Добрейшей души человек, военный от макушки до резинок на носках. Отсюда и прозвище. В то же время тонкий и интеллигентный. А как иначе?! Ведь он из Питера, культурной столицы России, города поребриков, завершаемы и сосулек. Там, говорят, даже девки берут за услуги книгами. Мастер изящного слога, ко всему прочему.
Не так давно он встречался со мной в Испании. Результатом стал его рапорт, стоивший мне выговора в приказе и пары недель, потраченных на занятия секретным делопроизводством и прочей ерундой.
Касаемо рапорта. Сам я его, естественно, не читал, зато Сергеичу удалось краем глаза глянуть на этот шедевр, когда его вызывали наверх и там слегка воспитывали. «Пресс-код и язык общения Скомороха не конгруэнтны оперативной обстановке». Каково? А вот еще: «Легкомысленно манкировал проверкой наличия наружного наблюдения при подходе к месту встречи».
Это была его первая зарубежная спец командировка, а я ее так жидко обгадил. До сих пор стыдно.
Мишаня разложил передо мной на столе четыре фото и заявил:
— Объект необходимо захватить и конспиративно доставить в Россию. Какое-либо общение с ним категорически запрещается. В случае невозможности захвата вступает в действие резервный план.
— То есть?..
— Объект следует ликвидировать. Вопросы?
— Уже накопились, — обалдело проговорил я. — Во-первых, на захват обычно высылают группу.
— Дальше.
— Во-вторых, я вам не ликвидатор.
— Объясняю по порядку, товарищ подполковник. — Мишаня одернул скромный серый пиджачок, блеснули золотом звезды на невидимых миру погонах. — Группа вам будет придана, она же осуществит захват.
— Тогда какого черта?..
— Я попросил бы не перебивать старших по воинскому званию. — Мы солдаты погрозил мне пальчиком.
— Виноват, — покаялся я.
— Дело в том, что, по нашим данным, объект в настоящее время находится в… — и назвал страну.
— Хреново! — Я пригорюнился.
— Грубо, но верно, — заметил товарищ полковник и поправил очки. — Опыт мне подсказывает…
Как говорится, с этого момента поподробнее. Люблю, нет, просто обожаю, когда старшие товарищи, умудренные богатым боевым опытом, начинают учить нас, юных разведчиков, уму-разуму.
— Слушаю вас, товарищ полковник.
— Учитывая местную специфику, полагаю, прихватить его вам будет затруднительно.
— Совершенно с вами согласен, товарищ полковник, — заметил я и принял, не вставая со стула, стойку «смирно».
— Поэтому в том случае, если захватить клиента не получится, то просто замочите эту суку! — со вкусом проговорил он.
— В сортире?
Мишаня глянул на меня сурово, но справедливо.
— Где вам будет удобно. — Он даже соизволил улыбнуться.
Слегка.
— Полагаю, есть за что? — осторожно полюбопытствовал я.
— Крыса! — лаконично ответил герой-разведчик и сделал суровое лицо.
— В смысле предатель? — тупо переспросил я.
— Он самый, — со вздохом проговорил товарищ полковник.
Что ж, тогда более или менее понятно. Уже больше полувека Родина-мать бьет себя в грудь и клятвенно заверяет всех и каждого в том, что не проводит жестких акций против разного рода предателей, перебежчиков и прочей погани. А они меж тем по-прежнему мрут как мухи. Попадают в пьяном виде под машины, неловко падают в душе, тонут на мелководье, давятся бубликами и просто тупо загибаются от обычного насморка. Что ж, это правильно.
Вот только…
Я снова взял в руки фотографии, сложил их, зачем-то перетасовал, опять принялся разглядывать, поднял глаза на товарища начальника и спросил:
— Группа в курсе задания?
— Только в самых общих чертах, — последовал немедленный ответ. — Если вы сочтете, что по основному плану сработать не получится, отсылайте ребят домой и заканчивайте дело самостоятельно. С резидентурой при посольстве в контакт старайтесь не входить. Что еще, Кондратьев?
— Вопросов больше нет, — бодро соврал я. — Теперь все понятно.
Все дело в том мужике. На всех четырех фото он был достаточно прилично одет. В темном костюме, светлом, теннисном и, представьте себе, во фраке. Но даже если бы этот господин был изображен в треухе и драной телогрейке, то все равно оставался бы тем, кем был, то бишь стопроцентным янки. Он ничуть не старался казаться, а именно был таковым.
