Ну да не о том речь. В один ясный весенний денек мне надо было оказаться в одной из контор этого здания по не слишком важному. Но все же необходимому делу. Обычные бюрократические закидоны, при работе с которыми нужна помощь толкового юриста. И надо же было случиться, чтобы именно этим днем немалой группе террористов из одной горной республики приспичило провести очередную громкую акцию по захвату заложников!
Вот так и получилось, что чужая проблема одномоментно стала моей. А как иначе, если в офис, где ты тихо–мирно советуешься с юристом по деловому вопросу, врываются два инородца с небритыми харями, тупыми до дебилизма обкуренными родами и с короткими автоматами в руках.
Дергаться сразу не имело смысла… Тихо и покорно, подобно барану. Выполнять указания тварей — тем более. Пришлось поставить последний рубль ребром, дождавшись момента, когда оба террориста чуть отвлекутся на секретуточку с большим бюстом и в юбочке чуть ниже попки. Вот тогда и пришел тот самый «момент истины».
По давней привычке родом из детства в беспокойном дворе я и нож в заднем кармане — понятия неразделимые. Вот он, извлеченный и с выкинувшимся лезвием, отправляется в короткий полет. Конечная точка — шея того, который чуть слева от меня. И сразу же бросок ко второму, пока тот не успел нажать на спуск автомата и вообще осознать ситуацию.
Краем глаза вижу, как нож входит в тело террориста… Хорошо входит, правильно, смертельно. И руки его тянутся не к автомату, а к собственной глотке в тщетной попытке что‑либо исправить. Поздно. Тварь, ты убит. Сдыхай себе и по возможности потише.
Врезаюсь во второго, который слишком долго, целую секунду, пялился на своего подельника по делам террора, а в глазах застыла смесь изумления и постепенно разгорающегося страха. Не привык фанатик к тому, что мирные заложники могут так жестко и быстро действовать. А вот выкуси, сука! Я тебе не заложник, а мирным тем более никогда не был. Скорее сдохну, но плясать как марионетка под дулом автомата точно не стану.
С грохотом обрушиваемся на пол… Против меня играет не самая большая масса, да и отсутствие постоянных тренировок, оно тоже не способствует. Бандюк более массивен, да к тому же наркотический угар работает еще и как серьезный стимулятор. Были бы мы не в клинче, можно было бы достать удобным ударом, но вот сейчас. Хотя…
Руки заблокированы, противник пытается подмять меня под себя, справиться самостоятельно, не призывая на помощь. А вот хрен тебе! Руки заняты, ноги сейчас малополезны, поскольку замаха нет. Изгибаюсь и нечеловеческим усилием дотягиваюсь д опять же шеи. Зубами! Вонь немытого тела, поддающаяся под металлокерамическими коронками плоть, заливающая рот кровь. И хрип того, кого я достал таким манером. О котором мало кто мог подумать. Грызть чужие глотки, словно дикий зверь — это в современности странно… зато действенно. Впиваюсь еще глубже, чтобы уж наверняка довершить начатое. Конвульсивные подергивания тела, постепенно затихающие. Все! Финита.
Поднимаюсь, первым делом хватаясь за лежащий рядом автомат, уже снятый с предохранителя и с загнанным в ствол патроном. Быстрый взгляд в сторону того, ножом успокоенного. Нет, тут правки не потребуется, мертв, как селедка из банки.
Зато я буквально кожей чувствую ужас во взглядах юриста, пары его помощником, симпатичной секретуточки. Боятся. Меня. Почему? Почему МЕНЯ, а не тех тварей, которых наверняка в здании более чем достаточно? Почему?!
- …почему?
Шепот, сорвавшийся с губ, зависает в тишине. А сам я выплываю из так некстати нахлынувших воспоминаний. И запах гари от превратившихся в угольки кусков мяса на сковородке. Мля, не повезло мне с ужином, ведь заново возиться нет никакой потенции. Придется открывать что‑то консервированное, на порядок хуже по вкусу. Ну, хотя бы быстро.
Спустя несколько минут я без особого аппетита жевал консервированный говяжий язык с уцелевшим от моего разгильдяйства гарниром и размышлял над странными извивами человеческой психики. Странно все это. Раньше воспоминания эти приходили по большей части в кошмарах. Сейчас же… да еще так ярко, как ночной порой. И ведь никак не психотравма, потому как никаких приступов гуманизма к убиенным террористам у меня не был, нет, да и не появится. Зато ненависть ко мне у их покровителей — это да. От не и стремлюсь спрятаться.
