— Я слышал, что ты опять весь день провела в подготовке к свадьбе, — он посмотрел на будущую жену, и она улыбнулась.
— Так и есть.
— Если недостаточно тех, кто ей занимается…
— Ты разве не знал, Сезар? Девушкам нравится предсвадебная суета. — Она наклонила голову, и золото волос волной скользнуло с ее плеча на грудь.
Женевьев избегала глубоких декольте, но скрыть ее красивых форм не могла ни одна тряпка. К сожалению (или к счастью?) Сезар не испытывал к ней и сотой доли тех чувств, что мог бы. Даже сотой доли тех чувств, которые он испытывал к Софии Драконовой. Поразительно, но эта девушка никогда ему не нравилась — высокомерная, заносчивая, жестокая. Все изменилось после дуэли, когда София после удара магией потеряла память и превратилась в совершенно другого человека.
Он сам не заметил, как чувства накрыли его с головой. Казалось бы, не было ничего особенного в том, чтобы помочь девушке восстановиться, чтобы никто не узнал о том, что она утратила память. Он помогал ей вернуть утраченные знания, подсказывал, кого и как зовут, с кем она дружила, как себя вести… вот только София все равно вела себя иначе. И в один момент он поймал себя на том, что потерялся в ее легком искреннем смехе, а потом — во внимательном взгляде. Таком… откровенно неравнодушном. Немного смущенном, что тоже совершенно не вязалось с привычным образом наследницы Драконова.
Тем не менее этого взгляда хватило, чтобы мир перед глазами поплыл. Хватило, чтобы он сошелся на одной-единственной девушке, а после перевернулся, чтобы никогда не стать прежним. Он почти поцеловал ее тогда. Почти — потому что вовремя вспомнил о том, что у него обязательства. Не только перед отцом или Женевьев, перед всей Дарранией. В том числе обязательства стать достойным правителем, умеющим держать свои чувства и эмоции под контролем. Умеющим держать под контролем свою темную суть.
Да, ему определенно повезло, что с Женевьев у них договорной брак. Брак его матери и отца разрушила черная страсть, а черная страсть к тому, кто для тебя всего лишь друг, в перспективе — партнер и мать твоих детей — невозможна.
— Если тебе так нравится, я не возражаю.
— Иногда мне кажется, ты не будешь возражать даже если я выпаду в окно.
Сопровождающая Женевьев подскочила, и вовремя: по ощущениям, пожилая тэрн-эри собиралась заснуть над тарелкой.
— О чем ты? — спросил Сезар, глядя на будущую жену.
— А ты о чем? — Женевьев приподняла бровь.
Она редко показывала свои чувства, признаться честно, он уже привык к тому, что у нее нет к нему никаких чувств. Да, он совершил ошибку с Драконовой на глазах у всех. Возможно, и не одну, но они с невестой обо всем поговорили и все выяснили.
Или нет?
— У меня тоже есть крылья, Сезар, я не разобьюсь. — Женевьев промокнула губы салфеткой и грациозно отложила ее в сторону. — Мне просто нужно понять, рассчитывать мне только на себя, или мы полетим вместе.
Двери громыхнули, разлетевшись в стороны, являя взорам ошарашенных слуг и повторно подскочившей старой девы младшего брата. Глаза Люциана сверкали, он шагнул к столу и без каких-либо предисловий выпалил:
— На пару слов.
— Ты что себе позволяешь?! — В голос Сезара вплелись отцовские холода, и Люциан прищурился.
— На Ларо и Драконову напали в городе. Нужна твоя помощь.
Сезар поднялся, на ходу откладывая салфетку.
— Прошу меня извинить.
— Они извинят, — Люциан вперил взгляд в Женевьев, а после вышел, не оставляя ни малейшего шанса остаться.
— Что. Происходит?! — оказавшись за дверями, процедил Сезар. — Что с ней?!
— Так что происходит, или что с ней? — ехидно поинтересовался Люциан, а потом открыл портал. — Не здесь.
Они вышли в лабиринте, под теплыми красками весенне-летнего неба. Среди раскрашенной, согретой лучами солнца листвы живой изгороди.
— Люциан… — предупреждающе начал Сезар, но брат его перебил.
— София в безопасности дома. Ларо исчезла. Мне нужно, чтобы ты помог мне ее найти.
