— В общем, объем магии, который полагался нам с сестрой на двоих, получила одна я, а Джен родилась «пустой». Она очень переживает, что так и останется на Безмагическом факультете, а потом вообще вылетит из Академии. Не представляю, что буду делать, если так случится… наверное, вернусь с ней вместе домой, в Замок ледяной розы.
— Об этом пока рано. Давай разбираться дальше. Так ты родилась в похожем месте?
— Да. У нас в Королевстве осталось всего три живых Замка роз, один из них принадлежит моим родителям. И к слову, тебе сильно повезло, что Замок пурпурной розы такой молодой и робкий! Если бы ты мой Замок попытался по крыше постучать, он бы тебе сам так по крыше настучал… мало бы не показалось. Он у меня с характером!
Нахальный маг только ухмыльнулся, намекая, что его бы это не остановило.
— Предлагаю снова вернуться к моменту, где ты была забавным орущим младенцем в пеленках. Как справлялись твои родители?
Я фыркнула, слегка покраснев.
— Сначала неплохо. Они даже не сразу сообразили, что с нашей с Джен магией что-то не так. Сфера появилась в первый раз, когда мне исполнился месяц. Роды принимал семейный врач Винтерстоунов, которого еще к бабушке вызывали, когда она рожала папу, а потом его младшего брата, дядю Эдварда. Его специально пригласили из столицы, и он жил в Замке весь последний месяц маминой беременности. И на него моя Сфера никак не реагировала. А вот потом тетя Эмбер решила еще привести своего врача, заморского. Просто родители переживали, точно ли все в порядке — я была слишком тихой. И вот знаешь… мне кажется, я уже с рождения была очень недоверчивой… ко всяким подозрительным незнакомцам. И не надо так улыбаться, тебя тоже касается! В общем, мама рассказывала, когда этот новый дяденька-врач взял меня на руки, я даже не пикнула… только сморщилась, как от лимона, и… распахнула Сферу. Чуть-чуть, на полметра, но этого хватило, чтобы врач меня выпустил из рук. Хорошо, рядом был Светлячок и успел подхватить. Что бы я вообще без него делала — не представляю. На зверей-то, по счастью, моя защита не реагирует.
— Светлячок — это кто?
— Это наш пес.
— Что такое «пес»? — заинтересованно спросил Морвин.
— Хм… значит, и собак в твоем мире тоже нету… как вы живете вообще, бедные! Даже боюсь спрашивать про кошек, чтоб не расстраиваться окончательно. Ну… наш пес — это такой большой, зубастый, лохматый, с золотой шкурой и черными полосами… — увидев, как помрачнело лицо моего огненного мага, я торопливо закончила: — чудесный и добрый четвероногий друг! Который мне был всю жизнь как лучшая в мире нянька.
Никак не привыкну к тому, что самые простые и привычные для меня вещи вызывают у моего гостя из другого мира такие странные реакции.
— После того случая родители ко мне чужаков не подпускали. И до трех лет это помогало — я росла обычным ребенком, разве что слишком серьезным для своего возраста.
— Что случилось в три? — Морвин сосредоточенно ловил каждое мое слово. Думал. Анализировал. Может, свежим взглядом он заметит что-то, чего не замечали все мы? Я решила как следует постараться и вспомнить как можно больше подробностей.
— Был месяц март. Я очень хорошо запомнила, что март, потому что Светлячка не было в замке. В этом месяце он обычно становится очень беспокойным, и тетя переносит его обратно в нижний мир, откуда произошли псы-оборотни. Проход в этот мир — у нас под Замком, но его надежно завалили папа с мамой, потому что там опасно. Так что путешествовать между мирами сейчас можно только с помощью тетиной магии перемещения. Она каждый год отводит Светлячка туда, оставляет на недельку, чтобы он… пообщался со своими соплеменниками, а потом снова возвращает домой. И вот был, значит, месяц март… да…
Я снова запнулась. Перед глазами потемнело, холод сковал все тело. Пальцы озябли, и я принялась согревать их дыханием.
Морвин отобрал их и спрятал в своей теплой ладони — как раз одной хватило на все сразу. Мягко поторопил:
— Просто расскажи все, что помнишь, Ледышка.
Я сделала над собой неимоверное усилие и разомкнула стиснутые зубы.
— В-в… в том-то и дело, что ничего не помню. Маленькая была… Мама оставила нас с Дженни на пять минут одних в детской, поиграть. Как она потом сокрушалась! Говорит, привыкла надеяться на Светлячка, да и три года — все-таки не такие уже несмышленые… ну и оставила.