Назначенная награда за голову со стороны этих фанатиков — это раз. Крайне недоброжелательное отношение со стороны властей — это два. Откуда второе? А тут все просто. Вместо стандартных переговоров, высокой политики, что у наших дорогих властей связана с попытками отполировать языком до блеска чью‑либо задницу, получилось… А резня получилась, которую заварила одна моя не слишком скромная персона. Когда вместо того, чтобы покорно поднять лапки и выполнять требования террористов, удалось сначала прикончить первую парочку, а потом, завладев их оружием, устроить в бывшем борделе а ныне офисном центре натуральный шутер в реальности.
Кровь трупы, полное игнорирование наличия заложников и стремление если и умереть, то не стоя на коленях. Ах да, еще и целый ушат жуткого везения. Позволившего выжить, отделавшись несколькими неприятными, но не опасными для жизни ранениями.
Потом меня спрашивали: «А как?!» Ответить было почти что и нечего. Детство и юность в полукриминальном районе, уличные жестокие драки, увлечение стрельбой и восточными единоборствами. Потом все это отполировалось военной кафедрой в универе, где офицеры подходили к делу со всей ответственностью, желая вырастить не абы кого, а грамотных профессионалов. Ну и, в качестве десерта, моя бешеная ненависть к тем, кого я от всей души считал мразью, недостойной жизни.
А теперь… Теперь я как зверь в лабиринте. Ищущий выход. Один из выходов, который может привести как к свободе так и в новый, пусть и иной лабиринт. Что ж, время покажет. Сейчас же спать. И надеюсь, что сегодня сны не придут меня навестить.
Глава 3
Утро. Хорошее утро, потому как спал я, как зимующий сурок, то есть крепко и с яркими, приятными сновидениями. Только суркам, как я предполагаю, снятся нехитрые радости жирных грызунов, ну а я обошелся видениями заснеженных гор Швейцарии. Был я там, а впечатления остались самые что ни на есть приятные. Вот и проникли в сновидения, чему я только рад. И никаких больше кошмаров. Надеюсь на то, сильно надеюсь.
И день завертелся… Звонки родителям с предупреждением о том, что на несколько дней я выпадаю из связи, но со мной все в полном порядке, просто так требуется для одного важного дела. Хорошо, что им все было понятно насчет подобной необходимости. А уточнять детали не стали. Пока не стали, но в будущем непременно попросят подробно изложить ситуацию. А я что, я изложу. Надеюсь, что изложение окажется оптимистичным, ох как я на это надеюсь.
Затем я собрался, прихватив с собой документы, имевшуюся в квартире не столь большую сумму наличных денег и ноут, на котором была важная для меня информация. После этого осталось лишь закрыть дверь да отправиться на улицу отлавливать первое попавшееся такси. Ну и, само собой, про прихваченное оружие забывать не стоило.
Оружие! Будь прокляты те, кто за долгие годы так и не сподобился разрешить ношение нормального, боевого оружия. Вот и сейчас мне пришлось обойтись пусть сильной, эффективной, но все же травматикой. Нет, убить можно и из нее, но как же сложно это делать. Целиться придется в отдельные уязвимые даже для подобного боеприпаса точки и вообще. Жуть да и только. А прихватить с собой стоящую в сейфе «сайгу$1 — привлечь излишнее внимание. Этого же я сейчас делать точно не собирался.
Уже в такси, на полпути к съемной квартире, меня настиг звонок Славки. Первыми словами, которые я услышал, были:
— Привет, Макс. Везу «саркофаг» в своей тачке… Бли–ин, едва утрамбовали, он не тяжелый, но громоздкий. Давай уже, колись на адрес, не могу же я впустую по городу кружить.
— Запоминай, чудо в перьях, — хмыкнув, я продиктовал ему улицу и дом, после чего поинтересовался. — Время прибытия?
— Ну… Минут двадцать, как я думаю.
— Договорились. Жду.
Мне до пункта назначение ехать оставалось минут семь, не больше, поэтому насчет опоздания я точно не тревожился. Так оно и вышло. Я успел отпустить таксиста, выкурить сигаретку, поразмыслить несколько минут об отвлеченных материях. Лишь после всего этого во двор въехал громоздкий черный «джипорожец» моего друга и тут же требовательно забибикал. Махнув рукой, я показал ему, к какому именно подъезду надо ехать. Все, отлично…
Выскочивший из машины Славка сиял не хуже начищенной медяшки. Что ж, один его вид недвусмысленно говорил о полном успехе с приобретением и доставкой заказа. Подтверждение последовало незамедлительно, стоило ему только открыть рот.
