохотом ударяется о заднюю стену, маленькие засранцы замолкают.
Одобрительно кивнув, я прохожу через сцену и возвращаюсь к подиуму.
— Какого хрена, — орет блондин, хватаясь за голову.
— Подойди, — я поднимаю руку.
Он напрягается, его плечи расправляются, как будто я бросил ему вызов.
Что же, именно это и произошло. Если эти маленькие говнюки хотят заниматься херней в моем классе, им лучше понять последствия.
— Ты, с дерьмовой гитарой и стрижкой, — я указываю на многоярусные сиденья. — Спускайся, если планируешь быть главным. Или заткнись на хрен и сядь.
Ноздри мальчишки раздуваются. Он расправляет плечи, сжимает руки в кулаки и тяжело дышит, будто настраивается на то, чтобы прибежать на подиум и научить меня манерам.
Я приподнимаю бровь, но он плюхается на свое место.
По крайней мере, сейчас каждый студент в лекционном зале смотрит на меня.
— Я Мариус Сегал, ваш новый профессор финансов и бухгалтерского учета. Поскольку это продвинутый курс, можно с уверенностью предположить, что каждый здесь желает сделать карьеру в бизнесе.
Несколько студентов хихикают.
— Все предприятия, законные или нет, работают ради финансовой выгоды своих владельцев. Владельцами могут быть партнеры, акционеры, семьи. Даже Тони Монтана из «Лицо со шрамом» управлял бизнесом.
Это вызывает еще больше смеха, и напряжение в комнате немного спадает.
Обычно я не начинаю первые лекции с отсылок к фильмам, но «Университет Марина» вряд ли можно назвать бастионом академического совершенства. Это место, где следующее поколение криминальных авторитетов может завязать дружеские узы, завершая свое образование. Большинство здешних студентов уже обеспечили свое будущее.
Прогуливаясь по сцене, я пристально смотрю на нетерпеливых студентов, которые ловят каждое мое слово.
— Управление финансами может показаться неприглядным или даже утомительным, но это источник жизненной силы любой коммерции, — я начинаю загибать пальцы. — Какой смысл защищать территорию от конкурирующих банд, если простой бухгалтер может выкачивать миллионы без вашего ведома? Зачем идти на рискованные сделки, которые не приносят положительной отдачи от инвестиций?
Молодой человек с короткой афро-стрижкой поднимает руку.
— Профессор Сегал?
— Представься.
— Феми, — отвечает он и выпрямляется на своем сиденье. — Феми Олорун.
Конечно, это он. Десять лет я провел в другом мире, но даже я не могу игнорировать тонкий шрам на его правой скуле. Это не просто ударился, а метка. Шанго из тех эгоистов, которые отмечают всех своих потенциальных наследников.
— Твой вопрос? — спрашиваю я.
— Какое у вас прошлое, сэр?
— Лондонская школа финансов, — отвечаю я, впервые улыбаясь.
Он качает головой.
— Нет, я имею в виду…
— Догадайся сам, — моя улыбка становится шире.
Криус может и мой биологический отец, но он не женился на моей матери. Чёрт, мы с ней всё ещё остаёмся его маленькой тайной.
Феми откидывается на спинку стула, лицо напрягается от разочарования, и я возвращаю свое внимание к студентам сзади.
— Без прочной финансовой основы вы можете с таким же успехом вкладывать свои деньги в государственные облигации и плакать, когда инфляция разрушает ваши…
Мой взгляд натыкается на огромные серые глаза девушки, которая преследовала меня все выходные. Она смотрит в ответ, ее пухлые губы вытягиваются в идеальную «о».
Волосы у меня на затылке встают дыбом, ноздри раздуваются.
Я знал, что Феникс что-то скрывала от меня, но такого даже представить не мог.
Она играла со мной.
Играла так, как ей вздумалось.
Маленькая шалунья знала. Точно знала, что делала, когда вошла в тот магазин, одетая так, словно хотела врезать мне Библией. Знала точные слова, чтобы привлечь мое внимание. Знала точный способ заставить меня желать большего.
Блять.
Как дурак, ведомый членом, я не просто съел наживку, я сожрал её с крючком.
Если бы я не хотел убить Криуса, то обрадовал бы, что его враги уже выяснили нашу семейную связь и послали шпиона, который знает мою слабость к сабмиссивам.
Нахрен его.
И её тоже.
И в жопу того, кто послал её шпионить.
Феникс придётся ответить на пару моих вопросов.
Глава 5
ФЕНИКС
Чёрт, чёрт, чёрт.
Ничто не предвещало беды, пока стул не пролетел мимо, задев Вира Бестлэссона. И я даже обрадовалась, что кто-то поставил этого выскочку на место, пока не увидела нашего нового лектора.
Каким образом такого человека, как Мариус, поставили на место профессора Эркхарта? Прошлый профессор финансов и бухгалтерского учёта был безобидным мужчиной средних лет с животиком, а Мариус…
Калейдоскоп картинок пробегает в моей голове: его острые черты, скульптурное тело, то, как он сжимает свой огромный член. Голова кружится и всплеск возбуждения перекрывает шок. Я сжимаю бёдра и подавляю стон.
На нём костюм серого цвета с оттенком стали, скроенный под его мускулистую фигуру, бледно-голубая рубашка и синий галстук. Вчера он выглядел как сексуальный миллиардер, а уже сегодня так, будто собрался на заседание совета директоров.
Понятно, откуда взялось это красноречие. Он чёртов профессор.
Возможно, мне следовало поинтересоваться, прежде чем отдавать ему роль папочки, но все признаки были налицо — от экстравагантного дома до дизайнерской одежды. И вот, он академик. Такие люди не бывают