— А потом?
— А потом маму словно в грудь толкнуло беспокойство. Она уже была на полпути к детской, как услышала громкий рев Дженни. Сестра в детстве была жуткой плаксой, это из меня звука лишнего было не вытянуть…
— Что твоя мать увидела, когда вошла? Что первое?
— Хм… сначала она увидела распахнутую дверь, хотя она ее точно закрывала. И розы… Замок ледяной розы выпустил очень-очень много шипастых ветвей, они оплели весь потолок, и стены, и несколько вонзились в пол рядом с нами. Выглядело жутковато — но мама никогда не боялась Замка. Он добрый, он бы не причинил нам вреда. Просто… наверное, тоже напугался рева Дженни. Я много раз пыталась вспомнить… что случилось в комнате, когда ушла мама. Бесполезно! Бесполезно. Темный провал. Наверное, память блокирует плохие воспоминания — мне слишком стыдно.
— Стыдно за что?
Я закусила губу, подняла лицо вверх, к ночному ветру, и часто-часто поморгала, чтобы не разреветься.
— Я обожгла сестру. У нее на руке был ожог. Сильный. Мама вылечила и потом неделю без сил пролежала. Не понимаю, как я так могла! Наверное, Дженни хотела отобрать у меня игрушку, а я рассердилась… и распахнула Сферу. А потом розы, и плач сестры, и перепуганная мама прибежала, и потом еще папа… и бабушка принялась меня ругать… и… и с тех пор Сфера всегда со мной. Вот.
Морвин промолчал, только прижал к себе крепче. Я не удержалась, уткнула лицо ему в плечо. Глубоко вздохнула и затихла. Посидела так минутку и пробубнила глухо:
— Ну что? Какие идеи? Как будешь учить меня контролировать мою дурацкую магию? Где там… твои особые приемы сосредоточения?
Он осторожно погладил меня по щеке, а потом коснулся подбородка и заставил посмотреть себе в глаза.
— А это очередная глупость ваших преподавателей. В стихийной магии противопоказано сосредоточение. Особенно в твоем тяжелом случае. Так что я не собираюсь учить тебя концентрироваться. Я тебя буду учить расслабляться.
Глава 32
Я нахмурилась. Так и знала, что будет какой-то подвох! С этим наглым огненным магом вечно приходится держать ухо востро.
Хотя… я ведь ему кое-что должна. Так что с большим трудом сдерживаю рвущийся с языка строптивый ответ — и руки, что уже собирались оттолкнуть.
И вот как-то так вышло, что я замираю в его объятиях… и с нетерпением жду, что будет дальше. А мои ладони, вместо того, чтобы толкаться, остаются там, где их и застала моя нерешительность — на узорах, греться.
— Закрой глаза, Ледышка.
— Зачем? — все-таки спрашиваю недоверчиво.
— Ты обещала слушаться. Иначе какая это тренировка, если ученица постоянно спорит? Закрывай.
Прерывисто выдыхаю, прячусь за ресницами и замираю.
— Теперь расскажи мне, о чем ты сейчас думаешь.
— О чем думаю?
— Рагмес тшан… Ледышка, что за скверная привычка, постоянно отвечать вопросом на вопрос! Давай условимся — чтобы наша тренировка была продуктивной — я говорю, ты делаешь.
Вовремя прикусываю язык и киваю.
— Умница. Так вот — о чем ты сейчас думаешь? Подробно.
— Ну… — я задумалась. Нелегко описать словами всю ту кашу, что варится сейчас в моей голове. — О целой тысяче вещей.
Молчание в ответ. Кажется, такой вариант ему не подходит. Вот же!..
— Ладно, ладно! Я думаю… о том дне много лет назад, который все испортил, прокручиваю в голове снова и снова то, что услышала от родных. Мне постоянно кажется, что я что-то пропускаю. Еще… переживаю за свою учебу и о том, что будет через три дня. Что это за королевская депеша, что за испытания нам предстоят. Боюсь вылететь из Академии. Еще больше боюсь, что вылетит Джен. Боюсь за тетю Эмбер — у них там ерунда какая-то с погодой творится, и она намекнула мне, что то же самое может начаться у нас. Эта тревога по всем фронтам сразу очень сильно выматывает, никак не получается выбросить ее из головы. Еще… есть, ну… одна подруга, которая не очень-то и подруга, и я очень боюсь, что она может устроить мне какую-нибудь подлянку. И…
