запрещено». Такие письма можно написать лишь в ответ, получив вот такую печать от правителя.
Амаэт продемонстрировал мне чёрную тонкую монетку с гравировкой кота или барса, которую на письме крепили каким-то клейким веществом.
- Значит, письмо действительно писали для короля Освальда, - задумчиво нахмурилась я, постучав себя пальчиком по подбородку. - Но никого с именем Абигейл во дворце нет, да и официальных дочерей у монарха не числилось. Тем более, что у этой дочери есть брат…
- И что это значит? - опешил Илойя. Я взглянула на него изучающе. Не знаю летоисчисления амаэтов, но выглядел он донельзя невинным, потому пояснила:
- У короля была вторая семья.
- Но… - Илойю что-то невероятно смущало в этой истории. Он отложил письмо и прошелся к стеллажу, размышляя вслух: - У гараев практически не бывает супружеских измен. Они женятся по выбору Первого Барса, на своих истинных.
- И королева была такой для короля? - заинтересовалась я. Амаэт пожал плечами:
- Не знаю… наверное.
- Наверное, - эхом повторила я, опустившись в кресло. Вспомнилась одна деталь: - Королеву убили. И принесли ее голову королю. Перед смертью она ведь должна была звать его? И если бы она была его айристи, он хотя бы знал в какой она стороне. И тогда… - я опустила голову, изучила содержимое столешницы. Письменные принадлежности слева - король левша - посеребренное перо инкрустированное синими камнями, чернильница, несколько вышитых синими нитями платков. Справа бумаги, трафареты, печати. Под столешницей потайная шухлядка, запертая на ключ. Неспешно продолжила: - Тогда король смог бы понять, где его королева, и если бы не спас, то хотя бы определил, что она не была у пиратов.
- То есть ты утверждаешь, что она не была его айристи? - хмурился амаэт. Я откинулась на спинку кресла, направила взгляд в потолок:
- Мне видится это именно так. Даже сейчас Гутфрида подгоняют жениться, чтобы побороться за место на троне. Он выберет себе просто хорошую гарайю, вместо айристи. Возможно, так поступил и Освальд, а потом вдруг встретил ту, которую для него отметил Первый Барс. Она родила ему сына и дочь, которые теперь живут в Найорге. Точнее только сестра и мать, а вот ее брат… Варг. Хммм. Нужно больше информации. Письмо не было вскрыто, но доставлено в кабинет. Скорее всего оно пришло в день смерти короля. Его почту еще приняли и подали на стол, но монарх уже не успел ее прочитать. Илойя, а мы…
- Тэниль, - голос амаэта просел и был совсем обескураженным. Я по инерции закончила вопрос:
- …можем переместиться к пославшему письмо? А? Что с тобой, Илойя?
Парень смотрел на меня растерянно, а потом произнёс:
- Он тебя услышал.
- Кто? - не поняла я, а затем мир резко изменился. Вокруг соткалась тьма, а ее распорол знакомый голос:
- Милая! Тень! Открой глаза, прошу! Скорее, зовите врача! Тэниль, родная!
Ларийские слова в речи Исварда чередовались с гарскими. Голос срывался то на шепот, то на рык, когда мужчина кричал кому-то в коридоре.
Мою грудь обожгло холодом, свело спазмом, но в один миг мне все же удалось сделать резкий глубокий вдох, оцарапавший гортань надсадным хрипом. Я распахнула глаза, разомкнула плотно сжатые губы и часто задышала, глядя в льдистые глаза. Шестой принц отчаянно выдохнул что-то на гарском и крепко прижал меня к себе.
30
Я чувствовала себя маленькой девочкой, откинувшись на подушки посредине широкой кровати, заботливо укрытая одеялом. За дверью слышала крики на гарском. Сил для того, чтобы воспользоваться эмпатией, не было. Потому я просто слушала, редко определяя значения некоторых слов. Причину ссоры между высокопоставленными снежными я знала, точнее я ею являлась.
По правилам, жить вместе снежные начинали лишь после свадьбы, потому ранее меня и поселили в отдельные покои, чему я была в тайне рада. Но после произошедшего Исвард уволок меня в свои комнаты, заявив, что приличия его больше не заботят. После осмотра врача и нескольких выпитых настоек мне стало намного легче, но слабость и легкая дурнота все еще мешали нормально думать, потому как я сама отношусь ко всему случившемуся, я не могла четко описать.
Интересным фактом для меня оказалось то, что причиной моего отравления послужило не какое-то специальное вещество, а особая специя, которую гараи добавляли в блюда и сами от нее совершенно не страдали, а вот организм рамми она едва не довела до летального исхода. Исвард успел вовремя.
Я раздумывала над тем, что мы с амаэтом обнаружили в кабинете короля. Таинственное письмо, отправленное тайной дочерью высокопоставленному отцу. Король Шархама явно скрывал вторую семью, отсюда и печать с запретом вскрывать послания. Знал ли кто-то из принцев о том, что у бывшего монарха была любовница и двое детей от нее? А главное: мог ли Варг претендовать на престол?
Слабость взяла свое, окутала тело мягкой дурманящей дымкой, завернула в одеяло из тишины и погрузила в глубокий сон без сновидений.
Показалось, что я находилась в дреме всего пару минут, но когда я вновь открыла глаза, рядом сидел Исвард в парадном костюме снежного принца. Приподнявшись на локтях невольно залюбовалась мужчиной. Белый костюм с рубашкой цвета индиго сидел на нем идеально. Льдистые глаза внимательно следили за моими движениями, так мог художник изучать натурщицу в стремлении передать изгибы ее фигуры как можно точнее. Скрестив руки на груди, Исвард позволил себе касаться меня лишь взглядом, но я ощущала его почти физически и оттого лопатки покрылись гусиной кожей.
- Как все прошло? - задала вопрос, желая сбросить наваждение.
- Лучше, чем могло, хуже, чем хотелось бы, - вздохнул принц и, наконец, отвернулся, осматривая флакончики, которые оставил врач на прикроватной черной тумбе. - Старейшины и лорды определились с испытанием, которое даст возможность выбрать будущего короля.
- И какое же оно? - с интересом подалась вперед, сама заглядывая в голубые глаза. Фантазия, как нарочно, подсовывала мне какие-то глупые сценарии состязаний, вроде найти пещеру снежного барса и добыть сокровища, что он там таит или голыми руками победить дикого ханки на вершине неприступной горы.
Исвард скосил на меня глаза, хитро улыбнулся, видя, что я сама придвинулась к нему почти вплотную, и резко сократив между нами расстояние до самого неприличного прижался горячими губами к моему лбу. Я застыла от неожиданности, но касание продлилось всего пару секунд, после этого мужчина отстранился, но не отодвинулся обратно,
