— Да вроде нет… — неуверенно ответил Мотрин, тщетно пытаясь вспомнить значение слова альтруист.
— Вот и замечательно! Тогда вы должны понимать, что футбол сейчас стал бизнесом. И я хочу получать от этого бизнеса деньги! Вот предыдущий тренер этого не понимал. После первой половины прошлого чемпионата «Заря» шла на первом месте. Многим игрокам не было и двадцати, но парни играли здорово! Признаться честно, я мало что понимаю в тонкостях игры, но даже я видел, что парни играют в классный футбол. Вот тут-то и начались проблемы. Золотов решил, что «Заре» вполне по силам выйти во второй дивизион. Не работая с судьями, не договариваясь с соперниками, вне очереди выйти во второй дивизион. Вы понимаете, что это значит? — Овди-енко уже начал сомневаться, что Алексей Петрович подойдёт его команде. «Интересно, этот толстяк умеет разговаривать или он сюда чайку пришёл попить?» — раздражённо думал Дмитрий Александрович, вглядываясь в лицо тренера, напоминавшее ему морду бульдога.
— Это же совершенно другой уровень. Клуб получил бы статус профессионального, — Мотрин вздохнул с облегчением, наконец-то он смог с уверенностью ответить на вопрос.
— Правильно! А что это значит для меня? Я испорчу отношения с владельцами других клубов, неизвестно ещё, чем всё это может закончиться. К тому же это огромные расходы! Нужно было бы платить зарплаты игрокам, укреплять состав, реконструировать стадион, плюс транспортные расходы, плюс размещение команды в гостиницах на выездных матчах — и это далеко не всё! А где я возьму на это деньги? Золотов мне, что ли, их даст? Он, конечно, хороший тренер, но совершенно не умеет считать деньги. Даже в премьер-лиге, если у команды скромный бюджет, она экономит на всём. Некоторые команды даже закладывают в расходную часть премиальные за восемь, от силы десять побед, и не дай Бог, команда наберёт ход и будет побеждать в каждом матче, тогда бюджет затрещит по швам. Игрокам нечем будет платить. Это никому не нужно. Победы не нужны руководству, если нет денег! А что творится в первой и второй лигах, я вообще молчу! Чего уж о нас говорить.
— И как же вы вышли из положения? — Петрович уже чувствовал себя свободнее.
— А очень просто! Я начал распродавать талантливых игроков. Во-первых, это ослабило команду, и мы потихоньку опустились на четвёртое место, а во-вторых, я заработал на этом неплохие деньги. Тогда-то мне и пришла в голову идея поставить этот процесс, что называется, на конвейер.
— То есть?
— Всё очень просто. Мы собираем у себя талантливую молодежь из разных спротшкол, тренируем её, даём игровую практику, а на игры приглашаем селекционеров, и они просматривают игроков, самым достойным предлагают контракты. Вложения минимальны, а прибыль приличная. Идеальная схема. Вот только Золотов был со мной не согласен. Он считал, что невозможно построить хорошую команду, постоянно меняя состав, нёс какую-то ахинею про уважение к игрокам, что они не рабы, не товар. Чушь! Они прекрасно знают, на что идут! Вы думаете, кто-то из молодёжи мечтает сейчас стать чемпионом мира и прославить нашу страну? Хороший контракт и огромная зарплата — вот о чём они мечтают, во всяком случае большинство из них. Сейчас каждый стремится подороже продать свой талант: будь то футболист, писатель, менеджер, адвокат или мойщик окон. Всё продаётся и всё покупается, а мы с вами всего лишь посредники.
— И какое место команда займет в турнирной таблице по окончании сезона, вас не интересует? — с надеждой спросил Мотрин.
— Это не принципиально. Место в первой десятке меня вполне устроит. Сейчас у «Зари» хорошая репутация. Мы продали в прошлом сезоне шесть игроков: двое уехали в Австрию, двое в команды второй лиги, один в команду первой, а Гришу Алексеева мы устроили в ЦСКА, и сейчас он поедет на сборы с основным составом. К тому же наша команда базируется в Москве, и для селекционеров это очень удобно. Этим лентяям не нужно колесить по всей стране в поисках талантов, тратить на это силы. У них всё под боком. Ещё вопросы? — спросил Овдиенко, попыхивая трубкой.
— Почему вы пригласили именно меня? — Алексей Петрович впервые осмелился посмотреть в глаза Овдиенко.
— Буду с вами откровенен. Я знаю, что у вас хорошие связи в футбольном мире, и вы знакомы со многими футбольными агентами, а потому надеюсь, что вы привлечёте в команду много перспективных игроков.
— То есть я могу комплектовать команду по своему усмотрению? — оживившись, спросил Мотрин.