Говорят, умные люди учатся исключительно на чужих ошибках. Коли так, то я законченный дурак. Шишек и синяков за почти два десятка лет набил очень даже немало. Зато приобрел кое-какой опыт.
Он тут же принялся нашептывать, да что там, просто орать, что меня в очередной раз собираются поиметь. То ли разыграть втемную, то ли что-то похуже.
Прозвучал первый, негромкий звонок, и уши мои начали быстренько перемещаться вверх, поближе к макушке. Там им самое место.
Глава 3 О ПОЛЬЗЕ ПРОГУЛОК
Я не торопясь прошел через холл. Стеклянные двери автоматически раздвинулись и выпустили меня на узкую тенистую улочку, идущую почти по самому центру старого города.
Перед выходом я мельком глянул в настенное зеркало. Паренек в кресле за колонной, только что с увлечением читавший местную спортивную газету, вдруг вскочил и двинулся следом за мной. Он не забыл прихватить эту самую газету с собой, чтобы было за что прятаться.
Единственный жгучий брюнет в приданной мне группе. Если не ошибаюсь, командир называл его Саньком. Хоть и брюнет, а запалился, причем сразу же. Наружное наблюдение — процесс серьезный и вдумчивый, ему противопоказаны суета и резкие телодвижения.
Парень должен был дать мне спокойно выйти, а уже потом отправиться следом. Хотя я все равно засек бы его. Уличной науке Санька, ясное дело, обучали, но слегка, примерно так же, как меня — работе под водой. Кое-что умею, но в сравнении с настоящими профи — ноль полнейший.
Так и пошли, колонной по одному. Впереди я, а сзади, шагах в двадцати, — он. Кстати, вот вторая ошибка. Прилипать к клиенту не следует. Послали тебя скрытно следить, так не рисуйся.
Здесь принято оглядываться вслед хорошеньким женщинам. Одна американская акула пера, побывавшая в этой стране, сочла себя оскорбленной и униженной вниманием подобного рода и накатала по этому поводу возмущенную статью в одну здешнюю газету. Ответом ей была заметка местной журналистки, в которой доходчиво разъяснялось, что женщин здесь возмущают не повышенный интерес к их персонам и восторженный свист вослед, а полнейшее отсутствие таковых.
Я проводил взглядом роскошную брюнетку и даже не испытал при этом никакого отвращения. Да, как видно, иду на поправку. Я тихонько присвистнул от удивления, зашел в магазинчик и приобрел панамку, чтобы темечко не напекло, заодно внимательно осмотрелся.
Надо же, они меня едва не купили! Вот был бы позор!
Я говорю «они», потому что ребята, оказывается, работали парой. Санек старательно пыхтел у меня за спиной, а второй, невысокий, худощавый, коротко стриженый парень, скромненько и достаточно грамотно топал с другой стороны улицы. Мальчонки, как выяснилось, действовали вполне по-взрослому, а раз так…
Наблюдателям становится по-настоящему обидно, когда клиент вдруг исчезает, можно сказать, растворяется в воздухе. Только что был здесь и вдруг задевался непонятно куда. На языке древних инков это называется облом.
Санек замер посреди площади и принялся вертеть головой. Он сорвался с места, рванулся сначала в одну сторону, потом в другую, заскочил в аптеку, забежал за угол. Потом парень вернулся на прежнее место, плюнул в сердцах, извлек из кармана телефон, и принялся остервенело давить на кнопки.
Вскоре подрулил и второй герой, и они начали что-то оживленно обсуждать. Подозреваю, что меня.
— Не помешал?
Обидно потерять клиента на ровном месте. Вдвойне противно, когда он вдруг возникает из ниоткуда.
— Доброе утро, — проговорил сыщик номер два и потупился в смущении.
Санек заалел как маков цвет и промолчал. Молодость, как известно, обидчива. Нет, чтобы спросить, как это вы, дяденька, вдруг испарились и где находились все это время? Был я, кстати, совсем рядом.
— И как все это прикажете понимать? — невинно поинтересовался я.
— Выполняем приказ командира, — буркнул Санек и глянул на меня волком.
— Приказано вас охранять, — нашелся его напарник, явно более опытный. — На всякий случай.
— Слава богу. — Я расцвел в улыбке. — А то мне показалось…
— Даже не сомневайтесь.
— Тогда спасибо, — растроганно проговорил я. — Так командиру и передайте, дескать, душевно тронут и благодарен за заботу.
— Есть! — хмуро буркнул второй, все прекрасно понявший.
— Часа через три я к нему зайду. Есть о чем переговорить.
— Передадим.
— Джентльмены, мне пора, можете не провожать.
