— Исполнять его должна была ты? — Я посмотрел в глаза Китти, понял, что слово «исполнять» ей не слишком понятно, и переспросил: — Ты его убивать должна была?
— Я, — кивнула Китти, с легким презрением глянув на двух своих приятелей.
Те потупились. Как видно, была на то причина. Если они просто струсили, это понижает их шансы на место в боевом составе крепости.
— До этого убивала кого? — сразу же задал следующий вопрос я.
— Нет, — неохотно призналась она.
— Ясно, — вздохнул я.
Держалась она хорошо, уверенно, я было даже подумал, что у нее есть какая-то первичная подготовка. Но нет. Впрочем, неплохое приобретение, люди с крепким позвоночником нам нужны. А у этой Китти стержень внутри есть, это сразу видно.
— Вот еще что. — Я щелкнул пальцами. — Скажи, среди тех, кто уцелел, остались сторонники Ромула? Ну те, кто его поддерживал, кто в ладошки хлопал, когда он власть в свои руки забирал, кто с другими через губу потом говорить начал?
— Остались, — немедленно ответила мне Китти. — Двое.
— Голд, — сказал я консильери, который внимательно слушал нашу с Китти беседу. — Вопрос с ними на тебе. Предложи им остаться тут, объясни, что нам они не нужны. Формально — это потенциальные инсайдеры, кто знает, что у таких людей за душой? Ну а если они все-таки тебя не послушают и за нами увяжутся, их надо будет убрать. И сделать это следует тихо и незаметно, не стоит людей дополнительно пугать, они и так уже зашуганные до края. Будут потом всякую ерунду болтать, а нам это не слишком нужно.
Говоря все это, я внимательно наблюдал за реакцией Китти и мысленно порадовался. Тема разговора была понята моментально, но при этом никаких эмоций на ее лице не возникло. Ни брезгливости, ни страха — ничего.
У двух ее приятелей, впрочем, эти слова тоже никаких эмоций не вызвали. Отлично.
А чтобы до конца понять, из какого они теста вылеплены, этим троим и поручим ненужных людей убрать. Поглядим на них в деле. Это тебе не бой, где все просто и понятно, а работа, причем специфическая.
Ну а если двое прихвостней Ромула все-таки окажутся людьми разумными и останутся тут, на поляне, то Китти ничего и делать будет не надо. Ими займется Азиз. Мне совершенно ни к чему, чтобы кто-то Ромулу, который сюда может снова притащиться, рассказал о том, что с ним случилось раньше. Да и добро мы с собой все не унесем, а оставлять его под присмотром тех, кто к тебе изначально не расположен, — это, знаете ли, такое безрассудство, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
— Как скажешь, — согласился Голд. — Как по мне, абсолютно разумно. Ну а что до незаметности, так ведь лес, там и не такое можно провернуть. Он и скроет, и поможет. Да, Китти?
— Конечно, — покладисто кивнула остроухой головой девушка-кошка. — Я в этом просто уверена. Ушли и не вернулись, у нас тут такое уже бывало.
Мы с Голдом переглянулись. Нет, несмотря на потери, вылазка задалась, и речь не только о материальных благах. Хорошая девочка. А еще у меня теперь два мага появилось. Один — так себе, а вот та, что с ветром, — это интересно. Отдам ее умникам, пускай изучают.
— А ведь все в один заход не унесем, — подошел к нам Наемник и одобрительно глянул на снаряды. — Там еще один складик имеется, нам его тетка из местных показала.
— Есть, есть такой, — закивала Китти. — Там Ромул всякие полезные штуки складывал, те, что не для войны нужны.
— Что нашел? — повернулся я к Наемнику.
— Шесть бочек горючки, не знаю какой, но вроде как дизельное топливо или мазут, — неторопливо поведал тот. — Генератор наподобие того, что на нашем складе был, только поменьше маленько. Проводов разных — бухт шесть-семь, лампы дневного света, куски жести и куча разной другой мелочи.
— У него еще одна заначка была, — поспешно сказала Китти. — Я это точно знаю. Там у него оружие лежало. Но где она, я не в курсе.
— А те двое, что уцелели, — в курсе? — спросил у нее я.
— Вряд ли, — поморщилась Китти. — Они так, подпевалы мелкие. Ромул был мнительный очень, он мало кого к себе подпускал, так, чтобы со всем доверием. Кару только, подстилку эту, ну ту, что в вас стреляла, да еще пару приятелей, из тех, что первые к нему примкнули. А остальным… Ничего он не говорил, уверена.
— Плохо, — опечалился я и почесал затылок. — Голд, я так думаю, что там он не только запасы огнестрела держал. Откуда-то ведь он знал, что склад не один был? Полагаю, в схроне документы какие-то были, которые он прочел. И нам бы их не грех прочесть.
— Да, вот только где его искать, этот тайник? — Голд тоже, сдвинув кепи на лоб, потер затылок. — Лес большой, а времени — в обрез. Сколько у меня на это? День, не больше.
— Не больше, — подтвердил я. — Послезавтра утром выходим. Точнее, уже завтра.
Я после смерти Милены было ляпнул, что прямо утром отправляемся в путь, но сейчас понимал — это утопия. Надо просеять народ, определить, кого, если что, беречь, а кого — не слишком, распределить груз, как-то замаскировать то, что мы не сможем унести… Дай бог, чтобы дня хватило. Ну а ночью в путь пускаться — это верх идиотизма. Один сосновый лес чего стоит, его непременно надо миновать засветло, кто его знает, что там ночью происходит. И вообще нужно хорошенько продумать, как эту толпу через него провести, чтобы они не разбежались или со страху дров не наломали.
А что до тайника с оружием…
— Слушай, а шкет уцелел? — спросил я у Голда. — Тот, который нас сюда вывел.
— Это вы о Нике? — оживилась Китти. — Так вон он. Ник в этого Ромула просто влюбился, ну, в переносном смысле, понятное дело. В рот ему глядел, разве только ноги не целовал. Тому, правда, до него дела не было — Ник мелкий совсем, так что кроме подай-принеси никаких поручений не выполнял. А я про него совсем забыла, так что не двое сторонников, а трое.
— Такие пацаны всегда все знают, — сообщил я Голду. — Точно говорю, сам таким был.
— Это да. — Голд заложил большие пальцы рук за ремень. — Но такие пацаны еще и упорством отличаются, им, если что в голову втемяшится, то фиг оттуда выбьешь.
— Так не выбивать надо. — Я усмехнулся. — Лучше всего выковыривать. И для этого есть масса способов.
— Ты уверен? — Голд был очень серьезен. — Ты же понимаешь, что тут просто задушевной беседой не обойтись. Тут Азиза надо будет подключать.
— Это информация и оружие, — холодно ответил ему я. — Впрочем… Настя, пойди сюда.
Не дрогнуло у меня в душе ничего, не стану врать. Это, конечно, не война, но ситуация, очень близкая к ней. И на кону стоят вещи, которые определяют в этом мире очень многое, в том числе то, жить моим людям или умереть. Так что сантименты, лирика и прочая ерунда, вроде излишнего гуманизма, здесь пока не к месту. Заметим, Ромул с нами бы не церемонился, в этом я уверен. Но и пытать кого-то мне не хотелось, особенно мальчишку, который просто сдуру выбрал себе в кумиры не очень здорового человека.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