— В общем, да. Но с некоторыми оговорками. Многие игроки, которых мы не успели продать, ушли вслед за Золотовым. Но из прошлогоднего состава осталось ещё несколько человек: Денис Рубцов — капитан команды, опорный полузащитник и очень работоспособный парень, Ваня Казаков — нападающий, играл за сборную России восемьдесят шестого года рождения, Виталик Кац — правый полузащитник, Дима Понкратов — вратарь, Максим Щукин, вот с ним будьте поосторожнее, у него очень длинный язык, и Вова Скворцов, очень талантливый защитник, мы даже оплачиваем его учёбу в колледже, чтобы он в армию не загремел, его мать одна воспитывает. Присмотритесь к ним. Евгенич не брал кого попало, так что, я думаю, их можно хорошо продать. Да, вот ещё. — Овдиенко достал из ящика стола лист бумаги, на котором его ровным размашистым почерком аккуратно, в столбик, были написаны десять фамилий. — Вот этих игроков вам нужно запомнить. К ним должно быть особое отношение. Вы не имеете права их отчислить без моего ведома. Они должны получать как можно больше игрового времени. Мы должны выбить им самые выгодные контракты. Я надеюсь, вы меня понимаете?
— А…
— Ну вот, допустим, Прокудин. Его отец работает в мэрии. Мне продолжать? — с раздражением спросил Овдиенко.
— Нет-нет. Я всё понял, — Петрович снова начал краснеть.
— А в остальном вы имеете полную свободу действий. Вас устраивают такие условия?
— Более чем, — поспешил признаться Мотрин. Его действительно устраивала такая «свобода».
Дмитрий Александрович, расплываясь в улыбке, протянул тренеру руку.
— Я очень рад, что… — его прервал решительный стук в дверь. «Кто бы это мог быть, я никого не ждал?» — с тревогой подумал Овдиенко. Он даже не успел ничего сказать, прежде чем дверь открылась, и в кабинет вошёл высокий широкоплечий парень, который смущенно снял шапку, пригладил чёрные коротко стриженные волосы и выпалил хорошо заученную фразу.
— Здравствуйте! Меня зовут Артём Кудрявцев. Я от Первушина Геннадия Викторовича. Вам должны были насчёт меня звонить.
Глава 3. Ультиматум
Хорошо играть в футбол — это совсем не сложно. Гораздо сложнее каждый день тренироваться, чтобы играть так, как ты действительно можешь играть. Настоящая любовь к футболу проявляется на тренировке. Это всё равно, что любовь к женщине. Поначалу она всегда праздничная, яркая, лёгкая, вдохновляющая, забирающая всего тебя, и ты с радостью идёшь на это и отдаёшься ей без остатка. Но со временем, непонятно откуда, появляются ревность, обиды, раздражение, скука, а главное — сомнения. Всё это нельзя преодолеть мгновенно. Нужно изо дня в день учиться терпеть, прощать, уступать, верить — если, конечно, ты действительно любишь.
«Заря» начала готовиться к новому сезону 4 января. Их было пятьдесят человек, и все знали, что месяца через полтора в команде останется не больше двадцати счастливчиков. Каждого игрока тренер мог отчислить в любой момент, даже не потрудившись объяснить причину; зато, если тебе повезло остаться, шансы впоследствии попасть в профессиональный клуб резко повышались. Все прекрасно понимали и принимали правила игры. Никто не верил, что его могут отчислить.
На первой же после новогодних праздников тренировке Алексей Петрович заставил команду бежать кросс на шесть километров, хотя обещал только лёгкую разминку и работу с мячом. «Сейчас проверим, кто из вас бухал!» — ухмылялся он, поглаживая живот.
Первый круг бежали плотной группой, Ванька с Кацем, как всегда, шутили.
— Видал, какая у Петровича шапка богатая? Наверно, из ондатры! — последнее слово Ванька почти прокричал, так оно ему нравилось.
— Ты лучше на рожу его посмотри, багровый, как…
— Как что?
— Не знаю… Парни, что багровым бывает? — спросил Виталик, но ему никто не ответил. — Да вы что, пацаны?! Чего грустные? Добежим как-нибудь!
— Закат, — улыбнувшись, бросил Артём Кудрявцев, пытаясь не сбить дыхание.
— Уахаха! Ванёк, ты слыхал?! У Петровича лицо, как закат! Я не могу! Ха-ха-ха! Тёмыч, ты где этого набрался?
Артём не ответил, следя за дыханием. Два вдоха, три выдоха, два вдоха, три выдоха…
— Тёмыч профессор! У него мамка — училка! — смеялся Ваня. Но никто не поддержал их веселья, и вскоре они утихли.
На седьмом круге стало тяжело, но команда держалась вместе. Впереди ещё восемь кругов. Чуть больше половины.
