Мы вошли в наши машины. В следующую секунду мы услышали ужасный звук: неблагозвучный гимн Мутантов в честь, я уж даже не осмеливаюсь думать, какого, божества — скрежещущая песня, такая же дисгармоничная, как те, кто, как считалось, пели ее.
— Скоты, — пробормотала Олмэйн. — Священный храм! Храм Мутантов! Как отвратительно! Они ведь могли убить нас, Томис. Какая у таких монстров может быть религия?
Я не ответил. Хирург с грустью взглянул на Олмэйн и покачал головой, будто раздосадованный, что у того, кто называет себя Пилигримом, так мало милосердия к людям.
— Они тоже люди, — сказал он.
Когда мы по пути вошли в следующий город, мы заявили властям о смерти инопланетянина. А потом, опечаленные и молчаливые, мы, оставшиеся в живых, продолжили наш путь к месту, где береговая линия, изгибаясь, устремлялась к северу, а не к востоку. Итак, мы покидали сонный Эгапт и пересекали границу земли, где раскинулся священный Иорсалем.
8
Город Иорсалем находился довольно далеко от Озера Медит, в глубине материка, на плоскогорье, которое охраняет кольцо скалистых гор, лишенных всякой растительности. Мне казалось, что вся моя жизнь — всего лишь подготовка к тому моменту, когда я впервые взглянул на этот золотистый город, чей образ был так хорошо мне знаком. Поэтому, когда я увидел его шпили, парапеты, поднимающиеся на востоке, у меня было ощущение не благоговения, а ощущение, что я вернулся домой.
По извилистой дороге мы спустились через горы к городу. Стена, окружающая его, была сделана из квадратных блоков прекрасного камня, темного розово-золотистого цвета. Дома и храмы тоже были построены из этого камня. Дорогу обрамляли рощицы, где росли деревья, которые когда-то сами по себе произрастали на Земле, и это было естественно для старейшего города Земли, еще более древнего, чем Рам и Парриш, корни которого уходили глубоко в Первый Цикл.
Завоеватели поступили очень проницательно, не вмешиваясь в дела администрации Иорсалема. Город оставался под управлением Главы союза Пилигримов и даже Завоевателям предписывалось просить его разрешения войти в город. Конечно, это была формальность. Ведь на самом деле Глава союза Пилигримов, так же как и Канцлер Летописцев, был просто марионеткой в руках Завоевателей. Но это тщательно скрывали. Завоеватели как бы оставили этот город в стороне, и их отрядов, расхаживавших с важным видом на улицах Иорсалема, не было видно.
Подойдя к стене, мы попросили у Часового у ворот разрешения войти. Хотя во всех других местах большинство Часовых было без работы — поскольку города были открыты по приказу новых хозяев — здесь он стоял в полном снаряжении своего союза и мягко настоял на выполнении всех формальностей. Олмэйн и мне, как Пилигримам, был разрешен беспрепятственный вход в город. Однако он заставил нас предъявить наши звездные камни, как свидетельство того, что мы имеем право носить наше одеяние и маски, затем, через шлем мыслепередачи он проверил в архиве союза наши имена. И наконец нас впустили. Хирургу, нашему спутнику, войти оказалось легче. Пока он еще был в Африкии, он подал заявку на разрешение войти в Иорсалем, поэтому, как только проверили его личность, его впустили.
Все в городе напоминало о его древности. Иорсалем — единственный в мире город, в котором сохранилось много памятников архитектуры из Первого Цикла. Но это были не просто разрушенные колонны и разрушенные акведуки, как в Раме, это были целые улицы, крытые аркады, башни, бульвары, выжившие, несмотря на потрясения, которые испытала наша планета. Поэтому как только мы вошли в город, мы в изумлении побрели через всю эту необычность, по улицам, мощенным булыжником, по узким переулкам, наполненным гвалтом ребятишек и нищих, через базарные площади, где стоял терпкий запах специй. Прошел час, и мы почувствовали, что пора искать приют, и вот в этот момент нам пришлось расстаться с Хирургом, потому что он не имел права останавливаться в приюте Пилигримов, а с нашей стороны было бы глупо, да и дорого для нас останавливаться где-нибудь в другом месте. Мы проводили его до гостиницы, где он когда-то снимал комнату. Я поблагодарил его за то, что он был хорошим спутником во время путешествия, а он с печальным лицом поблагодарил нас и выразил надежду, что мы еще встретимся в Иорсалеме. Мы расстались с ним и сняли себе комнаты в одном из многочисленных мест для Пилигримов.
Этот город существует исключительно для Пилигримов и случайных туристов, поэтому он похож на один большой приют. Пилигримы в своих одеяниях на улицах Иорсалема такое же частое явление, как Воздухоплаватели в Хинде. Мы устроились, немного отдохнули, потом пообедали и отправились гулять вдоль широкой улицы, с которой нам был виден на востоке священный район Иорсалема. Это город в городе. Самая древняя его часть, настолько маленькая, что ее можно пересечь пешком меньше, чем за час, тоже была окружена стеной. Там внутри находился храм, который почитали все бывшие религии Земли: Христийская, Мисламская, Еверская. Говорят, что это то место, где умер бог Христос, но вся эта история может быть искажена временем, ибо что это за бог, если он умирает?
На небольшой возвышенности на углу Старого Города стоял золоченый купол, священный для Мисламов, за которым тщательно следили жители Иорсалема. А немного позади возвышалась стена из огромных серых блоков, которой поклонялись Еверы. Все эти памятники сохранились, но идея, которой они служили, потеряла смысл. Ни разу, пока я был среди Летописцев, я не встретил ни одного ученого, который бы мог объяснить, почему поклонялись этой стене или золотому куполу. И все же, судя по записям, эти три вероисповедания Первого Цикла отличались глубоким содержанием и богатством духа.
В Старом Городе было еще одно место Второго Цикла, которое Олмэйн и меня интересовало гораздо больше. Когда мы вглядывались в темноту, пытаясь увидеть это священное место, Олмэйн сказала:
— Завтра мы должны подать заявки в Дом Обновления.
— Я согласен. Я теперь очень хочу сбросить несколько лет.
— Они позволят мне войти, Томис?
— Бесполезно гадать об этом, — сказал я ей. — Мы пойдем, мы подадим заявки, и ты получишь ответы на свои вопросы.
Она говорила что-то еще, но я ее не слышал, потому что в этот момент над нами пролетали, направляясь на восток, три Воздухоплавателя. Один мужчина и две женщины. Они летели обнаженные, как это предписано законом их союза, и Воздухоплавательница в центре была хрупкая, тоненькая девушка, просто косточки и крылья, она двигалась с такой грацией, какую редко встретишь даже среди Воздухоплавателей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