— Я?!
— Да. Ты. Твоя магия. Темные поисковые заклинания — самые сильные, я сам не могу ее найти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
По большому счету, он прав. Светлые заклинания поиска — неповоротливые, с ними можно сидеть два-три дня в ожидании результата. Темные сделают все за пару минут. Вот только…
— Я не использую темную магию, и ты это прекрасно знаешь, — сухо произнес Сезар. — Не говоря уже о том, что именно ты просишь меня об этом.
Люциан скривился.
— Не лучшее время припоминать старые обиды, братец.
— Дело не в обидах.
— Дело в том, что она может пострадать!
Их взгляды скрестились, и Люциан продолжил:
— Она одна, на улицах Хэвенсграда. Скоро ночь. Сегодня с какой-то радости на нее, на них просто набросилась разъяренная толпа. Я еле успел, потому что следил за ней, но больше не могу, и сейчас мне нужно знать, где она. Где Лен… ор. Ты поможешь, или мне идти к Альгору?
Представить, что Люциан зачем-то идет к Альгору, Сезар не мог в принципе. Зато мог представить масштабы: на двух девчонок нападает толпа, они могли пострадать… его София могла пострадать.
Его София.
При мысли об этом все внутри сжалось, а после окатило знакомым темным пугающим холодом. Не бояться его он привык давно, пугали проявления темной магии скорее окружающих. Поэтому сейчас Сезар прикрыл глаза, глубоко вздохнул.
— Для заклинания мне все равно понадобится ее вещь…
— Ее вещь! — Люциан выдал это так громко, что спугнул стайку птиц, прикорнувших на ветках перед закатом. Что же касается Сезара, он его просто не узнавал. Смотрел на него — и не узнавал. Этого парня, вытащившего из кармана поломанный браслет, чьи глаза сверкали такой радостью, какую Сезар раньше видел только один раз. Когда отец несколько лет назад отчитал его в присутствии Люциана.
Да, их отношения были далеки от братских и дружеских, но сейчас он только протянул руку:
— Давай.
Люциан сунул ему браслет, который только чудом не развалился, когда его коснулась темная магия. Надломанные звенья слабо дернулись, соприкоснувшись с разрушительным холодом, Сезар же сжал зубы, пропуская через себя эту силу и выстраивая поисковые контуры. Соединяя сквозь пространство браслет и его владелицу, и стараясь держать магию отдельно, а себя отдельно.
Это было сложнее всего: тьма проникала в каждую клеточку тела, заполняя ее собой. Наслаждаясь новой возможностью скользнуть в этот мир через такой удивительно мощный сосуд. Нелегко чувствовать себя сосудом, но именно так эта вторая суть и ощущалась. Если светлая магия всегда подчинялась ему, темная всегда стремилась его подчинить.
Сначала ничего не происходило, и Сезар позволил себе шагнуть чуть глубже. Туда, где краски теряют цвета, а мир становится беззвучным, без чувств. Именно в этот момент перед глазами возникло темное облако, растекшееся кляксой по пространству в живой изгороди лабиринта. Тонкая серебристая искра заметалась во тьме, соединяя точки — видимо, перемещения Ленор Ларо по городу. Остановилась, рассыпая серебристый свет, ударилась о преграду, отозвавшуюся всплеском боли в висках и ослепительной, яркой вспышкой перед глазами, когда он мгновенно разрушил поисковое заклинание и выстроил отражающую защиту.
— Ленор Ларо в доме Валентайна Альгора, — процедил Сезар, сдавливая виски и пытаясь стряхнуть отголоски темного заклинания.
— Как ты это понял?
— Защита. На его доме стоит защита, похожую он учил ставить меня. Поиск привел туда.
Голову все еще ломило от попытки вторжения туда, куда не следует, но уже меньше. По крайней мере, теперь больше не хотелось согнуться пополам и расстаться с внутренностями — Сезар успел отступить раньше, чем это случилось бы. Один из уроков Альгора заключался в том, что когда натыкаешься на опасную защиту, главное — отрезать источник всеми возможными способами. Вот он и отрезал: сначала убрав поиск, а после создав контрзаклинание.
Спасибо Альгору, иначе валяться бы ему сейчас на траве, без сознания.
